— Витя, притормозите у ближайшего приличного цветочного магазина, — скомандовал тот. — Есть, Прохор Петрович. Через минуту кортеж остановился, и мы с Прохором в сопровождении пары дворцовых зашли в кажущийся действительно приличным салон. Три «Волги» с гербами императорского рода, затормозившие напротив стеклянной витрины, а также шедшие впереди нас с воспитателем уверенные мужчины в темных строгих костюмах не оставили у персонала салона никаких сомнений в том, что к ним пожаловал кто-то из Романовых, и две молодые девушки с женщиной средних лет замерли в поклоне на своих рабочих местах. — Девушки-красавицы, добрый вечер! А можно у вас букет самый роскошный приобрести? — с улыбкой поинтересовался Прохор. Девушки-красавицы отмерли, распрямились и увидели меня, выходящего из-за спины воспитателя. На их лицах промелькнуло узнавание, и продавщицы поклонились опять, после чего старшая, глядя на меня преданными глазами, заявила: — Добро пожаловать в наш салон, ваше императорское высочество! Самые роскошные букеты у нас здесь. — Она указала в сторону стеклянной витрины. — Если какой-то вам понравится больше остальных, можем добавить к нему еще каких-нибудь красивостей. — Спасибо, — поблагодарил я и стал разглядывать представленный ассортимент. — Может, этот? — указал мне Прохор на действительно роскошный букет из разных видов цветов. — Аляповато… — поморщился я. — Слишком уж нарядно. — И повернулся к продавщице. — Простите, а просто розы у вас есть? — Голландские, ваше императорское высочество, самого отменного качества! — кивнула она и указала на тот же самый букет, который мы разглядывали. — Вот такие. Я присмотрелся: розы в нем действительно были красивые, ярко-бордового цвета, а, самое главное, длинные и на «мясистых» стеблях с большими шипами. — Сто роз будет в наличии? — поинтересовался я. — Будет, ваше императорское высочество, — после небольшой паузы кивнула продавщица. — Нам потребуется некоторое время на подрезку цветов, придется подождать, ваше императорское высочество. — Ничего страшного, — кивнул я. — В чем посоветуете транспортировать букет? — Вот в этой корзине, ваше императорское высочество, — она указала на большую плетеную корзину, стоявшую в углу. — Смотреться будет очень элегантно. — Отлично. — И попытался сформулировать мысль, пришедшую мне в голову только что. — Еще одна просьба. Можно вот из этого букета, — я показывал на тот самый «аляповатый», — сделать мужской? И из того тоже. — Сделаем, ваше императорское высочество, — кивнула продавщица. — Какие-то особые пожелания будут? — Нет, — улыбнулся я ей. Когда сотрудницы салона занялись делом, воспитатель отвел меня в сторону: — Смотри, Лешка, довыеживаешься, Михаил Николаевич явно букету не сильно обрадуется. — Брось, Прохор! — отмахнулся я и ухмыльнулся. — Зато князю Демидову сделаю приятно. — Приятно? Ну-ну… — Послушай, Прохор, а почему меня перед этим ужином никто не консультирует и никаких вводных не дает? Ни ты, ни отец — и даже дед подозрительно молчит? — Все в тебя верят. — Теперь ухмылялся Прохор. — Ты же нас не подведешь? — Конечно, какие могут быть сомнения? Пока воспитатель расплачивался на кассе и оставлял чаевые, а дворцовые грузили букеты в одну из «Волг» сопровождения, я поблагодарил девушек-красавиц за проделанную работу и выслушал пожелания почаще возвращаться в этот салон, где меня всегда будут ожидать самые свежие и красивые цветы. — Какие выводы можно сделать из произошедшего? — улыбнулся воспитатель, когда мы сели в машину. — А такие, что, если надумаешь самостоятельно походить по магазинам и не будешь при этом скрывать свою личность, делать это необходимо только в центре столицы. Здесь и лавки приличные, и товар качественный, а, самое главное, при твоем появлении никто в обморок падать не будет, как и просить сфотографироваться на память. Это же касается ресторанов и других увеселительных заведений. Понял меня? — Понял, — кивнул я, мысленно соглашаясь с воспитателем. — А помнишь, как мы с тобой в Смоленске свободно по всяким там магазинам и кафе гуляли? И никому до нас дела не было… — Не сыпь мне соль на рану! — вздохнул он. — Хорошо, что хоть я себе подобное до сих пор позволить могу. — Везет… Но ничего, заведу очки, как у Леськи, и вперед, по злачным местам приключения на одно место искать! — Чтобы дворцовая полиция вместе с канцелярией опять на ушах стояла? — нахмурился Прохор. — У них и так с твоим переездом в Москву работы прибавилось. — А как же личная жизнь? — Тебе родичи и так много позволяют, Лешка, так что терпи. — Чем я и занимаюсь с самого нашего переезда в Москву… …Когда кортеж заехал во двор особняка Пожарских, я не выдержал: — Прохор, это отец приказал вообще все перекрыть? — Я показал на четверых дворцовых во главе с Михеевым, «охранявших» вход в дом, сколько их было на улице и на воротах элементарно не успел сосчитать. — Ага, ротмистру еще и усиление прислали. Хороший понт дороже денег, Лешка! Удачи! А мне становилось все любопытней, что же собой