— Анна! Я просто у твоих ног! И действительно, Шереметьева выглядела просто потрясающе в платье цвета беж, подчёркивающем все достоинства её великолепные фигуры. А уж причёска, макияж и небольшое количество драгоценностей делали картину завершенной. — Ты мне льстишь, Алексей! — чуть натянуто улыбнулась она. — Но все равно спасибо! Ты тоже отлично выглядишь. Уф, я мысленно стёр со лба пот: сейчас быстренько поздороваюсь с молодыми людьми, и, можно сказать, обязательная программа будет выполнена. Проделав задуманное, мы с Николаем и Александром взяли с фуршетного стола бокалы с вином и не торопясь вернулись к друзьям, к которым уже присоединились Мария с Варварой. Времени терять сестры не стали и «зацепились языками» со Стефанией. Мы же занялись обычным трепом и разглядыванием того, как в центре зала развлекали себя лицеисты. Тому, как «спелись» Юсупова и Долгорукая с Демидовой и Хачатурян, я уже не удивлялся. Слава богу, Шереметьева успокоилась, а Голицына была занята Татищевым, но глазки мне строить все же умудрялась. Порадовал и Сашка Петров, который в конце концов все же влился в нашу великосветскую тусовку и смотрелся естественной ее частью. Даже разговоры наших девушек не так раздражали: пока они отвлекают на себя внимание Стефании, я готов был их терпеть. — Алексей, — через какое-то время ко мне подошли сестры, — помнишь, мы тебе говорили… после того случая у «Русской избы», что у нас в лицее все с тобой хотят познакомиться? — Помню, — кивнул я. — Так столько времени прошло… Может быть, они уже все перехотели? — Ничего подобного! — улыбалась Мария, а Варвара подтверждающе кивала. — Пойдём-ка, я тебе всех представлю. А вот и прекрасный повод покинуть наших девушек! И в особенности французскую принцессу. — Это ваш с Варей бал, так что распоряжайтесь мной по своему усмотрению, сестренки, — согласился я. До пяти вечера мне пришлось общаться с подрастающий элитой российской империи, и если девочки со мной вовсю кокетничали, оттачивая свои женские чары, то мальчики не могли оторвать взглядов от «Станислава» и даже робко просили раскрыть хоть какие-нибудь подробности нашей с братьями поездки на границу с Афганистаном. Пришлось пойти навстречу будущим защитникам отечества и поделиться впечатлениями от нашей командировки: и как мы недоедали, питаясь исключительно сухпаем, и как мы спали прямо на голых камнях на вершинах гор под звуки завывающего ветра, и какие выматывающие делали марш-броски. Отдельно расписал жёсткость нашего командира, полковника Пожарского, не дававшего спуску никому, и в особенности нам с Николаем и Александром. — А скольких вы Никпаев… уничтожили? — поинтересовался подросток из рода Нарышкиных, смотревший на меня, впрочем, как и все остальные, восторженными глазами. — Много… — опустил голову я. — Очень много. Я-то так… А вот Николай с Александром… — тяжело вздохнул и поднял глаза. — Но сейчас об этом не будем, мы же с вами на балу! Ладно, молодые люди, пойду я к друзьям с вашего позволения. Успеем ещё как-нибудь пообщаться. Мария, Варвара, проводите меня? — Конечно. — Сестры с гордым видом взяли меня под локотки с обеих сторон и повели в сторону нашей компании. Когда нас уже не могли услышать лицеисты, Варвара заявила: — Спасибо, Алексей, что согласился удовлетворить наш маленький каприз! На следующий неделе в лицее только и разговоров будет про наших героических братьев! — Это точно! — подтвердила Мария. — Да и для поддержания имиджа Романовых твое выступление очень пригодится. — Рад стараться, ваши императорские высочества! — усмехнулся я. — Не сильно я там разошелся? — Нашим мальчикам полезно, — отмахнулась Мария. — Да и девочкам тоже. Хотя… Представляете, что они родителям сегодня вечером расскажут? Ой, Лешка, как бы тебе опять от деда не получить! — Они с сестрой еле сдерживали страх. — Ой, боюсь-боюсь… Ровно в пять вечера веселенькую музыку убрали, и уже знакомый голос из динамиков сообщил о появлении в зале императора и императрицы российской империи и короля Франции с сопровождающими лицами, и под торжественную музыку в зал вступили