– Прохор, я на темп перейти не могу. Не получается… Давай Лебедеву позвоним, может он что-нибудь подскажет? – Сейчас. – кивнул Прохор и взял телефон со стола. – Михалыч, еще раз здравствуй. У Алексея проблема, на темп перейти не может. Да. Подробностей не знаю. Хорошо, ждём. – воспитатель положил телефон обратно на стол и сообщил нам. – Едет. Скоро будет. А пока, Лешка, докладывай подробности. Начал рассказывать, причём, когда описывал мужчину в кепке и плаще, дал пояснения для Вики о том, что именно в таком наряде я и видел того колдуна у «Плакучей ивы». Не забыл рассказать и про свой сон перед выходом из комы. – Да, Лёшка, тут я тебе не помощник. – подвёл итог Прохор. – Дождёмся Лебедева, он у нас в этих делах специалист. Тут как раз в дверь позвонили. Прибыл портной с «моей» курсантской формой. Вздохнув, пустил его, хотя очень хотелось послать его подальше с этой формой! Ничем эта форма не отличалась от той, которую я видел на курсантах на улицах Москвы и на Николае с Александром Романовых. В общем и целом, второй комплект формы на мне сел вполне прилично, единственное, портной решил чуть укоротить рукава у кителя, перешить верхнюю пуговицу, чтоб мне дышалось свободнее, удлинить брюки на пол сантиметра и поменять туфли с 43,5 размера на 44. Когда портной убыл, Прохор сказал: – Во вторник, перед награждением, переоденешься в форму у себя в покоях в Кремле. Заодно и посмотришь, что там и как. Вдруг, понравится? – усмехнулся он. – Прохор, тебе же со мной жить. – усмехнулся я в ответ. – И охота тебе по десять раз на дню поклоны бить моим родичам? Я прав, Вика? – Что есть, то есть. – подтвердила она. – Прохор, а ты в курсе, что Лёшка нас с Леськой обещал с собой в свой новый особняк взять! – Всё уже рассказал? – шутливо нахмурился воспитатель. – Меня-то хоть с собой брать планируешь? – Куда же я без тебя, Прохор? – отмахнулся я. То, что мой воспитатель вместе с Викой ломают комедию, пытаясь меня развеселить, было понятно и так, за что я им был даже благодарен. Но вот у меня смеяться желания не было никакого, мысли крутились вокруг одного – смогу ли я вновь восстановить темп, и поможет ли мне в этом Лебедев? Приехавший колдун первым делом вежливо отправил Вику домой. Та, что характерно, и не подумала обижаться и спокойно ушла в Лесину квартиру, знаками дав понять, что будет меня ждать там. А Лебедев принялся меня смотреть. – Вроде всё в порядке, Алексей Александрович. – сообщил колдун через некоторое время. – Почувствовали что-нибудь? – Нет. – честно признался я. – А должен был? – С вашей чувствительностью, которая превышает даже мою, да. – улыбнулся он. – А теперь подробно мне расскажите, как вы поняли, что не можете войти в боевой транс. – Хорошо. – кивнул я. После моего рассказа Лебедев задумался на некоторое время. – Хорошо, Алексей Александрович. А теперь послушайте меня. Романовым и вашему воспитателю, – он глянул на Прохора, – я уже это всё рассказывал. Вам думал рассказать тогда, когда начнём занятия. Короче, Алексей, не всегда такое перенапряжение, в котором ты работал там, у спортзала, проходит для колдуна бесследно. Кома тому прямое подтверждение. В моей практике бывали случаи, когда сотрудники после особенно напряженного тренинга тоже впадали в кому, и все благополучно из неё выходили, как и ты. В очень редких случаях, всего в двух на моей памяти, после комы бойцы на время теряли свои способности. – он выразительно глянул на меня. – Точно так же, как и ты. – Сколько? – спросил я, чуть успокоившись. – От двух недель до месяца. – понял меня колдун правильно. – Не переживай, Алексей, способности в обоих случаях вернулись в полном объёме. И не в результате усиленных тренировок, а, такое ощущение, когда организм полностью «перезагрузился» после пережитого сильнейшего стресса. – он встал с кресла и начал прохаживаться по гостиной. – Я же тебя смотрю, а у тебя все в порядке. Значит, на что-то моего виденья не хватает, что-то существенное я упускаю. Структуре твоего доспеха любой позавидовать может, правильность решётки просто изумительная! Эти звёздочки, как и у всех Романовых, впечатляют! Но у тебя они расположены настолько красиво и правильно! Да и у Прохора решётка великолепная, как и у князя Пожарского, я видел. – Лебедев остановился и подозрительно уставился на меня. – Неужели? Так больше просто некому… Значит Родовые легенды не врали? – он осёкся. – Ты, Михалыч, говори, да не заговаривайся. – из своего кресла поднялся Прохор. – Сядь, глазастый ты наш. – хоть и сказал спокойно мой воспитатель, но колдун метнулся к своему креслу и замер там. – А теперь я звоню