Догадка, как всегда, пришла неожиданно – князь Юсупов! Что мне тогда сказал царственный дед после памятной вечеринки в «Трёх свечах»? Добиться извинений у гордого князя Юсупова я должен был сам! Вот что от меня ждут Император с Цесаревичем – чтоб я сам решил и эту проблему, не причиняя вреда Императрице. Бл@дь, а сразу нельзя было сказать? Ну, или как тут некоторые, не к ночи упомянутые, делают – ненавязчиво намекнуть? Хорошо, дорогие родичи, я решу проблему самостоятельно, и не попрекайте меня потом последствиями. А с бабкой я всё равно разберусь по-тихому. Не сейчас. Чуть позже... – Так, господа! – поднялся я из кресла и улыбнулся. – Труба зовет! Нас ждут великие дела! Кто мне подскажет адресок особняка Дашковых? Белобородов переглянулся с Пафнутьевым и застонал: – Лёшка, нет... – Или вы едете со мной, или я еду туда один. – продолжал улыбаться я. – Я с вами, Алексей Александрович. – поднялся из кресла без всяких эмоций на лице Пафнутьев. – План особняка нужен? Или... как с Юсуповыми? – Как с Юсуповыми. – кивнул я. – Прохор? – В очередной же блудняк влетаем, Борисыч, по милости Его Императорского Высочества. – вставая, протянул он. – Как бы потом нас... вышестоящее руководство раком не поставило... Или вообще лоб зелёнкой не намазало... Но ради Леськи с Викой придется перетерпеть как-нибудь очередные жизненные перипетии... – Прорвёмся, Прохор! – отмахнулся я. – Надо наших девушек предупредить, что мы уезжаем. – а Пафнутьев уже не обращал на нас внимания, отдавая по телефону какие-то указания. ***Уже когда подъезжали к особняку Дашковых, расположенном в Брюсовом переулке, Пафнутьев сказал моему воспитателю: – Прохор, ты остаёшься в машине. Нечего тебе у Дашковых светиться. – Но... – Это не обсуждается. – отрезал Пафнутьев. Прохор покорно затих, а я решил вставить уже своё веское слово: – Виталий Борисович, как бы и ваше присутствие у Дашковых не так уж и необходимо... Вам там тоже светится ни к чему… – Я иду, но вмешиваться стану только в случае крайней необходимости. И это тоже не обсуждается. С меня так и так за всё Государь с Цесаревичем спросят. Надеюсь, Алексей Александрович, вы знаете, что делаете, и всё обойдётся без ненужных трупов? – Постараюсь, Виталий Борисович. Как и договаривались, Дашковых едем просто попугать. – хмыкнул я. – Вернее, еду попугать я, а вы просто за мной приглядываете. – Именно так, Алексей Александрович. – кивнул сидевший за рулем Пафнутьев, а Белобородов тяжело вздохнул. Прохора с машиной оставили рядом с Воскресенской церковью и прошли с Пафнутьевым по хорошо освещённому фонарями переулку метров двести до ворот особняка Дашковых. Ещё на подходе я нырнул в темп, и начал перечислять Виталию Борисовичу цели: – Клещ, двое на воротах, один бродит по двору, в доме из бодрствующих двое. Всё. – Работай, Злобырь. – Пафнутьев переместился мне за спину. Нырнув в темп ещё глубже, я погасил сначала первых двух, которые охраняли ворота, потом того, который шарился по двору, затем настала очередь тех двух, которые не спали в доме. – Готово, Клещ. – Заходим. – услышал я из-за спины. Тихо зайти не получилось – через ворота перелезать было лень, а моя попытка продавить закрытую железную калитку внутрь закончилась громким скрежетом металла. Когда калитка с грохотом обрушилась на пол проходной, взвыла сирена сигнализации, сквозь которую я услышал соответствующий комментарий от Пафнутьева: – Да, Злобырь, в разведку тебе рановато. – на что я только отмахнулся. И слава богу, что сработала сигнализация, а то бы пришлось Дашковых гневом будить. Именно в этом ключе по дороге обсуждался с моими «подельниками» план проникновения в особняк Дашковых. Расстояние до дома мы преодолели за несколько секунд, с дверьми заморачиваться не стали и снесли их с петель – я правую створку, Пафнутьев левую. Он же взял на себя и роль проводника, и вскоре мы с ним удобно разместились под вой сигнализации на том диване гостиной Дашковых, который был развёрнут аккурат в сторону лестницы. – Все проснулись. – продолжил мониторинг я. – Второй и третий этажи двигаются в направлении лестницы, общая численность порядка пятнадцати человек. Трое заходят с улицы. Готовы. – я погасил их. – Двое слева. Готовы. Внимание, лестница. А