вышеупомянутые персоны. Пока царственный дед толкал речугу о том, как он рад всех снова видеть в Кремле, и о том, что сегодня на балу присутствует король Франции, Мария с Варварой плавно перемещались в сторону импровизированной трибуны. После императора слово взял Людовик, заявивший, что счастлив не только оказаться на русской земле, но и на этом балу, где собралась вся молодая элита российской империи. Дальше с приветственными словами выступили Мария с Варварой, которые поблагодарили всех присутствующих за то, что откликнулись на их приглашение, выразили надежду на прекрасно проведенный праздник и объявили бал открытым. Под вновь звучавшую весёленькую музыку молодежь похлопала, чем выразила свое одобрение словам сестер. Следующий час был посвящён выступлениям приглашенных артистов: две певички исполнили смутно знакомые мне песенки, очень популярные среди лицеистов; в перерывах выступала какая-то модная танцевальная группа; потом были эквилибристы с файер-шоу. Не обошлось и без нехитрых конкурсов. Насколько я успел заметить, все лицеисты прошедшим действом были очень довольны, малый свет же смотрел на всё происходящее с лёгким пренебрежением, явно считая себя уже выросшими из подобного рода развлечений. — Лешка, — толкнул меня в бок Николай после очередного танцевального номера, в котором участвовали одни девушки, — а знаешь, какая у меня голубая мечта? — Удивляй, — хмыкнул я. — Приволочь штук десять веселых девок из стриптиза в Кремль денька так на три и устроить там праздник по своим правилам! Ух, как бы мы с Шуркой зажгли! И в залах, и на башнях, даже царь-пушке бы применение нашлось… — Вас после подобного праздника сразу кастрируют, — хмыкнул я. — Как потом в войсках команды писклявым голосом отдавать будете? — Не поверишь, Леха, — тяжело вздохнул брат, — только это и останавливает… А идея не так и плоха, если хорошенько подумать. Надо будет запомнить на будущее. Главный эффект «разогревающих мероприятий» был достигнут: хорошее настроение стало еще лучше, от разговоров все отвлеклись и были готовы к танцам, которые и объявили по завершении «основной» части. Люстры в Георгиевском зале стали постепенно гаснуть, и окружающее погрузилось в легкий полумрак. — Алексей, пошли танцевать! — Ко мне подбежала Елизавета и схватила за руку. — Самое интересное начинается! — Прошу меня извинить! — Я повернулся к нашей компании. — Дама требует. А «дама», в свою очередь, настойчиво потащила меня через весь зал и остановилась только напротив столиков царственных и королевских особ. — Бабушка, дедушка, смотрите! — Елизавета гордо показывала на меня. — А я с братиком танцую! Он сегодня мой кавалер! Пока лица императора и императрицы принимали умилительное выражение, как и у подошедших только сейчас к столам отца и дядьки Николая, видимо, понявших, в чем дело, французскому королю один из его сопровождающих переводил то, что сказала Елизавета. После чего Людовик тоже заулыбался и одобрительно покивал головой, мол, ребёнок, все они такие. Лиза тем временем опять потянула меня в другую сторону, но далеко мы не отошли, и пришлось мне танцевать с младшей сестрёнкой, умудрившейся с гордостью демонстрировать меня всем окружающим. Танцевали мы полчаса, если не больше, не спас даже медляк, который я тоже исполнил с сестрёнкой. Все это время никто из нашей компании в этой стороне Георгиевского зала так и не появился, а я успевал отслеживать краем глаза «реакцию» Людовика, тоже поглядывающего в нашу сторону: его состояние было несколько раздраженным, несмотря на добродушное выражение лица. — Братик, я хочу пить! — сообщила мне Лиза, когда заиграла быстрая музыка. — Ты же за мной поухаживаешь? — Всенепременно, сестрёнка! — кивнул я и повёл девочку прямо к столам императорских и королевских особ. — Позволите? — Я с улыбкой указал отцу на ближайший чистый бокал. — Валяй, — кивнул он и погладил прижавшуюся к нему дочку по спине, чтобы не портить её причёску. — Лизонька, как тебе праздник? — Очень нравится! Передав сестре бокал соком, я собрался уходить, но меня позвал дед: — Алексей, подойди. Почему