Мне было даже интересно, какие же вопросы мне будут задавать девушки после этого приёма, и будут ли задавать вообще? Но больше меня волновал другой вопрос – изменится ли их отношение ко мне после моего объявления? И в какую сторону?.. ***Перед выходом в Георгиевский зал Император с Цесаревичем меня «накрутили» по полной программе – осанка идеальная, движения неторопливые и величавые, я должен был быть гордым и независимым, выражение лица при этом должно было быть спесивым и, одновременно, благожелательным. Короче, князья и все остальные присутствующие должны были сразу понять, что фамилию Романов я ношу по праву. И опять этот голос: – Его Императорское Величество, Николай Третий. И мы, Император, Цесаревич, Великие князья Николай Николаевич с Владимиром Николаевичем заходим в Георгиевский зал. Я, как мне и сказали, встал между дедом и отцом. В этот раз никаких стульев не было вообще, лишь по стенам ломились от закусок столы со всем необходимым для фуршета. Приглашенные лица, стоящие от нас метрах в пяти-шести, что характерно, на Императора не обращали внимания вообще, в недоумении уставившись на меня. Только мой дед, князь Пожарский, с дядьями, да генерал Нарышкин благожелательно улыбались, не говоря об остальных Романовых, стоящих чуть в стороне. Император же, наконец, начал в микрофон произносить речь: – Уважаемые друзья! Сегодня знаменательный день не только для Рода Романовых, но и для всех подданных Российской Империи! Именно сегодня Род Романовых решил познакомить вас с сыном Цесаревича Великим князем Алексеем Александровичем, известного вам ранее под фамилией Пожарский и скрывавшимся нами в силу определённых обстоятельств! – Император показал мне жестом руки выйти вперёд, отец встал сзади. – Итак, Род Романовых объявляет Великого князя Алексея Александровича Романова полноправным сыном и наследником Великого князя Александра Николаевича Романова! – я кивнул присутствующим, и заиграл гимн Российской Империи, давая Главным Родам и приглашенным лицам несколько придти в себя. А мне «посчастливилось» наблюдать за этой реакцией «из первого ряда» – князья начали живо, прямо во время исполнения гимна, переговариваться между собой и со своими Наследниками, успевая бросать на меня изумлённые, недоумённые и оценивающие взгляды. Что касалось приглашенных лиц, те вели себя гораздо скромнее – лишь переглянулись, воздержавшись от комментариев. Закончившийся гимн по молчаливому согласию положил начало моему новому знакомству с Главными Родами. Пример подали Пожарские, как я подозревал, с подачи Романовых, – они подошли ко мне первыми и начали «знакомиться заново». – Здравствуйте, Ваше Императорское Высочество! – мне поклонился дед, который князь Пожарский. – Здравствуйте, Михаил Николаевич! – кивнул я ему, как меня и предупреждал Император с Цесаревичем. – Здравствуйте, Ваше Императорское Высочество! – Мне поклонился Наследник Пожарских, мой дядька Григорий. – Здравствуйте, Григорий Михайлович! – Здравствуйте, Константин Михайлович! – моему второму дядьке приглашение прислали тоже, в силу нашего с ним близкого родства, чему он был только рад – эмоции, подтверждающие это, были написаны на лице. А дальше пошел самый натуральный конвейер – здравствуйте, князь, здравствуйте, Наследник, здравствуйте, князь, здравствуйте, Наследник… И все с лицами, на которых было написано плохо скрываемое изумление с недоумением. Программа сбилась лишь на князе Юсупове, который был изрядно подшофе: – Здравствуйте, Ваше Императорское Высочество! – заявил он мне, когда наследник подкатил его на коляске, и, не дожидаясь моего ответа, Юсупов повернулся к Наследнику. – Убери это! – он глазами показал сыну на накидку, тот послушно убрал. – Алексей Александрович, наше с вами знакомство, – князь пошевелил загипсованными ногами и руками, – началось несколько… неправильно. Вернее, не с того. Я вину свою не отрицаю… – он глянул на усмехающихся Императора с Цесаревичем. – И уже, вроде как, извинился. Но… На ужин вас хочу пригласить, Ваше Императорское Высочество. Семейный. С участием внучки. Чтоб уж точно не осталось меж нами никаких обид… – князь повернулся к Императору. – Ну, ты, Юсупов, и наглец! В своём репертуаре! – хмыкнул дед и кивнул мне. – Обязательно буду, князь. – пообещал я. – Адрес не напоминайте, помню. Присутствующие аристократы хоть и улыбнулись моей шутке, но Юсупову позавидовали – тот, мало того, что повернул свои увечья в достоинства, получив их, как выяснилось, от Романова, так ещё и умудрился под это дело пригласить его на ужин, продемонстрировав уважение к Императорскому Роду. «Знакомство» с Куракиными прошло нормально, но было видно, что князь с Наследником сильно