И опять слово взял дядька Николай: – Бойцы явно стали быстрее и сильнее по сравнению с тем разом, когда я участвовал в тренировке. Надо отдать должное и командованию подразделения, сумевшему в столь короткие сроки наладить должное взаимодействие «заматеревших» сотрудников. Дед опять кивнул и посмотрел на генерала Михеева. Тот только пожал плечами: – А чего ты хотел, государь, это же элита, сливки корпуса, да и не только корпуса. Доспех у бойцов на уровне, скорость выше всяческих похвал, а уж про выучку и говорить не приходится. – И, прищурившись, глянул в сторону «побитого» сына и его грустивших подчиненных. – Соответствующие выводы будут сделаны, план мероприятий составлен, недоработки устранены. – Уж будь так добр, Ваня, – в третий раз кивнул император. – Что у нас там на очереди, рукопашный бой? – И повернулся к императрице: – Дорогая, ты хотела своих валькирий проверить? – Да, дорогой, – заулыбалась Мария Федоровна. – А то загрустили что-то в последнее время мои девочки, развеяться им надо, набраться новых впечатлений. «Загрустили? Развеяться? Набраться новых впечатлений? – обалдел я про себя. – Так и надо было „девочек“ сейчас с остальными дворцовыми отправлять играть роль террористов». Понятно, вслух свои мысли озвучивать не стал, а сделал шаг вперед и подчеркнуто вежливо предложил: – Бабушка, а ты мне на пару недель своих валькирий отдай, я им новые впечатления гарантирую. Императрица заулыбалась еще шире: – Поимей совесть, Лешенька! Девоньки у меня практически все замужем, а у тебя и так свои две красотки есть. Уела, карга старая! Но ничего… – Пятьдесят тысяч на победу волко… волкодавих, – хмыкнул я, с вызовом глядя на бабку. – Пятьдесят на валькирий, – не осталась в долгу она. – И приз достается победительницам. – По рукам! – Заканчиваем с тотализатором, – буркнул недовольный дед. – Кем вы Романовых перед Петром Александровичем и Иваном Васильевичем выставляете? – И тут же добавил: – Двадцать на валькирий. – Тридцать на волкодавих, – это был мой родитель. – Еще один азартный Парамоша… – вздохнул император. – И я тридцать на них же, – дядька Николай вовсю подмигивал Нарышкину. – Государь, государыня, – тот принял смущенный вид, – прошу простить, но двадцать на… волкодавих. К ставкам тут же присоединились и все остальные «старшие», в том числе и Орлов с Михеевым, проявившие корпоративную солидарность и поставившие на своих подчиненных. – Итак, – принялся «подводить итоги» дед, – двести пятьдесят тысяч на победу волкодавих, двести десять на валькирий. Предлагаю следующий вариант: сто пятьдесят тысяч из этих сумм в любом случае уходят на премии всем бойцам подразделения «Волкодав», тем более они за тот спортзал с детишками гораздо большего заслужили, а не только ордена, внеочередные звания и ведомственные премии; оставшиеся сто и шестьдесят тысяч уходят, соответственно, или волкодавихам, или валькириям. Возражения будут? Возражений нет. Теперь по регламенту поединка. Предлагаю самое очевидное, тем более дамы все подготовленные – шесть на шесть, победителем объявляется команда того, кто последним останется на ногах. – Возражений опять не было. – Тогда судьей назначается Николай Николаевич, помощниками судьи Орлов Иван Васильевич и Михеев Иван Владимирович. Можете начинать по готовности. И пока генералы объясняли задачи своим подчиненным девушкам, в наших рядах наметилось некоторое оживление – ставки сделали свое «грязное» дело, и если до этого у всех наблюдалась лишь заинтересованность в результате «эксперимента», то сейчас присутствовал самый настоящий азарт. Исключением не стал даже я – пульс участился, появились серьезные переживания за волкодавих и особенно за Вику с ее характером – отступать она не умела, а ее бывшие сослуживицы бабами были резкими, опытными, тертыми, они Вяземскую в случае чего не пощадят, особенно на глазах Марии Федоровны. – Вот же черт! – подошел ко мне явно расстроенный Прохор. – Щас эти тетуськи девчат в снег и втопчут! Устроили, вашу мать, гладиаторские бои! Как бы Катька не пострадала, Ведьма ее явно в эту шестерку с собой возьмет… – А за Вику ты, значит, не переживаешь? – хмыкнул я. – Переживаю, но у Ведьмы опыт, а Катька зеленая еще. Ладно, Лешка, будем надеяться, что все обойдется, тем более твой дядька судьей – если совсем жесть начнется, он вмешается. – Да какая там может начаться жесть? – не понял я. – Бабы же, – вздохнул воспитатель. – Да еще и прекрасно подготовленные как в физическом плане, так и в психологическом. Эти, если заведутся, по