— Не хочешь, не приезжай, — отмахнулся Багратион, а остальные закивали. — А я такие приглашения, о которых потом внукам рассказывают, отклонять не собираюсь. Да и с командованием училища, уверен, Романовы вопрос решат, так нас подставлять не станут. А что касается предвзятого отношения к Алексею, ты бы завязывал, дружище. Великий князь вообще на губе живет и под конвоем постоянно ходит, и никто его не отмазывает. Кроме того, на нем с братьями сейчас оба иностранных высочества, а ты тут спокойно стоишь, вино попиваешь и жизнью наслаждаешься. Хочешь с ним местами поменяться? — Каранеев молчал. — А справишься с массой дополнительных обязанностей? Уж мне-то как будущему наследнику рода дед с отцом все нервы этими обязанностями с детства измотали! — Подтверждаю, — кивнул Нарышкин. — Это только со стороны кажется, что у великих князей жизнь прекрасна и хороша, но это только видимость, а на самом деле… Одни только представительские функции чего только стоят! — Да понял я! — скривился Каранеев. — Не надо повторяться. Признаю, погорячился. Но с Николаем и Александром все же переговорю, чтоб Романовы не забыли с командованием училища вопрос о нашей задержке решить. — Другой разговор! — хлопнул его по плечу Багратион. — А то начал тут опять… на жизнь с пессимизмом смотреть. Радоваться за себя надо, дружище, где ты еще с французской принцессой и итальянским принцем накоротке познакомишься? В месте будущей службы у тебя это точно не получится, разве что во время боевых действий на территории Европы. — Сандро! — дружно выдохнули курсанты. — Дайте помечтать! — с улыбкой отмахнулся тот. — Чем черт не шутит? Может, и на наш век какая-нибудь маломальская войнушка перепадет. Не все же великим князьям ордена получать… * * * До одиннадцати вечера я продолжал добросовестно исполнять свои обязанности и от Стефании практически не отходил, успев поговорить с девушкой на разные темы, одной из которых было мое обучение в военном училище после университета. Не знаю, то ли Кристина описала подружке все перипетии моей жизни, которые знала, то ли Стефанию заранее готовили во Франции, но факт оставался фактом, и пришлось мне опять на ходу выдумывать очередную легенду. Объяснениями девушка осталась удовлетворена, и мы заговорили о ее образовании. Расписав мне в красках, как устроена система обучения в Европе, делавшая упор на подготовку узких специалистов в определенной области, Стефания неожиданно поинтересовалась: — Алексей, а как родичи относятся к тому, что ты отрыто живешь сразу с двумя девушками? — она смотрела на меня невинными глазами. — Терпят, — сказал я первое, что пришло в голову. — А что они могут мне сделать? — Запретить, — твердо ответила она. — У меня старший брат, например, себе такого позволить не мог. — Так я отдельно живу, — пожал плечами я, — вот их мои девушки и не напрягают. А про себя подумал: «Знала бы ты, красивая, как Николай с Александром развлекаются, эту бы тему не поднимала. Или тебя сам факт открытого сожительства напрягает, а на остальное ты бы закрыла глаза?» — Все равно, — заулыбалась она, — необычно как-то. — И сделала вид, что смущена. — Алексей, ты только не подумай, что я какая-то там ханжа, я все понимаю, но это же можно делать не так открыто… Понятно. Вот она, старушка Европа! Ты, Лешенька, загуливай направо и налево, только в рамках приличий, и тебе никто слова дурного не скажет! Хотя у нас в Империи тоже такое есть, но не до такой степени. — Стефания! — хмыкнул я. — Прости, что разрушил твое идеалистическое представление о моем воспитании! Виноват! Но все дело в том, что, помимо этих двух девушек, с которыми я открыто сожительствую, еще у меня есть тайная страстишка к веселым девкам, с которыми все происходит как раз тайно и в рамках приличий. Француженка сначала покраснела, а потом заулыбалась: — Очень смешно! Очень! — и вздохнула. — Зря я вообще эту тему подняла. Извини. — Извинения приняты, ваше высочество, — кивнул я. — А в качестве компенсации требую подробного рассказа, как именно развлекаются европейские молодые люди. Ну, чтобы мне соответствовать… — Еще чего! — отмахнулась она. — Не дождешься! Лучше подскажи, как мне завтра на природу одеваться? В общем и целом, наше со Стефанией общение меня не сильно-то и напрягало: девушка была воспитанной, начитанной и вежливой, даже с Сашкой Петровым вела себя как с равным. Хотя ее вчерашняя выходка у ресторана и сегодняшние расспросы про мою личную жизнь несколько напрягали. С другой стороны, я постоянно держал в голове слова отца про то, как ему в свое время приходилось «отбиваться» от британской и германской принцесс, так что мне даже повезло: француженка, слава богу, была пока одна, да и «отбиваться» от нее не особо-то и приходилось. Используя принцип «Время лечит», я более или менее успокоился насчет Шереметьевой с Медичи и даже смотрел в сторону уже без особого раздражения. Надо было отдать должное Джузеппе, наши договоренности он соблюдал, и я только пару раз ловил его взгляды, брошенные на Стефанию, которая, в свою очередь, молодого человека демонстративно игнорировала. Зато итальянец, казалось, под конец вечера сумел очаровать не только наших девушек, но и молодых людей, тем более как такового языкового барьера между ними не возникало. — Девочки, — обратилась к Стефанией с Кристиной