вот и сами Дашковы показались. Я этих своих родственников не видел вообще ни разу, а причина была проста – их Род не входил в число Главных, и на том памятном приёме в Бутырке, а также на моём объявлении в Кремле, Дашковы не присутствовали. Тем временем, по последнему пролёту лестницы вниз начали спускаться двое в домашних халатах – невысокий сухощавый старик с седыми волосами и очень похожий на него мужчина за пятьдесят, вокруг которых заплясали маленькие воздушные смерчи. Моя чуйка верещала всё сильнее и сильнее. – Обзовитесь! – рявкнул старикан. – Хотя... – он прищурился. – Виталька, ты? – Пафнутьев спокойно встал и вежливо кивнул. – Какого рожна, Виталька? Императрица в курсе твоего... самоуправства? – старикан сделал последний шаг с лестницы, а смерчи резко уплотнились и загудели. В руках Пафнутьева внезапно появились две самых натуральных сосульки больше метра в длину с зазубренными острыми краями. – Фрол Фёдорович, – решил я вмешаться и поднялся с дивана, – моя фамилия Романов, зовут Алексей Александрович. А господин Пафнутьев здесь лишь в качестве наблюдателя. Чтоб я, значит, по малолетству своему глупостей не натворил. – я улыбнулся князю самой широкой из своих улыбок. Вопреки моим ожиданиям, воздушные смерчи загудели ещё сильнее, а Пафнутьев сделал шаг вперёд и начал поднимать свои ледяные мечи. Дашков же не обратил на это никакого внимания и спросил меня: – И что же вас, Ваше Императорское Высочество, заставило к нам без приглашения в гости пожаловать? Да ещё и в столь ранний час? И отключите уже кто-нибудь эту сигнализацию! – посмотрел он на лестницу. Мы дождались, пока отключат сирену, и я уже собрался отвечать, но вмешался Пафнутьев: – Князь, Алексей Александрович представился, разговор пишется, держите себя в руках в присутствии члена Императорского Рода, иначе... – Что, иначе? – рявкнул Дашков, но смерчи вокруг него и его сына исчезли. – Бутырка, как с Гагариными? Лично мне пулю в затылок пустишь, Виталька? Пришла моя очередь пугать: – До Бутырки ещё дожить надо, Фрол Фёдорович. – продолжал улыбаться я, придержав уже готового что-то сказать Пафнутьева. – Младший Гагарин вот не смог... – я демонстративно посмотрел на второй пролёт лестницы, где затаились остальные Дашковы. Князь с Наследником при этом ощутимо дёрнулись. – А теперь я отвечу на адресованный мне вопрос, Фрол Федорович. В столь ранний час и без приглашения явиться к вам меня заставило поведение вашей сестры, Императрицы Марии Фёдоровны, которая, в последнее время, взяла за обыкновение очень сильно гадить близким мне людям. Вижу, вы не удивлены от услышанного, князь? – тот отвёл глаза и промолчал. – Ну, да ладно, не хотите, не отвечайте. Так вот, Фрол Фёдорович, сам я бабушке ничего сделать не могу – Император жену любит, и пообещал меня убить, если я хоть что-то ей сделаю. Цесаревич, кстати, маму любит тоже, и обещания папы были аналогичные. И знаете, князь, я, что характерно, отцу с дедом в этом вопросе верю. Ведь грохнут они кровиночку за жену и мать, поморщатся, но грохнут! А пожить мне ещё ой как хочется, скрывать не буду. Но и терпеть выходки бабули мочи уже нет никакой, ручонки чешутся всё сильнее и сильнее, в кровь ладошки расчесал. И тут, вдруг, подумалось мне на досуге... Раз нельзя ничего бабушке сделать, можно же сделать что-нибудь страшное с её близкими. – князь с Наследником заметно напряглись. – А кто у нас в близких у моей любимой бабули числится? Правильно, Род Дашковых. Вот и решил я страшное делать именно с этим Родом. Как вам идея, Фрол Фёдорович? – Идея оху…нная, Ваше Императорское Высочество! – ноздри старика раздувались, кулаки начали сжиматься, как и у его сына, а с лестницы донёсся ропот. – Вы нам угрожаете? – смерчей, однако, так и не появилось, хотя чуйка попискивала. – Как правильно и точно вы подобрали формулировку, Фрол Фёдорович! – довольно протянул я. – Конечно, угрожаю. – и добавил совсем чуть-чуть гнева. – Я весь ваш Род вырежу, если Мария Фёдоровна не оставит меня и моих близких в покое. И не посмотрю, что мы с вами близкие родственники. Бабулю со мной родство абсолютно не останавливает, почему тогда это должно останавливать меня? Так что, за каждый косяк вашей царственной