жестокости мужиков запросто перещеголяют, приходилось сталкиваться с чем-то подобным в далекой молодости… Тут-то я и напрягся по полной, мысленно пожалев о предложенном бабке пари. Хотя, думаю, дед и без этого бы свою роль сыграл. Прогнозы Прохора начали сбываться сразу же – Вика действительно взяла в шестерку Екатерину и тут же приступила к «накрутке» подчиненных девах. Через короткий промежуток времени их общий эмоциональный фон стал очень напряженным, а потом и вовсе окрасился всполохами злобы и даже ненависти. Что уж Вяземская наговорила девушкам, не знаю, но и валькирии недалеко ушли, их эмоциональный план мало чем отличался в лучшую сторону от эмоций волкодавих. Порадовало меня одно – «тетуськи», как выразился воспитатель, к «девчатам» явно отнеслись очень серьезно, значит, и на остальных дворцовых увиденное сегодня произвело должное впечатление. Обратил я внимание и на расположение остальных волкодавов, которые как-то незаметно переместились за спины своих девушек, это же сделали и дворцовые, только с другой стороны. – Царевич, не нравится мне все это… – Кузьмин бочком-бочком приблизился к нам с Прохором. – Если ты не против, я по-быстрому воительниц наших сейчас чуть подуспокою, а то уж слишком они, бедняжки, раздухарились, того и гляди, волосешки друг другу с корнями повырывают… Согласись, было бы правильнее, если они с таким пылом любимому регулярно отдавались на шелковых простынках, а не морды друг другу били. Хотя… есть в этом что-то первобытно-возбуждающее, особенно когда бабы морды бить умеют на высоком профессиональном уровне, да еще и делают это очень искренне, от души, от сердца… – Ваня, хорош пизд@ть не по делу, романтик ты наш первобытно-возбужденный! Лебедев тебя государю не сдаст? – я глянул на него и опять принялся наблюдать за тем, что происходило на поляне. – А Лебедев и не почует, а вот ты – точно да, – заверил он меня. – Работай. Через минуту нежных манипуляций Кузьмина с сознанием «раздухарившихся бедняжек» эмоциональный фон на полянке сменился на напряженно-сосредоточенный. – Мужчина, респект вам и уважуха, – похвалил я колдуна. – Лебедев, похоже, и не прочухал. Кузьмин задрал подбородок: – Так умеем, могем… А тем временем Николай Николаевич поинтересовался готовностью обеих «команд» и скомандовал: – Бой! С первых же секунд поединка стало ясно, что инициативой полностью завладели сотрудницы подразделения «Волкодав», и дело было даже не в правиле, а в специфике самого подразделения, специализировавшегося как раз на захвате противника. Да и девушки уже были не теми, кого я тогда раскидал на полянке в соседнем лесу, хотя самое лучшее у них осталось: скорость, верткость и гибкость, позволявшая молодым волкодавихам более эффективно работать с многоопытными валькириями, поднаторевшими в защите. Особенно на общем фоне выделялись Виктория и Екатерина: первая – своей заметно возросшей скоростью, а вторая – точностью выполнения связок из приемов и правильной тактикой ведения «поединка», позволявшей ей вместе с напарницей не только «обрабатывать» свою пару валькирий, но и мешать своими действиями «соседней». Само столкновение никак не напоминало обычную базарную драку – цели были распределены заранее; и те, и другие условно разбились на двойки и явно согласовали как тактику, так и общую стратегию, да и само разделение по двойкам не было случайным. Виктория, как бывшая валькирия, точно знала, кого против кого поставить, и куда встать самой, и именно ее столкновение сразу с двумя бывшими сослуживицами было самым зрелищным. Миниатюрная фурия с рыжими волосами металась между «своими» валькириями, умудряясь наносить удары, уходить от встречных атак, прикрываться одной от другой, и в конце концов вырубила сначала правую валькирию, а потом и левую, после чего просто встала и с независимым видом принялась наблюдать за остальными поединками, в том числе и за своей напарницей, помогавшей соседней паре. Минуты через три из двенадцати женщин, не считая Вяземской, на ногах осталась только шатающаяся Решетова, заставившая наконец последнюю валькирию сдаться после «удушающего» на шею. Подразделение «Волкодав», не обращая никакого внимания на высоких гостей, дружно заорало «Ура!», а Виктория подошла к Екатерине, подхватила ее за талию и повела к судье: – Ваше императорское высочество, поставленная задача выполнена! – громко отчиталась она. – Поздравляю, Виктория Львовна! – кивнул дядька Николай, и очередное раздалось «Ура!» со стороны остальных волкодавов. Мы же все