подошедшая к нам Мария, — можно я у вас украду Алексея? — Конечно, — кивнули те. А когда мы с сестрой отошли в сторону, она уставилась на меня просяще: — Леша, а ты можешь нас с Варей у деда с бабушкой и отца отпросить к Андрюшке в клуб? — Машенька, я могу только попросить, а не отпросить. — И развел руками. — Этого будет достаточно, — не очень-то и уверенно кивнула она. — Пойдем? Наши переговоры с императорской четой и цесаревичем закончились полным провалом: отказ деда поддержала не только бабка, но и отец. — Будет достаточно того, что ты с сестрой завтра поедешь в Жуковку, — подвел итог дед и покосился на отца, который опустил глаза. — Мы до сих пор не уверены в вашей безопасности. — Ну деда! — расстроилась Маша. — Дайте нам больше охраны, вот и все! Тут в разговор вмешалась императрица: — Будешь настаивать, завтра и в Жуковку не поедешь. Сказано это было таким тоном, что сестра сразу поникла и потупилась, а бабка продолжила: — И только попробуй мне тут слезу пустить, внучка, тут же в свои покои пойдешь! И будет Варя одна гостей провожать. Это у меня суровое детство было? Даже вон отец молчит в тряпочку и дочку не защищает! Лишний раз убеждаюсь, что у бабки весь род под каблуком, а дед этим умело пользуется! А Мария выпрямилась: — Хорошо, бабушка, к Долгоруким в клуб мы с Варей не едем. Прошу прощения, что расстроила вас моим капризом. — Сестра схватила меня за руку и повела в сторону малого света. — Маш, не расстраивайся, — попытался я ее успокоить. — Ничего страшного, — вздохнула она. — Дедушка с бабушкой правы, пока с этими колдунами не разобрались, нам с Варей и Лизой территорию Кремля покидать не стоит. Да и вообще, бал вот состоялся, все вроде довольны. — И добавила уже игривым тоном: — Особенно Анька Шереметьева… — И ты туда же… — простонал я. — Машенька, вот не поверишь, я за Анну очень рад. — Не поверю, — так же лукаво ответила она. — Можешь не уговаривать… * * * В «Метрополии» Долгоруких практически всем малым светом мы оказались около двенадцати часов ночи, причем так получилось, что уже «нарядный» Джузеппе поехал со мной. Посол Италии еще на стоянке попытался выяснить у молодого человека, когда его забрать и отвести в гостиницу, но Джузеппе ничего вразумительного так и не ответил, неопределенно помахал рукой и залез ко мне в машину. — Сейчас кинется деду звонить, — заявил он с заговорщицким видом. — Меня уже эти послы и консулы достали! Куда ни приеду, везде за мной следят! — За мной тоже все следят, — усмехнулся я. — А что делать? Остается только терпеть. — И не говори, Алексей. — И без перехода: — Слушай, а до которого часа вы сегодня отдыхать собираетесь? — Как пойдет. Но, учитывая завтрашнее мероприятие, еще часа три, четыре максимум. — Нормально. Как там Стефания? Не сильно на меня обижается за столь внезапный визит и сцену ревности? — Мы с ней о тебе вообще не говорили, так что ничего сказать не могу. — Это в ее стиле, — закивал итальянец. — Включает свой проклятый игнор, что бесит еще больше. — А тебе как наша компания? — кинул я. — Отличные молодые люди! — заулыбался он. — И с чувством юмора все в порядке, а девушки ваши еще и красавицы! Особенно мне Анна понравилась, у нее такой же типаж, как и у Стефании: волосы, черты лица, да и по характеру они очень схожи. И действительно, я только после слов Джузеппе понял, что девушки действительно чем-то похожи, и если черты лица были под большим вопросом, то вот волосы точно да, как и характер, особенно рассудительность. — Алексей, — оторвал меня от раздумий голос итальянца, — а Евгения Демидова не из тех Демидовых, которые промышленные магнаты? — Из них, — кивнул я. — Что, Демидовых и в Италии знают? — А как же. Мы с многими родами из России дела ведем, многие у нас отдыхать любят, а Демидовы со своей металлургией на особом месте стоят. Евгения на тебя, кстати, постоянно поглядывала, как и подружка ее Инга… если не ошибаюсь, Ю-су-по-ва. — Он с трудом сумел произнести эту фамилию. — Завидую я тебе, Алексей, столько девушек вокруг красивых собралось! — Только не говори, что вокруг тебя на родине их меньше? — Отрицать не буду, — гордо выпрямил спину Джузеппе и, не выдержав, рассмеялся. — Да и в Европе я весьма популярен, как-никак, сын будущего короля Италии и младший брат следующего. Но уверен, у тебя поклонниц гораздо больше, потому что ты к короне ближе. Теперь мы смеялись уже вместе, а с этим смехом уходили и те остатки неприязни, которые я испытывал к Джузеппе из-за их взаимной симпатии с Аней Шереметьевой. В клубе у Долгоруких нас всех, понятно, разместили в «випке», где мы и просидели одной большой компанией с краткими перерывами на танцы до половины четвертого утра. В «Метрополии» я не удержался и отошел от дедовских инструкций, потанцевав с Демидовой, Юсуповой и Долгорукой, дав при этом возможность Александру и другим молодым людям пригласить Стефанию. — Алексей, как же мне тебя жалко! — заявила во время танца Евгения. — Вы с этой француженкой совсем не смотритесь! — Неужели? — хмыкнул я. — И кто должен быть на месте Стефании? Постой, не отвечай, я угадаю! Неужели, это ты? — Да, милый. — Серьезное выражение лица девушки портили только смеющиеся глаза. — Ты очень догадливый! — и она прижалась ко мне еще сильнее. — Женя, — опять хмыкнул я, — а у меня Джузеппе о тебе спрашивал…