Вот тут на меня и вылился поток жалоб и упреков, направленный, слава богу, в сторону старших родичей: бедных девочек заперли в Кремле и никуда не выпускают, даже на учебу в лицей, и они с Варей в очередной раз вынуждены пропустить вечеринку малого света; наш с ними(!) ресторан «Царская охота» готов к открытию после ремонта, а девочки(!) не могут определиться с датой торжества по тем же причинам; назначенный на следующую субботу бал в Кремле под угрозой срыва, потому что царственная бабушка запретила внучкам приглашать Юсупову, Долгорукую и Шереметьеву для совместных примерок платьев и предложила делать это по видеосвязи. Потом уже мне пришлось успокаивать Марию по поводу ее опасений насчет Андрея Долгорукого: сестра вбила себе в голову, что молодой человек после такого долгого общения только по телефону ее разлюбит, бросит и откажется составить Маше пару на балу. В ответ на «обещание» сломать Долгорукому нос в случае, если он действительно решит поступить так подло, ожидаемо выслушал гневную отповедь сестренки в защиту ее самого лучшего и замечательного молодого человека и клятвенно пообещал его все же не трогать. Успокоенная Мария в конце концов решила более тщательно узнать подробности уже моей жизни: — Леша, нам тут Варей отец сегодня сказал, что тебя в училище после совета рода на учебу перевели? — Есть такое дело. — Еще отец сказал, что ты деду пообещал, что сессию сдавать будешь в университете? — Все верно, Машенька, — подтвердил я. — А интересными подробностями поделишься? — голосок сестры стал «вкрадчивым». — Машенька, ты же сама понимаешь, что это не телефонный разговор… — попытался «съехать с темы» я. — Понимаю, — неожиданно согласилась она. — Давай при встрече все расскажешь, договорились? — Договорились. — И еще, Алексей. — Голос оставался таким же «вкрадчивым». — У меня огромная просьба: сегодня вечером к тебе обратятся с одним предложением Инга с Натальей, постарайся им не отказывать. Хорошо? — Заинтриговала, — усмехнулся я. — Машенька, ты же знаешь, для тебя любой каприз! — Знаю. — Голос девушки был довольным. — Ладно, не буду тебя больше отвлекать, пока! — Привет сестрам! И чего там опять Юсупова с Долгорукой мутят? Подумать над этим мне не дала Вика, которая, сидя рядом, слышала наш с Марией разговор: — Да, Романов, вот тебе еще и проблемы сестер решать придется. Бедненький… Хочешь, я тебя пожалею? По-быстрому?.. — Вроде как приказ у меня в 20.00 явиться для приема пищи… — Я сделал вид, что задумался. — Но, думаю, в 20.15 пища будет еще теплой. — Скажешь, что в душе долго пробыл. — Вика потянула меня за руку в сторону спальни. — Если что, я подтвержу. И уже около санузла опять зазвонил телефон. На этот раз меня хотел отец, и аппарат благополучно полетел на кровать… — Привет. Звонил? — Звонил. Алексей, я сегодня беседовал с князем Долгоруким и договорился с ним о нашей с тобой партии на бильярде. Встреча назначена на двенадцать часов воскресенья. Надеюсь, ты подкорректируешь планы своего самохода так, чтобы она состоялась? — Подкорректирую, — вздохнул я. — Но у меня условие. — Слушаю. — Я приглашу на встречу деда Михаила и играть буду в жилетке Пожарских. В телефоне на несколько мгновений повисла тишина, после чего я услышал: — Принимается. Кстати, твой дед Михаил и так уже приглашен вместе с сыновьями, как и многие князья главных родов с наследниками, которые принимали участие в турнире. И самое главное, Алексей, будет устроен тотализатор с очень большими ставками, так что сразу настраивайся на серьезную игру, я тебе форы давать даже в полшара не собираюсь. — Договорились, отец, завтра весь день простою у стола. — Не переутомись, сынок, — усмехнулся в трубку он. — До воскресенья! * * * В декабре месяце ответственными за проведение вечеринок малого света были князья Геловани со своим рестораном «Кутаиси», который целиком занимал один из старинных особнячков на Охотном ряду. На входе нас с братьями и Сашкой Петровым встретили соблазнительные запахи грузинской кухни и младшее поколение рода Геловани: Константин, Валерий и Софико. Насколько я помнил, молодые люди учились в академии дипломатической службы, а их сестра в одном из московских институтов на специалиста в области туризма и отельного бизнеса. Их бабушка, княгиня Тамара Геловани, являлась близкой подружкой императрицы и владела одним из двух самых влиятельных светских салонов не только Москвы, но и всей Российской империи. Когда у нас с Марией Федоровной совсем недавно конфликт