А ставшее снова резким лицо деда стремительно бледнело. – Так это бабка Валькириям приказ отдала? – продолжал орать я на Императора, не обращая внимания на отца. Дед с трудом поднялся из кресла, упёрся в меня взглядом и прошептал: – Хоть пальцем бабушку тронешь, лично убью. А теперь пошел вон, щенок! Вид Императора внушал! Да и его слова подействовали на меня, как ушат с холодной водой. И почувствовал, что меня стало отпускать… – Извини, деда, не сдержался. – я поклонился и повернулся, чтобы пойти на выход, но… Двери с грохотом распахнулись, и в кабинет ворвался давешний секретарь с теми двумя Дворцовыми. Выглядели они напуганными. – Государь, что случилось? – Ничего, Василий. – дед тяжело опустился в кресло. – Всё нормально, вам показалось. – Конечно, Государь. Извините! – троица поклонилась и вышла из кабинета. – Саша, проводи сына на выход. – дед уже спокойней обратился к отцу. – И проследи, чтобы Алексей по дороге глупостей не натворил. – он тяжело уселся обратно в кресло. Отец кивнул, и мы покинули кабинет. До самого выхода из Большого Кремлевского дворца мы молчали. Мои мысли были заняты тем, стоит ли мне переодеваться, или прямо в смокинге поехать в Смоленск? На крыльце отец остановил меня и подозвал жестом ждущего меня у машины Прохора. – Слушай меня внимательно, Алексей. Да, дед решил прикрыть твою бабушку. Ничего страшного с твоим Петровым не произошло, только испугался очень. Ты, я надеюсь, на деда не в обиде? – Нет. – мотнул я головой. – И на бабушку не обижайся, она у нас такая, другой у нас нет. – отец вздохнул. – Обещай ей не мстить. Я молчал. – Вот же упёртый! Хорошо. Предупреждение слышал? – Да. – Я к нему присоединяюсь. Сделаешь хоть что-нибудь моей матери… – он многозначительно посмотрел на меня. – И ещё. За то, что гнев свой опять выпустил, к своему Петрову поедешь не прямо сейчас или завтра утром, а только в субботу, после Малого Света. Сын, ты меня услышал? – Услышал. – недовольно протянул я. – Но если с Петровым будет что-то не так, батя, я этого не прощу! – Красивыми и громкими заявлениями ты воображение своих баб поражать будешь, сынок! – криво улыбнулся он. – Мы люди приземлённые, с нами подобное не проходит. И вообще, у тебя гнев работает отдельно от всех твоих способностей, или?.. И действительно… Надо бы попробовать… Перейти на темп, хоть и с трудом, но получилось! Получилось даже пошарить по окрестностям. – Алексей! Без фанатизма! – услышал я голос отца и вынырнул из темпа. – Успеешь еще. Ну, как? – Теперь норма! – настроение моё резко повысилось. – Вот и не увлекайся. – он посмотрел на моего воспитателя. – Прохор, будь другом, проследи за отроком, чтоб не увлекался. – Сделаю. – заулыбался тот, видимо радовался за меня. – Так, езжайте уже. – отец пожал нам руки. – Алексей, без глупостей. В Смоленск не раньше субботы. Я на связи. – Ты перед дедом ещё раз за меня извинись… – попросил я его. – Не со зла случилось… – Хорошо. – отец кивнул, повернулся и стал подниматься по ступеням. Уже в машине тихонько поделился с Прохором произошедшим в кабинете Императора. – Ой, пороть тебя надо, Лёшка, ой, пороть! – охарактеризовал мой воспитатель своё отношение к рассказанному. – И насчет Государыни даже не смей думать чего! Не дай бог! Ну, это мы ещё поглядим-посмотрим… Думать-то мне точно никто не запретит. Но вот сейчас меня волновал несколько другой вопрос, который я и задал Прохору: – Ты про Сашку знал? – По факту узнал. Мне Михаил Николаевич сообщил. – вздохнул он. – Естественно, пока ты выздоравливал, никто бы тебе ничего не сказал. – А что за сообщение от Сашки было насчет болезни его матери? – Из той же оперы, чтобы ты не волновался. За Петровыми приглядывают, чтобы… – он запнулся. – Чтобы с ними что-нибудь ещё не произошло… Охраняют, короче. Вот и попросили тебе написать… – Прохор, мне-то не рассказывай! – опять загрустил я. – Небось, не охраняют, а следят, чтоб вообще Петровы от нас куда подальше не сбежали. Я прав? Мой воспитатель не пожелал отвечать, и демонстративно отвернулся к окну… ***Когда Цесаревич вернулся в кабинет к