переживают. Надо будет потом, каким-нибудь образом, дать им понять, что зла я на них не держу. Отличились и Голицыны. После «знакомства» князь мне сказал: – Ваше Императорское Высочество, сватовство в силе. Я, конечно, улыбнулся, но ничего не ответил – ещё и этих проблем мне не хватало! Дальше пошли высшие должностные лица Империи. Да и они были, в основном, представителями высшей аристократии, так что никаких паданий на колени и экзальтированных криков «Спасибо, Господи, за то, что дал нам наследника!» не последовало. Последним, с кем я «заново» знакомился, были Пафнутьев и скромно держащийся в его тени Прохор в своём мундире с орденами. – Так, только вы меня увольте от проявления верноподданнических чувств! – попросил я их. – Алексей Александрович, отец родной!.. – тихонько заголосил Пафнутьев, и, дождавшись моей страдальческой гримасы, спросил. – Испугался, твоё Императорское Высочество? – Тьфу на вас, Виталий Борисович! Тьфу на вас ещё раз! – хмыкнул я, расслабившись. – Мне кажется, здесь только я один вас и не боюсь. Исключая Романовых, понятно. Пафнутьев окинул взглядом зал. – Значит, неплохо работаем, Алексей Александрович. Я бы даже сказал, хорошо … – довольно протянул он. – Не зря, как говориться, свой хлеб едим. Мы пойдём, а вы развлекайтесь, Алексей Александрович. И действительно, мне пришлось развлекаться дальше – родичи, возглавляемые Императрицей, как налетели, как налетели!.. Тем более, что официоз закончился, и элита Российской Империи начала свободно перемещаться по Георгиевскому залу. После того, как родичи оставили меня в покое, подошли Пожарские. – Ну, твоё Императорское Высочество, теперь я за тебя спокоен! – заявил мне дед. – Сбагрил меня на Романовых, пусть они теперь со мной мучаются? – не удержался я. – Точно! – выдохнул он. – Именно об этом я и мечтал с самого твоего рождения! – дед нахмурился. – Как тебе не стыдно, Лёшка, такое говорить? – Дед, я же не серьезно! Ты чего? – Ладно, пошутили, и хватит. – он улыбнулся. – Давай-ка на следующей неделе у нас отметим сегодняшнее событие? Можем и мы к тебе?.. Заодно хоромы твои оценим? – Договорились. – кивнул я. – Мой дом – ваш дом, деда. А дальше мы вместе с отцом стали ходить по залу от одной компании аристократов к другой. Князья и Наследники уже оправились от «знакомства», и во время общения не особо напрягались. Это же самое касалось и чиновников. Долгорукие, Шереметьевы и Юсуповы даже умудрились «доложить» Цесаревичу о моей дружбе с их младшими родичами, и даже выразили надежду на то, что эта дружба со временем будет только крепнуть. Слава богу, что они не стали прямо там предлагать мне своих девушек в качестве жён! Особенно я этого боялся от Юсупова, но он, к счастью, уже успел ещё принять «на грудь», и был весел и доволен жизнью. Наконец, приём подошел к концу, мы с Императором и Цесаревичем проводили приглашенных, еще раз выслушав их заверения в безмерном уважении всего Императорского Рода и меня, в частности. – Пойдем, Алексей. – сказал мне царственный дед. – Надо поговорить. Я кивнул, и мы вышли из Георгиевского зала. За нами последовал и отец. Пройдя по красивым коридорам Большого Кремлевского дворца в другое его крыло, мы оказались перед массивными дверьми, которые перед нами распахнули два Дворцовых. Как я понял, это была приёмная Императора, представлявшая собой огромную комнату, заставленную по стенам шкафами и стульями с диванами. За массивным столом с большим количеством телефонов сидел дежурный секретарь, который при нашем появлении вскочил, поклонился и открыл следующую дверь. – Проходи, Алексей, это мой рабочий кабинет. – дед сделал приглашающий жест рукой. Я, честно говоря, рабочий кабинет Императора представлял себе несколько иначе. Роскошней, что ли… А тут довольно-таки большое помещение с огромными окнами, с обоями в светло-зелёном стиле, и деревянными панелями внизу стен. Вся мебель в кабинете была старинной, в том числе и длинный стол для совещаний и стулья к нему. Особенно мне понравился рабочий стол Императора – с зелёным сукном и массивной лампой с зеленым же плафоном. Рядом с рабочим столом стоял столик поменьше, с таким же большим количеством телефонов, что и у секретаря. В углу кабинета располагались пара диванов и четыре кресла с журнальными столиками между ними. Именно туда мне и показал проходить дед. – Присаживайся, Алексей. – он проследил, чтобы я сел в одно из кресел, и только потом расположился в кресле напротив. Отец же в это время повозился у шкафа за моей спиной, и присоединился к нам с бутылкой армянского коньяка, который и разлил по бокалам, стоящим на столе. – Ну, что, Алексей, – продолжил дед, – все формальности соблюдены, информация о тебе в