— Нет, Лесь. — помотал я головой, отодвигая тарелку. — Идём на выставку, а потом в «Приют». — Хорошо. — она облегченно кивнула. Прохор взял мою тарелку и отнёс в мойку. — Долго не засиживайтесь, всем завтра рано вставать. — сказал он нам и направился в свою комнату, а мы с Лесей расположились на диване. — Лёш, ты всё равно какой-то бледноватый. — погладила меня по голове девушка. — Может, мне домой пойти? — Давай ещё немного посидим, нормально со мной всё… — успокоил я её. С Лесей мы проболтали минут сорок, обсудили завтрашние планы и договорились, что как только я освобожусь от портного, то сразу позвоню девушке. Вернувшись в гостиную, застал там Прохора, возящегося с какой-то аппаратурой. — Садись, — кивнул он мне, — сейчас закончу. Через несколько минут он удовлетворённо смотрел на зелёный индикатор, горящий на панели прибора непонятного назначения. — От всех видов прослушки. — прокомментировал он. — В СБ Рода взял, на всякий случай. Как себя чувствуешь? — Нормально. — махнул рукой я. — Рассказывай, что было. — Ну, а что было… — Прохор присел напротив. — Мне бы хотелось твою версию событий услышать, а я потом тебе в подробностях расскажу свои ощущения. — Хорошо. — согласился я, и начал рассказывать. — Всё было как обычно, вернее, как в прошлые разы… — Прохор кивнул, давая понять, что разобрался, о чём я. — Но проломить твой доспех, как мы и договаривались, я уже не пробовал, а сначала ощупал и попытался на него настроиться. И мне показалось, что это у меня с большим трудом, но получилось — твой ментальный доспех потеплел. А потом закружилась голова, затошнило, начала расти моральная усталость, о которой я тебе рассказывал, ну и темнота перед глазами… Всё. А потом я очнулся от того, что ты меня трясёшь… — Понятно… — протянул Прохор. — Испугал ты меня сильно, когда на землю завалился весь бледный. Я даже, в какой-то момент, начал понимать графа Орлова с этими его экспериментами. — Прохор! — не выдержал я его лирических отступлений. — Рассказывай, что ты чувствовал! — Хорошо, хорошо. — улыбнулся он. — Как ты правильно отметил, всё начиналось как обычно. Но! Неприятные ощущения были только в самом начале тренировки, да и то, несравнимо менее насыщенные, чем в прошлые разы. Самое же интересное началось потом… — он сделал паузу. — Ты действительно начал мой доспех как бы ощупывать, не вызывая у меня особого дискомфорта, а затем… — он опять остановился. — Мой ментальный доспех на пару мгновений стал как живой! — Прохор улыбался. — Это как? — не понял я. — Помнишь, ты мне говорил, что сила находится не только внутри нас, но и вокруг нас? — Помню. — кивнул я. — Так вот. Именно это я сегодня и почувствовал, перед тем как ты сознание потерял. А мой доспех после твоего воздействия как-то изменился, только вот как, понять я пока не могу… Надо проверять. — Я тебе там ничего не сломал? — меня охватило беспокойство. — Да нет. — отмахнулся Прохор. — Наоборот. По ощущениям — привёл в порядок. Давай я завтра, пока ты будешь на учёбе, съезжу на полигон и погоняю себя в разных режимах, вот и сделаю окончательные выводы. Договорились? — Договорились. — согласился я. — И ещё, Лёшка. — посмотрел на меня пристально мой воспитатель. — Тренировки будем продолжать, несмотря на все трудности, последствия и неприятные ощущения. Деваться некуда… — Да понимаю я всё, Прохор! — и покрылся мурашками от воспоминаний об этих самых ощущениях. * * * На следующее утро, в Университете, в начале лекции, вместе с преподавателем в аудиторию зашёл и наш декан, Дорофеев Василий Иванович. — Уважаемые студенты! — обратился он к нам. — За прошедшее время вы уже успели более или менее друг с другом познакомиться. А по сему, сегодня, после занятий, я жду у себя в деканате выбранных вами старост групп. Не смею задерживать! — это было сказано уже лектору, и Дорофеев удалился. На большой перемене состоялись выборы и в нашей группе, которые прошли очень быстро — Инга Юсупова вышла к доске, попросила тишины и заявила нам: — На должность нашего старосты предлагаю кандидатуру Андрея Долгорукого! — она обвела взглядом одногруппников, полностью проигнорировав робкую попытку нашего друга вмешаться в выборный процесс. — Андрея знаю давно, мы вместе учились. Это ответственный человек, отзывчивый товарищ с опытом работы на подобной должности — именно он был у нас старостой класса. Будут ещё кандидатуры? — подняла она бровь. Группа ответила молчанием, а Долгорукий только тяжело вздохнул. — Итак, ставится на голосование вопрос избрания Андрея Долгорукого на должность старосты группы. Кто за? — дружный лес рук был ей ответом. — Единогласно! — огласила Инга результаты голосования, демонстративно проигнорировав неподнятые руки брата и сестры Долгоруких. Если Андрей встретил «оказанную честь» с покорностью, то Наталья не удержалась и зашипела на подружку: — Ты что творишь, Инга? Избрали бы кого-нибудь другого, зачем Андрея подставила? — А ты обратила внимание, как на нашего Алексея другие девчонки поглядывают? — спокойно