Николаичу, и уже он вместе с Государем решают, что с тобой делать. – Прохор взял телефон и направился в кабинет. Не было его минут десять, которые мы с Лебедевым провели в полном молчании. Колдун всё это время не шелохнулся и смотрел прямо перед собой. Но я за него не переживал – попугают, понятно, подписку очередную возьмут, приказав забыть о его вредных мыслях и догадках. Всё равно, через какое-то время, тайна моих способностей, если они восстановятся, будет секретом Полишинеля. Понимал я и правильность действий своего воспитателя – это не его тайна, и решать, что делать в такой ситуации, у него нет никаких полномочий. – Жди, Михалыч, скоро за тобой приедут. – сказал Лебедеву вернувшийся Прохор. – Заодно лично отчитаешься за очередной осмотр Его Императорского высочества. – колдун понуро кивнул. А у меня зазвонил телефон. – Лёшка, всё у тебя не слава богу! – это был отец. – Прохор мне передал информацию от Лебедева. От двух недель до месяца? – Да. – Ты, главное, не расстраивайся, Лёшка! Всё будет хорошо! – решил он меня поддержать. – Увидимся, наверное, теперь уже только во вторник, в Кремле. Постарайся до этого времени ещё куда-нибудь не влипнуть. – Хорошо. – вздохнул я, наблюдая, как Лебедев, поклонившись мне, покидает квартиру в сопровождении Прохора. Вернувшийся воспитатель сразу, с порога, мне заявил: – Страшные вы люди, колдуны! Ничего от вас не скроешь. Отец звонил? – Ага. – кивнул я. – Он мне опять грозился приехать, еле отговорил. – Прохор хмыкнул. – Ты учти, от Кремля до Остоженки, где у тебя сейчас особняк, дорога вообще не долгая. Косячь поменьше, веди себя прилично, и гости не так часто появляться будут. Намёк понял, Лёшка? – он уже откровенно ухмылялся. – Понял. – улыбнулся я, понимая, что любимый воспитатель начинает меня в очередной раз «забалтывать». – Вот и молодец! И мне спокойней будет. – Прохор развалился в кресле. – А то этого встреть, этого проводи, чаи с ними погоняй, развлекая высокоинтеллектуальной беседой на отвлечённые темы… Нет, чтоб всегда вечерком заявлялись, посидели бы, как белые люди, в баньку бы сходили со сговорчивыми горняшками… Лёшка, а баня у Гагариных была, не знаешь? – Не знаю. – Если нет, первым делом соорудим. Договорились? – Прохор, ты же знаешь, для тебя – любой каприз! – пообещал я. – Знаю. – кивнул он. – Мне такую, как у Михаила Николаевича в поместье, не надо, но баня должна быть приличной, чтоб, значит, тебе не стыдно было туда Романовых приглашать. – Само собой. – согласился я. – И вообще, Лёшка, надо тебе со своим новым имуществом хорошенько разобраться, пора уже. А ты даже тот свой гостиничный комплекс не посмотрел, который тебе в качестве виры от Куракиных достался. Не дело это. – А когда бы я этот комплекс посмотрел? То Малый Свет, то с полицией тренировки, то заложников освобождал. – возразил я. – Тоже верно. Но, всё равно, не порядок, Лёшка! Эта неделя у тебя будет напряженной, а вот потом, учитывая твою временную нетрудоспособность, мы этими всеми вопросами и займёмся. Договорились? – Обещаю. – кивнул я с готовностью, тем более, это полностью совпадало с моими планами. ***После недолгой разъяснительной беседы с Цесаревичем и Пафнутьевым, Лебедева привели в кабинет к Императору. – Надеюсь, тебе, Владислав, доходчиво объяснили все последствия словесного недержания по определенным поводам? И словесного недержания вообще? – Да, Государь. – колдун кивнул. – Хорошо. Тогда повторяться не буду, тем более, ты у нас человек понятливый. Меня интересуют перспективы возвращения к Алексею Александровичу его способностей. – Государь, я уже говорил это и самому Алексею Александровичу, и Его Императорскому высочеству, – Лебедев покосился на Цесаревича, – в моей практике было всего два подобных случая, и в одном из случаев способности вернулись через две недели, а в случае с Ваней-Колдуном, через месяц. – Почему мы от тебя узнаём о подобных последствиях только сейчас? – нахмурился Император. – Нельзя было раньше предупредить? В тот же самый понедельник, когда Алексей в кому впал? – Говорит, что испугался, Государь. – прокомментировал Цесаревич молчание понурого Лебедева. – Думал, что обойдется без подобных последствий. А ситуацию с Ваней я смутно, но помню, он тогда даже с горя запил, несмотря на все увещевания нашего Владислава Михайловича. Но ничего, способности к нему действительно вернулись. – Владислав, смотри мне! – продолжил Император. – Ты там в своей «Тайге» совсем заигрался, пользуясь тем, что мы в твоей специфике ни черта не смыслим. Если вы успешно выполняете поставленные перед вами задачи, это совсем не