ты не занимаешься Стефанией? — нарочито громко поинтересовался он. — Я был занят другой девушкой. — И развёл руками. — За этой девушкой есть кому присмотреть, — нахмурился он. — А ты займись Стефанией, как я тебе и говорил. Не чувствовалось от него никакого недовольства и раздражения, хоть ты тресни! В какие игры опять играет царственный дед, не ставя при этом меня в известность? Ладно, нагнетать не стоит, просто не будем спешить выполнять приказ, который могут отменить. — Будет исполнено, ваше императорское величество! — вытянулся я и щелкнул каблуками. — Разрешите выполнять? — Выполняете, курсант, — хмыкнул он и отпустил меня величественным жестом руки. * * * — Спасибо, Андрей! — Императрица кивком головы отпустила Долгорукого, который по её просьбе привёл к ним с супругом княжну Демидову. — Присаживайся, Евгения. — И указала девушке на соседний стул. Демидова присела не сразу, а чуть замешкалась от волнения: девушка прекрасно понимала, что ей прямо посреди бала устраивают самые настоящие смотрины. А императрица разговор продолжать не спешила, молчал и император. — Так вот, значит, ты какая, Евгения Демидова… — протянула наконец Мария Фёдоровна. — Действительно очень красивая, даже красивее, чем на фотографиях. Дорогой, как она тебе? «Женька, держись! Да пусть они хоть зубы смотрят и заставляют на гинекологическое кресло лезть, ты выдержишь!» — Согласен, красивая внучка у Сергея выросла, — достаточно равнодушным тоном ответил Николай. — Да и при чём тут красота, дорогая? С лица воду не пить. — Это точно… А вот характер, говорят, у нашей Евгении сложный, впрочем, как и у всех Демидовых. Не любят они компромиссы искать, все норовят нахрапом препятствия взять. Вот и наша Евгения вопреки воле родителей подалась в военное училище. А если она и дальше с мнением родичей не будет считаться? Это же самое настоящее безобразие! — Согласен, дорогая, подобное поведение в конце концов может привести к печальным последствиям. Евгения, — нахмурился император, — ты со мной согласна? Девушка вскочила со стула и кивнула: — Так точно, ваше императорское величество! — Но делать все равно будешь по-своему? — Так точно, ваше императорское величество! — Демидова прекрасно понимала, что сейчас ее слова для императорской четы не имеют ровным счётом никакого значения, они просто составляю о ней первое впечатление, которое и определит её дальнейшую судьбу. — Вот так и живём, дорогая… — тяжело вздохнул император. — Что стар, что млад. — И повернулся в другую сторону, потеряв всякий интерес к беседе. — Государь прав, Евгения, так и живём, — покивала головой Мария Фёдоровна. — Ну, не будем тебя больше утомлять разговорами, ты сюда не для этого пришла. Ещё увидимся, княжна. — Императрица обозначила улыбку. Демидова поклонилась и направилась в сторону танцпола, в который превратился центр Георгиевского зала, и только спустя десяток шагов девушка позволила себе с облегчением выдохнуть и прошептать: — Будем надеяться, что очередной этап преодолен! Но деду звонить буду завтра на свежую голову. Или не очень свежую… * * * Следующие два часа я добросовестно старался не исполнять распоряжения царственного деда, заранее предупредив об этом братьев: хоть мы постоянно и общались, и танцевали рядом со Стефанией, но я тщательно контролировал время и каждые полчаса, когда должен был звучать медляк, под благовидным предлогом оказывался рядом с другими девушками из нашей компании и «вынужден» был приглашать на танец их. Так с француженкой потанцевали и Николай, и смущавшийся Александр, и даже Сашка Петров, которому я заранее чуть ли не приказал не теряться и оказывать знаки внимания подружке его девушки под предлогом налаживания его личных отношений с Бурбонами. Со Стефанией из моих друзей не потанцевал только Андрей Долгорукий, который был занят Марией. Варвара появлялась у нас редко, развлекаясь со своими одноклассниками, но один танец мне все же выделила. Понимая, что не пригласить Стефанию в следующий раз уже будет оскорблением, я мысленно смирился, отошел к фуршетным столикам и налил себе вина.