ответила Юсупова. — Мне кажется, что, если бы я эти выборы не взяла в свои руки, именно он и стал бы старостой! А там бы началось: Алексей, а что у нас с расписанием? Алексей, дай свой телефон на всякий случай! Алексей, а можно я сегодня лекцию пропущу? — Юсупова насмешливо смотрела на Долгорукую. — Тебе это надо? — То, что на Алексея поглядывают, я конечно заметила, но брата-то зачем в старосты двинула? — не сдавалась Наталья. — Предложила бы другую кандидатуру, да и всё… — Да просто он наш староста, может пригодиться… — отмахнулась Инга. — Ну уж точно лишним это не будет! Все эти выборы привели к тому, что нам пришлось задерживаться после занятий — Андрей пошел в деканат, а мы решили его дождаться в кафе, хотя девушки, с их слов, уже опаздывали к своим парикмахерам. — Ты, Юсупова, в своём репертуаре. — прокомментировала Шереметьева жалобы Долгорукой на подружку. — Хотя… — усмехнулась она. — Может так и надо было сделать, чтоб нашего Лёшеньку от соблазнов отгородить. — И ты туда же! — деланно возмутилась Долгорукая. — Все против нас! Аня Шереметьева не обратила на слова подружки никакого внимания, а спросила меня: — Алексей, ты помнишь, что завтра идём в «Метрополию»? — Помню. — кивнул я. — У меня перед клубом с Андреем тренировка, так что можете приезжать пораньше. — Не знаю, не знаю… — Аня включила режим «кокетка», но тут вмешалась Юсупова: — Шереметьева, ты чего ломаешься? Будем, конечно! Конец их препирательствам положило появление Андрея Долгорукого, который не выглядел удручённым, а напротив, лучился оптимизмом и верой в завтрашний день. — Ты чего такой радостный? — спросила с подозрением Юсупова. — Да всё хорошо, декан сказал, что обязанностей минимум. — отмахнулся он. — Пойдёмте, опаздываем уже! Когда мы вышли на улицу, Андрей меня чуть придержал и негромко сказал: — Нашёл способ отплатить Инге, в понедельник увидишь! — потёр он руки и улыбнулся. — Надеюсь, это не будет слишком жестоко? — поинтересовался я. — Что ты! — продолжал улыбаться Андрей. — Она сама ещё не знает, что ей это очень надо! — С нетерпением жду понедельника! — кивнул я. — Про завтра не забыл? — Нет. Буду. — подтвердил я. Домой заходить не стал, а сразу направился в гараж, где меня должен был ждать Прохор. Заводить машину он не спешил, а, дождавшись когда я размещусь в салоне, начал рассказывать: — Съездил на полигон, погонял себя в разных режимах. Эффект однозначно есть. — подвёл итог он. — Если говорить подробнее, то, по моим ощущениям, я лучше стал чувствовать окружающее пространство, доспех стал чуть более гибким и прочным, да и выносливость слегка повысилась. — Это точно? — не поверил я. — Точно. — кивнул Прохор с серьёзным видом. — По себе чувствую. Так что и дальше будем тренироваться. — Ладно, хоть какая-то от меня польза! — обрадовался я. — А то думал, что только увечья наносить да людей пугать могу! — Ты бы, Лёшка, не радовался раньше времени! — осадил меня Прохор. — Ещё не всё ясно с этими твоими способностями. Будем посмотреть. Визит к портному Иосифу Карловичу занял довольно-таки продолжительное время — пока разобрались с моими требованиями к кожаному чехлу для кия, пока померили все костюмы и рубашки, пока прикинули «на живую» жилетку небесно-голубого цвета для турнира по бильярду… Оказалось, что к этой жилетке требовались бабочка в тон, отдельные чёрные строгие брюки, зауженная белая рубашка, чтобы при наклонах не вылезла из штанов, и лакированные туфли. Все мои мерки у мастера были, но он перемерил меня ещё раз. — Матереете, Алексей Александрович! — заявил мне в итоге Иосиф Карлович. — Если для костюмов это пока не так критично, то вот для жилетки и рубашки это совсем не комильфо! Придётся слегка расширить. Всё будет готово на следующей неделе, в том числе и туфли. Костюмы с рубашками и обувь вам доставят в любое удобное время. — Спасибо, Иосиф Карлович! А можно один костюм я сегодня заберу, просто вечером на мероприятие иду. — Как вам будет угодно, Алексей Александрович! — слегка поклонился портной. — Чем раньше вы оденете мой костюм, тем мне будет приятней! — Он сегодня на художественную выставку пойдёт. — сообщил я ему с улыбкой. — Это будет просто замечательно! — улыбнулся портной в ответ. — И ещё, Алексей Александрович! Прохору привезли некие ювелирные изделия… Оказалось, что мой воспитатель не забыл, в отличии от меня, про тот наш разговор о подарках Алексии. Оправдывало меня только одно — слишком много со мной за последнее время произошло событий, и не все они были приятными. Всего было три красных бархатных коробочки — одна маленькая и две побольше. В первой было кольцо с рубином, во второй гарнитур из цепочки и серёжек с маленькими рубинами, а в третьей, самой большой, — колье с теми же самыми рубинами. Судя по моим впечатлениям, это был один большой гарнитур на все случаи жизни. Прохор мои мысли подтвердил: — Как и просил у ювелиров, будешь дарить постепенно, месяца на три хватит. — он ухмыльнулся. — Леська обалдеет, можешь поверить!