СМИ передана. В посольства иностранных держав соответствующие бумаги направлены. Теперь тебе предстоит заново знакомиться со своими друзьями и Светом, но тут уж ты как-нибудь сам. – усмехнулся он. – Справишься? – Справлюсь. – кивнул я. – Думаю, это повторное знакомство пройдёт даже глаже, чем в качестве князя Пожарского. – продолжил дед. – Как я понял, жить ты будешь у себя в особняке? – Да. – Хорошо. Только нас не забывай. – он уставился вопросительно, а я опять кивнул. – Для тебя подготовлена «Волга» с нашими гербами, теперь передвигаться будешь только на ней. Охрана прилагается. Надеюсь, больше ротмистр Михеев не будет отстраняться от исполнения своих обязанностей? – Не будет. – пообещал я. – Очень на это надеюсь. – чуть улыбнулся Император. – А теперь, Алексей, поговорим о вещах более серьёзных. Пришло к тебе понимание, что сейчас ты себе принадлежишь лишь отчасти? Ты второй в очереди престолонаследия Российской Империи, и, следовательно, у тебя есть не только права, но и обязанности? – я опять кивнул. – А значит, тебе всегда придётся думать прежде всего о своём Роде, об Империи, а уже только потом о себе. И это должно проявляться даже в мелочах. – они с отцом смотрели на меня серьёзно. – Я понимаю, что поначалу тебе будет трудно, непривычно, местами даже болезненно, но ты, Алексей, должен привыкнуть и не допускать недостойного тебя и нашего Рода поведения. Текст присяги помнишь? – Помню. – Принял? Принял. Вот и следуй ей даже вне рамок службы. – дед вздохнул. – Твой отец ещё и присягу Цесаревича давал, когда я Императором стал. Вот помру, и ты, даст бог, её примешь. – он откинулся на спинку кресла и о чём-то задумался. Мы с отцом молчали. – Так, Алексей, – дед снова выпрямился, – теперь поговорим о неприятных вещах, но перед этим ты должен пообещать мне, что постараешься воспринять их как взрослый человек, и не будешь делать скоропалительных выводов. Честно говоря, последние слова деда меня сильно насторожили, да и короткого взгляда на отца мне хватило, чтобы увидеть его напряжение. – Постараюсь… – протянул я. Дед вздохнул и продолжил: – Помнишь, ты бабушке позвонил по поводу своего друга, Александра Петрова? – после этого вопроса в груди у меня похолодело от нехороших предчувствий. – Так вот. Этот разговор твоя бабушка передала мне, я провел расследование, предметом которого стали отношения твоей сестры и этого Петрова. Варька, похоже, серьёзно влюбилась в твоего друга, и я, чтобы оградить её от всяких там глупостей, приказал Валькириям отвести Петрова к родителям, в Смоленск, с наказом сидеть твоему другу там до особого распоряжения. А потом ко мне твой другой дед пришел, и попросил Петрова вернуть, типа, он нашего внука лучший друг. Михаилу Николаевичу удалось меня, в конце концов, переубедить. Алексей, я готов лично принести извинения Петровым и князю Пожарскому в твоём присутствии! В груди уже не холодело, там уже вообще ничего не чувствовалось! – Как Сашка? – я спросил первое, что пришло в голову. – С ним все в порядке. – вместо деда мне ответил отец. – Только напуган слегка… – Напуган?.. Слегка?.. – переспросил я, всё ещё до конца не понимая, как такое вообще могло произойти. – Когда его отправили в Смоленск? – я снова уставился на деда. – В прошлый вторник, вечером. – опять ответил за него отец. – Так это получается, ты моей болезнью решил воспользоваться? – спросил я у Императора, еле сдерживая себя, чтобы не заорать. – Просто обстоятельства так сложились… – ответил он, глядя мне прямо в глаза. А у меня в голове что-то щёлкнуло – причем здесь Валькирии? Если бы Император захотел убрать подальше от Варьки Сашку Петрова, он бы точно действовал или через Дворцовых, или через Канцелярию. А Валькирии начальнику Дворцовой полиции подчиняются лишь формально, а на самом деле – только Императрице и другим Романовым женского пола. Так это что же получается? Бабка, похоже, не растерялась, и решила воспользоваться ситуацией с моим беспомощным состоянием. Насколько я уже был наслышан, это всё было вполне в её духе. Вот ведь карга старая! А дед бабулю решил прикрыть, джентльмен хренов? – Государь, – меня начало мелко потряхивать, да и говорил с трудом, нижняя челюсть от напряжения двигалась с трудом, – мне кажется, что вы мне сейчас нагло врёте! – И почему ты так решил? – усмехнулся он. – Это же бабуля Сашку Петрова с помощью преданных Валькирий в Смоленск отправила? – меня от усмешки деда затрясло ещё сильнее. – Причём здесь Императрица? – пожал плечами он. – Я приказал Валькириям. Да, перестарались они немножко, сильно Петрова испугали… – Сильно? – заорал я, а лицо Императора на секунду потеряло резкость. – Лёшка! Прекрати! – заорал отец. – Убери гнев!