захлопали, в том числе и император с императрицей, а Прохор выдохнул: – Фуф, пронесло! – Позвольте узнать, госпожа штаб-ротмистр, – продолжил дядька Николай с улыбкой, – почему вы не помогли своим подчиненным, когда закончили со своими противниками? – Девушки должны расти, постоянно повышать свой профессиональный уровень, Николай Николаевич, а тут такая уникальная возможность представилась. – И выпрямилась, заметив приближение императорской четы с сопровождающими лицами. – Виновата, ваше императорское высочество, готова понести заслуженное наказание. Готового уже что-то ответить дядьку властным жестом остановила Мария Федоровна: – Виктория, поздравляю! – Она перевела взгляд на кое-как поднимающихся с утоптанного снега валькирий и волкодавих. – Очень зрелищно и показательно! Кроме того, наводит кое на какие размышления о качестве подготовки Дворцовой полиции. – Она повернулась в сторону опустившего глаза генерала Михеева. – Хотя надо учесть и заслуги моего внука в деле подготовки подразделения. – И без перехода: – Виктория, это та самая Решетова, про которую мне Белобородов рассказывал? – Да, государыня. – Вика сильнее прижала к себе еще не до конца пришедшую в себя девушку, смотревшую на все происходящее чуть отсутствующим взглядом. – Я ее тогда в Кремле на награждении и у внука в особняке не особо рассмотрела, – хмыкнула императрица и повернулась к нам с воспитателем и колдуном. – Прохор, чего стоишь пялишься? Займись уже своей красавицей… А когда воспитатель увел девушку к остальным волкодавам, Мария Федоровна жестом подозвала одну из более или менее утвердившихся на ногах валькирий и нарочито громко продолжила: – Виктория, мы тут с супругом посоветовались и решили премировать подразделение. Отдельная сумма в размере ста тысяч рублей достается непосредственно вам шестерым. У меня же к тебе будет отдельная просьба – девушки в твоем подчинении все молоденькие, неопытные, ты уж проследи, чтобы они средствами распорядились по-умному, а не потратили все сразу на яркие шмотки и подарки к Новому году. Если что, смело ссылайся на меня. – И Мария Федоровна многозначительно глянула в сторону опустившей голову валькирии. – Огромное спасибо, государыня! – Вяземская «засветилась» улыбкой. – Все сделаю. Дальше Викторию с победой поздравил император и остальные Романовы, следующими, кому достались комплименты, были явно довольные Нарышкин с Орловым. Пользуясь некоторым перерывом, ко мне подошел вовсю ухмылявшийся родитель: – Глянь, Лешка, как наши старики в сторону твоих волкодавих орлами поглядывают! А все потому, что валькирии им давно примелькались. Боюсь, как бы подобные учения не стали регулярными. – Неужели все так запущено? – усмехнулся я в ответ. – А как же отзывчивые банщицы в имении Пожарских? – С ними гладиаторские бои не устроишь, а если и устроишь, так обхохочешься от нелепости происходящего. Тут же все по-взрослому, как любят наши старшие родичи. И еще, сынок, тут такое дело, только ты никому не говори, – тон отца стал заговорщицким, – это государь после консультаций с братцем Колей придумал поединок устроить, чтобы императрицу позлить и слегка понизить статус валькирий, а то мама последнее время позволяет им уж слишком многое. Я заулыбался еще шире: – Повторяю, отдайте их нам с Прохором и Ваней, через две недели будут как шелковые! – Забитые они у вас будут и зашуганные, – отмахнулся он. – Им потом только полгода на реабилитацию понадобится, чтобы этот кошмар забыть. – Отец, не сгущай краски! – Это я сгущаю? – делано возмутился он. – Дам тебе как-нибудь почитать краткую выжимку докладов о моральном состоянии бойцов «Тайги», преобладающими чувствами которых сейчас являются психологическая и физическая усталость после тренировок с Ванюшей и огромный страх, даже ужас, перед предстоящими тренировками с неким великим князем Алексеем Александровичем. Военные разведчики недалеко ушли, и эту фобию насчет великого князя с подчиненными Лебедева полностью разделяют. Злобырем ты, Лешка, был, Злобырем и остался! – Каким ты был, таким ты и остался… – фальшиво пропел я строчку известной песни. – Скажи лучше, какие у меня перспективы после этих показательных учений? – Самые радужные, сынок, – усмехнулся отец. – Если не хочешь, чтобы бабушка вместе с двоюродными и троюродными дедами переехала к тебе в особняк на постоянное местожительство… Мне продолжать, или сам додумаешься? – Будет исполнено, ваше императорское высочество, – вздохнул я. – Чудно! Ладно, пойду уже, а то как-то неудобно получается…