— Я рад, что увидел дочек! Но очень злюсь на то, что ты водишь девочек по подобным учреждениям, — возразил отец. — И никакие они ещё не взрослые. Мария с Варварой, услышав эти слова, быстро отпустили меня и с обидой уставились на родителя: — Папа, мы уже взрослые! И вообще, бабушка права: мы пришли тебя навестить, а ты нам не рад! — Да что вы такое говорите?! — вскочил он. — Конечно же, я рад вас видеть! Просто мне неудобно, что вы меня наблюдаете в подобном положении! — Ты наш отец! И нам все равно, в каком положении ты находишься! Мы тебя все равно любим! Я с улыбкой стал наблюдать за трогательным воссоединением семьи, причём было совершенно очевидно, что отец искренне любит дочерей и очень трепетно к ним относится, а они ему отвечают полной взаимностью. Был ли я рад визиту Марии с Варварой? Конечно! И даже присутствие злобной бабули меня не сильно напрягало. И еще я прекрасно понимал, что по сравнению с отцом нахожусь в более выгодном положении: если в его возрасте оказаться в тюрьме было как-то глупо и унизительно, то вот в мои годы это казалось чуть ли не подвигом. — Как дела, внучок? — прервала мои умствования императрица. — Лучше всех, бабушка! — осклабился я. — Как здоровье? А то слухи ходят, что ты несколько перенапрягся? — Врут злые языки! — Да… Похоже, действительно врут. По крайней мере, твой оптимизм тебя не оставил. — А чего мне в пессимизм впадать? Все живы-здоровы, с близкими моими все в порядке, сестренки опять же в гости пожаловали с любимой бабушкой… — Рада это слышать, внучок, — покивала она важно. — Может, просьбы какие будут? Пожелания? Ты говори, не стесняйся. Чем смогу, как говорится… — У меня всё есть, бабушка! — отмахнулся я. — А если чего-нибудь захочется, так я уж сам как-нибудь справлюсь. — Смотри, мое дело предложить. — А мое — отказаться. Нашу с бабушкой легкую пикировку прервали Мария с Варварой, которые наконец прекратили допрос отца и решили то же самое проделать со мной, чем и воспользовалась императрица, вызвав сына на приватный разговор, а меня оставив с сёстрами. — Так, красавицы, сразу же говорю, что отец вообще здесь ни за что сидит! — сходу заявил я им. — Вернее, из-за меня. А точнее, из-за моего поведения. Это же самое касается и Михаила Николаевича, и Прохора с Иваном. Вот уж тут я в очередной раз на себе испытал все проявления женского любопытства, на меня вылились и трогательная забота о моем здоровье, и вопросы про моральное состояние, и предложения по улучшению моего быта и досуга в тюрьме, которые очень быстро сменились деликатными намеками на мой визит в особняк Карамзиных. Оказалось, что бабуля в общих чертах посвятила девочек в суть происходящего и, как и обещала ранее, все вопросы благополучно переадресовала ко мне. Я же изо всех сил отнекивался, выкручивался, но кое-что все равно рассказал. Больше всего Марию и Варвару, конечно же, интересовало произошедшее с их подружкой, Аней Шереметьевой, которой они не могли дозвониться уже второй день. Описал, опустив при этом разговор с князем Шереметьевым и ту информацию, которую мне выдал по нему сегодня отец. — Лёша, а когда вас с папой выпускать собираются? — спросила Мария, когда я закончил давать пояснения. — Не знаю, — пожал я плечами. — Грозятся устроить очередной совет рода в мою честь. Вот по его итогам и будет понятно, когда меня выпустят. И, сестренки, давайте договоримся сразу, не вздумайте просить за меня деда и бабушку! Договорились? — Хорошо, — очень неуверенно кивнули они. — Но… — Никаких «но»! — твердо сказал я. — Сам влетел, и выпутываться буду тоже сам. * * * — Мама, ты зачем девочек привела? — цесаревич раздраженно смотрел на императрицу. — Специально перед дочками