перешел в острую фазу, именно князья Геловани были у меня запасным вариантом на «акцию устрашения», сразу же после князей Дашковых. Едва войдя в двери, мы, по устоявшейся традиции, занялись «проходкой», во время которой меня начали робко поздравлять с переводом в военное училище! Мысленно матерясь и удивляясь скорости распространения слухов, я улыбался и отвечал нейтральными фразами. — Это свет, Леха, — шепнул мне на ухо Александр. — Привыкай. Скоро попросят в парадке с орденом явиться, чтобы «себяшку» с героическим курсантом Романовым запилить. — Не дождутся… — хмыкнул я. — Вы с Колей за меня попозируете. Пообщались мы в том числе и с компанией курсантов во главе с Демидовой и Хачатурян. Евгения, как я ее и просил, вела себя «прилично», но подойти ко мне чуть позже все же пообещала. Самое интересное началось при приближении к нашей группе: Юсупова с Долгорукой были явно чем-то недовольны, а у Голицыной, наоборот, улыбка не сходила с лица. После взаимных приветствий начали выясняться подробности: — Алексей, я на тебя очень обиделась! — Инга демонстративно надула губки. — Почему я узнаю о твоем переводе в училище от последних секретуток в деканате? Я всё-таки твоя староста! — Наталья активно закивала головой, поддерживая подружку. Я вытянулся и состроил серьезное лицо: — Не могу знать, госпожа староста! — Не может знать… — хмыкнул она. — И Долгорукого подговорил, чтобы молчал, но Андрюша уже получил свою долю нотаций. — Инга глянула на моего университетского друга, который только развёл руками. — Алексей, а ты, случайно, в училище с собой Аньку Шереметьеву не прихватил? — Ты вообще про что, Инга? — постарался как можно натуральнее удивиться я. — Шереметьева-то здесь с какого боку? — Так Анька, как и ты, на этой неделе в университете не появлялась, — Юсупова с Долгорукой смотрели на меня с подозрением. — Вот мы с Наташкой и начали думать… всякое. А Шереметьева только сегодня отзвонилась, говорит, болеет, но ее словам мы не очень-то и верим… Вот что мне надо было ответить, чтобы не обидеть этих двух… девушек? — Андрей, — я посмотрел на Долгорукого, — помогай, дружище! А то я теряюсь… Ответ университетского друга был поистине гениальным: — Просто забей! — Он демонстративно отвернулся к Голицыну с его девушкой и что-то у них спросил. — Андрей!!! Я-то подумал, что после всего этого от меня отстанут, но не тут-то было: — Алексей, — голос Юсуповой неожиданно превратился в игривый, а Долгорукий был благополучно забыт. — С тобой Маша должна была переговорить… — Было такое, — кивнул я. — Так вот, Лешенька, ты же знаешь, что в следующую субботу в Кремле состоится бал… — Вот тут я и почувствовал приближение очередных неприятностей. — И мы с Наташей и Аней очень бы хотели, чтобы ты был нашей парой. Вернее, парой одной из нас. Твою же мать! Чтоб я еще раз вот так вслепую что-нибудь пообещал Марии! Развели на ровном месте! — Леха, ты попал! — Николай с Александром откровенно ухмылялись, с огромным интересом прислушиваясь к нашей беседе. Я вздохнул и сказал: — Выбирать самостоятельно не буду! И вообще, если мне не изменяет память, с Анной… могут быть проблемы. — Не будет с Анькой проблем, — отмахнулась Инга, прекрасно понимая, что мне некуда деваться, — она дала свое согласие. И с выбором у тебя проблем не будет, ты просто вытянешь из мешка бумажку с фамилией одной из нас. — Она торжествующе посмотрела на меня, а потом на Наталью, которая стояла рядом и все слышала. Вот же хитрые какие! Все предусмотрели! А если я вытяну Шереметьеву, и она опять поплывет? Как мне после этого смотреть в глаза ее деду? Тут в нашу «чудную» беседу вмешалась недовольная Голицына: — Так вот вы что тут обсуждали и хихикали, подруженьки! Я тоже хочу участвовать в этой игре! — Правила и количество участников уже определены, медичка! — с гордым видом заявила Юсупова. — Новых не принимаем. — Принимаем, Инга, — заулыбался я, потому как в моей ситуации один к четырем всяко лучше, чем один к трем. — Ксения участвует. — Как скажите, ваше императорское высочество. — Юсупова с Долгорукой с нескрываемой ненавистью смотрели на светившуюся от радости Голицыну. А мне в голову пришла мысль о том, что мою пару после бала свет может воспринять как результат сознательного выбора, что мне совершенно не нужно, а посему: — Инга, вот скажи, а если я бумажку с твоей фамилией не вытяну, с кем на бал пойдешь? — Я выиграю! — буркнула она. Вот где логика? — Наташа, а ты? — Я тоже выиграю! — нахмурилась Долгорукая.