отцу, тот так и сидел в том же самом кресле. – Проводил нашего… Злобыря? – грустно улыбнулся Император. – Проводил. Способности, похоже, у него восстановились. Видимо, ты, отец, не зря решил ему сегодня про Петрова сказать. Видел, как его корёжило? – Я не только видел, я ещё и почувствовал. – Император потёр себе грудь в области сердца. – Явно внучок сильнее становится. Была бы на моём месте твоя мать, у неё бы шансов выжить не было. А ведь он себя ещё мало-мальски контролировал в тот момент… – Так и мне нехило досталось. – кивнул Цесаревич. – Да… Силушка у сына прибавляется. – Ты ему напомнил… про бабушку? – Да, напомнил. Отец, поговори с мамой ещё раз, может она извинится перед Лёшкой? Потом, конечно. Когда он хоть немного успокоится. Сейчас-то я сына сам в Кремль не пущу, опять у него перемкнёт, и… – Это точно. – согласился Император. – Пока Алексею в Кремле делать нечего. С матерью поговорю, но вещает мне сердечко, что разговор закончится ничем. А если она Лёшку, вдруг, назначит виновником всех своих проблем? Ты об этом не думал, Сашка? – Отец, смотри сам. – отмахнулся Цесаревич. – Ты маму лучше знаешь. Но как Лёшка быстро сообразил, кто на самом деле Петрова в Смоленск отправил! – хмыкнул он. – Да, с Валькириями мать выдала себя с головой. – кивнул Император. – Но внук действительно соображает. Что не может не радовать… ***– Ну, что, Инга, вот ведь оно как в жизни бывает. – усмехнувшись, закончил князь Юсупов рассказывать внучке и невестке про состоявшийся приём. – Теперь мне хоть не так обидно. – он пошевелил загипсованными конечностями. – А даже где-то и почётно – не от простого ублюдка за свой характер увечья получил, а от будущего Императора! Что рот-то открыла, Инга? Смотри, муха залетит! – князь наслаждался реакцией внучки, посасывая через трубочку водку из бутылки, помещённую в специальный карман на кресле. Та, впрочем, на замечание деда не обратила никакого внимания, а посмотрела на отца, который кивком подтвердил, что Глава Рода нисколько не шутил. Вдруг, она закрыла лицо ладонями и зарыдала. – Твою мать! – нахмурился князь. – И что это значит? Наследник с женой кинулись успокаивать дочь. Удалось им это далеко не сразу. – Что случилось-то? – для вида спросил князь, хотя уже начал догадываться о причинах истерики внучки. – Лёшка… на… мне… не… женится! – всхлипывая ответила девушка. – Я… сама… виновата! – Так, Инга! – строгим голосом сказал князь. – Прекращай истерику! Ты Юсупова, или кто? Слова деда, как всегда, произвели на внучку нужное действие. – Юс… упова. – кивнула она, размазывая по лицу слёзы. – Вот и не забывай про это. – удовлетворённо кивнул он. – То, что Романов на тебе не женится, это, Инга, мы ещё посмотрим! – усмехнулся князь, глядя на то, как после его слов в глазах внучки появляется надежда. – По крайней мере, Род сделает всё, чтобы это событие всё же состоялось. Вы меня поняли? – он смотрел на сына с невесткой. Те кивнули. – Вот и ладненько. Я тоже подключу все свои связи. Инга, надеюсь ты будешь вести себя с этим Алексеем правильно? – Конечно, дедушка! – пообещала она, предано глядя на Главу Рода. – Хорошо. – заулыбался он. – И помни, что ты Юсупова. – успокоенная Инга гордо выпрямила спину и кивнула. – Молодец, девочка! – похвалил внучку князь. – А то расклеилась тут мне. Целуй деда и иди уже спать, завтра на учебе тебе перед Романовым надо хорошо выглядеть. Поняла меня? – Да, дедушка. – Инга встала, подошла к князю и поцеловала того в лоб. – Спокойной ночи, дедушка! – пожелала она и отправилась в свою комнату. Но спать Инга так и не легла – надо было обсудить новость с подружками. ***Князь Шереметьев грел в руках бокал с коньяком. – Да… Вот такой поворот. – он посмотрел на невестку с внучкой. – Сильно, Анька, тебе нравится Великий князь? – Сильно. – кивнула та, уже успев отойти первого шока. – А ты в курсе слухов, которые вокруг этого Алексея ходят? – нахмурился он. – Про певичку эту, Алексию? И красотку рыжую какую-то? – В курсе, деда. – кивнула девушка. – И не смущают они тебя? Даже учитывая репутацию Романовых на этот счёт?