отца опозорить хочешь? — Держите себя в руках, молодой человек, — спокойно ответила та. — Не всё девочкам смотреть на мир в розовых очках, вот и на Бутырку пусть посмотрят. А тебе очередной урок будет в благородном деле воспитания молодёжи. — Какое воспитание, мама? — продолжил он так же раздраженно. — Увидеть, как родной отец с братом по камерам сидят? Обалденное воспитание! — Саша, а что ты сделал для того, чтобы твой собственный сын здесь не сидел? Ты даже сейчас, судя по записям ваших разговоров, не особо-то воспитанием сына занят! — Ты не хуже меня знаешь, что за день, а тем более за два люди не перевоспитываются! Требуется более длительное общение с нормальным контактом и общими интересами! — Вот и занимайся, сынок, занимайся! Форсируй события! А то как бы совет рода очередной выходкой Алексея не закончился! — Мама, — вздохнул царевич, — я начинаю склоняться к тому, что сын прав, и этот совет рода… — Он махнул рукой. — Забудь! Пошли лучше Михаила Николаевича проведаешь, может, хоть с ним заботу и участие проявишь… * * * Когда бабка сёстрами с нами попрощались и ушли, отец подошел к столу, плеснул себе полный бокал коньяка, выпила его залпом и уселся на табурет. — Господи, какое же позорище! — Он обхватил голову руками. — Никогда не думал, что перед девочками предстану в таком месте и в таком виде! — Отец, да сказал я Марии с Варварой, что ты здесь только из-за меня. Так что расслабься! Да и позорного они ничего не увидели, это я тебе точно говорю. Он медленно поднял голову, посмотрел на меня, вздохнул и указал на бутылку коньяка: — Составишь компанию, сынок? — Наливай, папаша. Куда тебя девать-то… Глава 3 — Виктория Львовна, вы бы хоть одеялом прикрылись! А то неудобно как-то… — Секундочку, Николай Николаевич… Лёшка всё одеяло на себя стянул… Сейчас… Непонятная сила повернула меня набок. — Так вас устраивает, Николай Николаевич? — Более чем, Виктория Львовна! — голос дядьки был крайне любезен, а местами так и вообще игрив. Какой интересный сон! Ну, ещё можно было понять присутствие в нём Вики, но вот дядька Николай в нем с какого бока? Не о нем я думал долгими зимними вечерами… — Лёшка! Лёшка! — Начал гундеть мне в ухо голос дядьки Николая. О, еще и болтанка добавилась, которая становилась все сильнее. Какой реальный сон! — Алексей! Поднимайся! Я с трудом открыл глаза и увидел перед собой в темноте какой-то мутный силуэт. — Чего надо? — Во рту как коты нассали. — Это вот так вот ты с родным дядькой теперь разговариваешь? — Чего надо? Какой к херам дядька? Тут у меня за спиной опять раздался голос Вики: — Николай Николаевич, да они оба сегодня ночью в таком состоянии были, что явно до сих пор пьяные! Вы не стесняйтесь, возьмите чайник из гостиной и плесните на Лёшку, иначе он точно не встанет! Только сейчас до меня начало доходить, что это совсем не сон. Я заворочался и с трудом уселся на кровати. Даже от такого медленного подъема сразу «залетали вертолеты» и захотелось блевать. А ещё дико давил сушняк и першило в горле. — Дядька Николай… Я протянул руку и попытался убедиться, существует ли он на самом деле, или это хитрая игра моего пьяного воображения. Дядька оказался настоящим, по крайней мере, голову его в темноте я нащупал. — Дядька Николай, дай попить… — Николай Николаевич, — опять вмешалась Вика, — вы лучше идите в гостиную, а я пока молодым человеком займусь. — Буду вам очень благодарен, Виктория Львовна! — таким же светским тоном поблагодарила её дядька, встал и пропал в темноте за выступом в стене. И только сейчас я начал понимать, что нахожусь в спальне собственного особняка! Твою же бога душу мать! Я что, по пьянке из Бутырки свалил? Ладно, сейчас разберёмся.