представляет одиозный князь Демидов, ради которого Романовы так расстарались? Свое любопытство я и начал удовлетворять буквально через три минуты, когда в сопровождении трех дворцовых, несших букеты, оказался в гостиной особняка Пожарских. Твою же!.. Вот это я понимаю, габариты так габариты! Между одетой в темное вечернее платье Евгенией и моим дедом стоял старик за два метра ростом! В народе про таких говорят просто «поперек себя шире», а Прохор бы выразился несколько иначе — куда ни ударь, везде он! Господи, как же князь в «Чайке» помещается? Да хрен с ней, с машиной, как он в стандартные дверные проемы пролезает? Бедолага! «Бедолага» тем временем обозначил поклон, то же сделали и дед с Евгенией, а я, наплевав на приличия, продолжил разглядывать металлургического магната: прекрасно пошитый темно-синий костюм сидел на нестандартной фигуре как влитой, большая печатка с гербом на безымянном пальце левой руки сверкала каменьями, короткий ежик темных волос с проседью топорщился над высоким лбом, глубоко посаженные внимательные серые глаза смотрели на меня с плохо скрываемым вызовом, а общая аура уверенности и силы человека, за которым стоит не только богатство и знатность рода, но и личные качества, заставила меня даже слегка напрячься. — Добрый вечер! — кивнул я наконец. — Дедушка, с княжной я знаком, представишь мне другого своего гостя? — Конечно, Алексей Александрович! Князь Демидов, Сергей Владимирович, мой старинный приятель. Прошу любить и жаловать! — Сергей Владимирович, — я протянул князю руку, — очень рад знакомству. Обращения Алексей Александрович будет вполне достаточно. — Для меня честь быть вам представленным, Алексей Александрович! — улыбнулся Демидов, глаза его при этом в улыбке участия не принимали. Вот это лапища! Надо будет отдельно глянуть за тем, как князь такими заготовками со столовыми приборами управляется! Повернувшись к дворцовым, я сделал знак приблизиться и первой подхватил корзину с розами: — Евгения, это тебе! — Спасибо, Алексей! — девушка была явно довольна. — Сергей Владимирович… — Демидов опять изобразил улыбку. — Дедушка… Князь Пожарский усмехнулся, принял букет и повернулся к своему «старинному приятелю»: — Внук у меня очень заботливый, Сережа, да и стариков шибко уважает… Юсупов соврать не даст… — А мы тоже не с пустыми руками! — Демидов сделал вид, что пропустил реплику хозяина особняка мимо ушей. — Женечка, будь так добра… Княжна поставила корзину с цветами на пол, сходила до одного из кресел и вернулась с двумя большими пакетами, которые и передала деду. — Миша, это тебе… Настольные часы из малахита были очень красивы: тонкая резьба по всей поверхности полированного камня повторяла его природный рисунок, сам механизм был явно золотой, а на циферблате вместо цифр посверкивали какие-то одинокие драгоценные камушки. — Сережа, это царский подарок! Сегодня же эти часы будут стоять на моем рабочем столе! — Рад, что угодил, Миша. — Демидов достал мой подарок, которым оказались точно такие же часы, но поменьше размером. — Алексей Александрович, примите на долгую память. — С огромным удовольствием, Сергей Владимирович! Вот же Демидов хитрец! На моих часах цифры уже присутствовали и выложены были из множества этих самых драгоценных камушков! Насколько, интересно, мои меньшие по размеру часы дороже больших дедовских? А так, прогиб Демидову засчитан! — Сергей Владимирович, не обещаю, что сегодня, но ваш подарок тоже всенепременно украсит мой рабочий стол! — пообещал я. — Польщен, Алексей Александрович! — довольно кивнул он. — Прошу в столовую, дорогие гости! — огласил таким образом дед Михаил план дальнейших действий. — Евгения, не переживайте, о цветах позаботятся. О наших с тобой, Сережа, тоже. За столом мы уселись следующим образом: хозяин особняка во главе, я от него по правую руку, а Демидовы по левую. Закончив с официальной частью в виде тостов за каждого из гостей и отдельно за главу рода Пожарских, дед самым натуральным образом устроил допрос Евгении о ее учебе в военном училище и дальнейших жизненных планах. О первом девушка рассказала довольно подробно, чем прямо пролила бальзам на душу его высокопревосходительства князя Пожарского, а по поводу второго заявила прямо: — Михаил Николаевич, хочу выйти замуж за присутствующего здесь Алексея, нарожать ему детей и жить большой и дружной семьей долго и счастливо. Я-то уже привык к подобным высказываниям Евгении, так что просто улыбнулся, а вот дед Михаил аж крякнул: — Да, палец в рот девке не клади! Сразу видна Демидовская порода! Сережа, а ты что думаешь по поводу планов внучки? — А я пока не знаю, что и думать, Миша… — князь уставился на меня немигающим взглядом. — За кого угодно я внучку не отдам, даже если это будет сам будущий император! Не для того ее растили, холили и лелеяли. Денег у рода Демидовых как у дурака фантиков, влияния море, и мы можем позволить себе такой брак, при котором Евгения будет действительно счастлива, а мои правнуки вырастут в любви и ласке.