значит, что руководство не должно быть в курсе отдельных нюансов вашей службы. Александр Николаевич, Виталий Борисович, – он посмотрел на сына с Пафнутьевым, – усильте контроль за «Тайгой». – те кивнули. – И ещё, Влад. – Император теперь смотрел на колдуна. – Когда Алексей Александрович восстановится, ты займёшься его натаскиванием. А в будущем я планирую сделать его куратором «Тайги» от Романовых. Не переживай, никто с должности тебя снимать не собирается. Пока не собирается. Дальше. Мне Александр Николаевич докладывал, что у вас в подразделении не ведется практически никаких записей, якобы Колдун пытался что-то такое начать, но так и не закончил? – Да, Государь. – кивнул Лебедев. – Обучение сотрудников подразделения ведется наставничеством. Специфика такая, каждому требуется индивидуальный подход. Традиции, доказавшие свою эффективность… – Только вот не говори мне, Влад, что нет никаких унифицированных подходов к подготовке! – начал заводится Император. – Традиции у них! Хватит! Вот ваши эти навыки специфические, их описание и тренинг, в виде учебного пособия готовить начинайте прямо сейчас. Никаких электронных носителей, только бумага. Приказ понятен, Владислав? – Да, Государь. Когда Лебедев с Пафнутьевым покинули кабинет, Император спросил сына: – Как там Алексей? Сильно расстроился? – Расстроился, конечно. Но Прохор доложился, что после разговора с Лебедевым настроение у сына поднялось. – Не понос, так золотуха! – Император хлопнул себя рукой по колену. – Вы с Коляшкой мне вместе взятые за всё свое детство меньше проблем доставили, чем внук за два месяца! – Великий князь Николай Николаевич, присутствующий при разговоре, переглянулся с братом и ухмыльнулся, а Император продолжил. – Остаётся одно, ждать и надеяться, что способности Алексея к нему вернутся. Что решили с Петровыми? – Что Белобородов к ним на следующей неделе поедет. – ответил Александр. – Попытается уговорить их сделать вид, что ничего не было. – Поездка Белобородова отменяется, Саша. – Император оглядел сыновей. – Как бы пафосно это сейчас не прозвучало, но в интересах Рода я решил взять вину за произошедшее на себя. Саша, Петровы же не в курсе, кто отдал приказ? – Нет. – А выяснилось всё, когда князь Пожарский зашевелился? – Да. – кивнул Цесаревич. – Будем считать, что когда Миша всё выяснил, он, типа, ко мне прибежал и в ноги и упал, прося передумать. А я внял его нижайшей просьбе… Короче, в четверг, после торжественного объявления Алексея, я поговорю с внуком, и скажу, что Валькирии действовали по моему прямому приказу. Переборщили, конечно, но ничего же страшного не случилось… Пусть Алексей лучше обо мне плохо думает, чем о бабке, а я сдюжу как-нибудь, уже привык. А по сему, Коля, – Император посмотрел на младшего сына, – будет к тебе поручение. Надо подобрать для Петровых и Пожарских что-нибудь достойное в качестве виры. С Михаилом Николаевичем я поговорю, он полученное от нас тоже Петровым передаст, в качестве уже своей виры за то, что не защитил от произвола Романовых. – он криво улыбнулся. – А уж с Родом Пожарских мы и так рассчитаемся, там давно уже счёт потерян, кто кому чего и сколько… Сделаешь? – Николай кивнул. – Теперь задание тебе, Саша. Переговоришь с Белобородовым. По моей команде он должен будет вежливо привезти Петровых ко мне для извинений в присутствии Алексея. Может хоть это как-то нивелирует его понятную обиду… – Отец, а ты не боишься, что Алексей воспримет всё произошедшее за признак того, что у нас в Роду творится полный бардак? – спросил Александр, а Николай кивнул, поддерживая брата. – А это не бардак, – заорал Император, – когда наша с вами нежно любимая мать и жена, поддавшись глупым бабским эмоциям, вытворяет такое с лучшим другом Алексея? – братья не нашли, что ответить. – Молчите? Вот и молчите дальше! Свободны, умники! ***В районе семи вечера мы с Викой пообщались с Алексией по телефону. В ходе разговора наша звезда подтвердила, что прилетит в Москву в районе полуночи, а значит дома будет ближе к часу ночи. Заверив девушку, что мы до этого времени спать не ляжем и дождёмся её, направились ужинать в «Избу». А там нас ждал сюрприз – вполне трезвые Великие князья Николай и Александр чинно трапезничали в обществе тех двух моих однокурсниц, с которыми они «близко» познакомились на Дне первокурсника в «Метрополии». Наше появление с Викой тоже не осталось не замеченным для моих братьев, Николай встал из-за стола и подошёл к нам. – Алексей, Виктория, добрый вечер! – поздоровался он. – Позвольте вас пригласить к нам за стол. – Удобно ли будет, Николай? – поинтересовалась Вика.