сестрёнки, князь, отвечать будете все вы. А уж как вы там с ней договариваться будете, чтоб Императрица мне и моим близким не пакостила, это уже теперь ваши проблемы, меня это мало волнует. Надеюсь, Фрол Фёдорович, мы поняли друг друга? – Поняли. – кивнул бледный Дашков. Наследник же не поднимал глаз, да на лестнице стояла гробовая тишина. – Теперь по поводу разных там слухов и кривотолков по поводу вызывающего поведения Великого князя Алексея Александровича. – продолжил я. – Дело у нас с вами, если можно так выразиться, семейное, а посему, подлежит обсуждению лишь внутри семьи. Узнаю, что где-то произошла утечка в Общество, огорчу. Государю на меня можете смело жаловаться, тут вы в своём праве. За сим, прощаюсь. Было приятно познакомится, дорогие родственнички. И не заставляйте меня приходить к вам опять в гости без приглашения. – я повернулся к Пафнутьеву. – Пойдёмте, Виталий Борисович, нас здесь не любят. Даже, вон, чая не предложили, аристократы хреновы! Прохор встречал нас, стоя у машины. – Как прошло? – Алексей Александрович был крайне убедителен. – Пафнутьев обозначил улыбку. – И что теперь будет? – Дашков уже сейчас звонит сестре, а она пожалуется на внука Императору. Как тот решит, так всё и будет. Поехали, мне вас домой закинуть надо, а потом в Жуковку... – вздохнул Пафнутьев. – А там или грудь в крестах, или... – Виталий Борисович, валите всё на меня! И вообще, пусть только отец с дедом попробуют вам за сегодняшнее что-нибудь сделать! – Молчи, Лёшка. – зашипел на меня Прохор. – Без тебя разберёмся. Пафнутьев всё же мне с благодарностью кивнул. А я, садясь в машину, достал телефон и нашёл контакт отца. – Слушаю. – его голос был неприлично бодр для шести утра. – Доброе утро, папа. Тут информация прошла об отмене концерта Алексии в Нижнем Новгороде. Хочу попросить тебя вмешаться в данную ситуацию. – Не переживай, Алексей, концерт состоится. – хмыкнул он в трубку. – К деду в Жуковку сегодня к какому времени будешь? – К половине пятого. – Отлично. Я тоже буду. Надо твой поход к Дашковым обсудить. Прохору с Виталей привет передавай. Пока! – отец отключился. Вышеупомянутые лица смотрели на меня в ожидании. – Концерт Алексии состоится, меня ждут после занятий в Жуковке для обсуждения похода к Дашковым, а вам обоим привет. – отчитался я. – И что это значит? – спросил у Пафнутьева мой воспитатель. Виталий Борисович невозмутимо пожал плечами и тронул «Ниву» с места. ***– Маша, ты мне говорила, что этот ваш найдёныш Алексей вообще отмороженный! – орал в трубку князь Дашков. – Так вот, ты была не права! Он не отмороженный, он абсолютно контуженный на всю голову, Маша! Твой внук ни разу голос не повысил, и постоянно лыбился, тварь! Даже когда обещал весь наш Род за твои косяки вырезать! Ты бы его глаза при этом всём видела! У меня вся семья в истерике бьётся, бабы ревут, а внуки из комнат боятся выйти. Так что, Маша, оставь этого ненормального в покое, я тебя очень прошу! Нас хоть пожалей! Этот точно свои обещания выполнит! Маша, ты меня слышишь? Маша? Ты чего молчишь? Бл@дь, я звоню Николаю! – так и не дождавшись никакого ответа от сестры, князь Дашков прервал вызов. *** Уже когда подъезжали к особняку, Пафнутьеву пришло сообщение. Прочитав его, он сказал: – Цесаревич пишет. Нам с тобой, Прохор, приказано явиться в Жуковку вместе с Алексеем Александровичем после его учёбы. – Борисыч, а это хорошо или плохо? – напрягся мой воспитатель. – Это плохо. Но не ужасно. – хмыкнул Пафнутьев. – Вот совсем уже ничего не понимаю! – Прохор нахмурился. – Ты же у нас специалист по всем этим дворцовым интригам, вот и объясни нам с Лёшкой человеческим языком, что всё это значит? – Это значит, что Государь очень недоволен, но не зол. И что в воспитательных целях достанется всем троим. А присутствие Алексея Александровича нам с тобой, Прохор, гарантирует мягкое наказание. – хмыкнул Пафнутьев. – То, что оно последует, можешь даже не сомневаться. А вас, Алексей Александрович, – он посмотрел на меня в зеркало заднего вида, – очень попрошу нас с Прохором ни в коем случае не защищать. Государь мужчина резкий, может наше наказание и усугубить сгоряча. И вообще... Если вам интересно моё мнение?.. – Конечно, Виталий Борисович. – кивнул я.