Слово «пепелище» как-то не вдохновляло. Не то чтобы я всерьез думала о расставании Элвина и Хинанды, но все же лучше понимать ход мыслей демонов. Любовь – это беспощадная война. Не поиск счастья, спокойствия и гармонии, а битва за свои интересы. И побеждает в ней тот, кто умеет как атаковать, так и вовремя отступать, уничтожая остатки чувств ненавистью. За что же мне возненавидеть Элвина? Как мне с ним воевать, если я постоянно боюсь ударить слишком больно? Сколько я еще буду считать его раны взамен своих? И где найти десяток-другой партнеров для страсти, чтобы успокоить нутро? Зохар уже вряд ли когда-нибудь мне выдвинет претензию о потере невинности, мы с ним перешли на иной уровень взаимной неприязни. Кажется, я медленно, но верно становлюсь все больше похожей на демонов. Как, собственно, всегда и хотела. Зря Элвин эти же занятия не посещает, ему бы здесь быстро на двух пальцах объяснили, в чем он ошибается. * * * Я теперь иногда заглядывала к Тайше, болтали мы уже без упреков и негодования. – Как дела на нашей родине? – я всегда начинала с неизменного вопроса. – Пока затишье, – повариха задумчиво свела брови. – Но Зохар точно жив, окопался сейчас в своем замке и, возможно, собирает новую армию. – Все так плохо? – нахмурилась и я. – То есть отвести удар было недостаточно, он уже завтра ударит снова? – О нет, определенно не завтра! – Женщина наконец-то рассмеялась, ослабляя натянутость моих нервов. – Он понес серьезные потери, а любая армия – это дорогое удовольствие, воинов надо кормить и платить им жалованье. Посмотрим, с каких шишей он это будет делать, когда княжества одно за одним красят на флагах зеленое солнце и туда же готовы отправлять налоги. Притом наши ведь тоже без дела не сидят и усиливают собственные укрепления. Еще никогда в жизни Зохар Рокка не был так бессилен, и если он не обнаружит громадный клад, чтобы нанять демонов со всей империи, то и помрет в попытке снова поднять голову. – Демоны за идею не воюют? – обрадовалась я. – Никто за идею не воюет, если не защищает собственную землю. А уж демоны и подавно! – Тайша все еще смеялась. – Это настоящий шанс на полную свободу от него, сударыня. И я могу гордиться собой. Все, что я сделала плохого вам или шелле, привело к этому результату. Я перегнула оглоблю ровно в той степени, в которой ее следовало перегнуть! Я согласно кивнула, но все же добавила к ее незамутненному счастью собственных сомнений: – Да, но Элвин до сих пор на мне зациклен. Понравилась я ему из-за твоей колдовской добавки, но из общего уравнения выпала его природа, которую я все лучше и лучше осознаю. Дракон при новой мысли сразу же переосмысливает старые… Любое сомнение для дракона означает, что он чего-то не заметил в старых установках, признает их ошибочными. Влюбленность пройдет, но не вышло бы так, что он в конце концов останется несчастным. Повариха и не думала переживать на этот счет: – Сударыня, нельзя было провернуть такое дело, никому не навредив. И я сто раз подряд променяла бы счастье милорда Ео на ваше. Продолжать спор я смысла не видела. Она ведь со своей точки зрения права. Однако во мне пока не зародилась уверенность, что я свое счастье обнаружила. Если только это не снова человеческая черта: забывать о том, что получила, и сосредоточенно переживать лишь о том, чего мне боги не дали. Следующего урока по проклятым заклинаниям я ждала с неприятным волнением. Перед тем еще успела заглянуть к директору и убедиться – Элвин уже внес плату за мою учебу. И теперь посещал занятия, хотя там мы старались взаимно притворяться, что друг с другом не знакомы – это было по-детски, инфантильно, зато мне спокойнее. Госпожа Аркка была очень недовольна происходящим, ей ведь теперь приходилось выбирать выражения, когда она понукала студентов. Да и последние вели себя несравнимо тише обычного. На этот раз я, заняв место за своим столом, прошептала: – Я просила не платить за меня, милорд. Раньше мне казалось, что вы умеете слышать. Но вы предпочли растоптать мои желания и сделать меня должницей. И посмотрела влево, где новый, крайне неуместный здесь студент, сидел возле самой стены. Элвин, конечно, услышал. Ему ответить пришлось громче, иначе я ответа не уловила бы, но ему и замечание здесь никто не сделает: – А мне раньше казалось, что ты умеешь считать. Ты мне задолжала и без этой ничтожной суммы. Остались еще какие-то желания, которые я не успел растоптать? Студенты начали оборачиваться, с недоумением поглядывать на драк-шелле, внезапно решившего заговорить вслух. И это вынудило меня промолчать. Собственно, отвечать было нечего, кроме как пока размытого и неопределенного: «Я верну деньги». Нет, само событие меня вообще не беспокоило, в любом случае я собиралась обратиться с тем же к Майеру, для драконов деньги невеликие. Волновала меня только возможная реакция Хинанды, если та узнает. Хотя откуда? Директор к ней точно с докладом не побежит, осторожный виконт подобных ошибок не допускает. * * * Меня разрывало от необъяснимой невозможности, невольного желания что-то изменить, вернуть на старую колею, но я запрещала себе даже думать. Пыталась отвлечься с помощью Мариты, рассказывала ей о своих делах и о тревогах по поводу Элвина, задавала вопросы о ее прошедшем дне, но подруга снова была без настроения и не отвлекалась от учебников. После нескольких безуспешных попыток вытащить ее на легкий разговор я сдалась и оставила ее в покое. Решила перед сном прогуляться – благо мне уже давно нечего было опасаться. Что-то резало взгляд, вклинивалось в него инородным предметом. Я остановилась и осмотрелась внимательнее, не в силах сразу уловить изменившуюся деталь. Ушло несколько минут на осознание, которое меня рассмешило: дело было в позах стражников. Университет всегда хорошо охранялся, вояки давно вписались в общую атмосферу неотъемлемыми элементами, но обычно они выглядели расслабленными, почти разнузданными – это не та служба, где требуется постоянная собранность и боеготовность. Но сегодня они выглядели иначе: подтянутые, суровые, руки по швам. Я перестала улыбаться и пошла дальше, теперь пытаясь себе объяснить такую мелкую странность. Стражников было много – больше, чем обычно, как если бы директор одновременно вызвал все смены… Еще ничего не понимая, я интуитивно отступила в темноту. Однако меня это не спасло – возможно, увидели издали, когда я шла по освещенной дорожке. Сразу с двух сторон ко мне подлетели мужчины в форме университетской охраны и схватили за руки. – Сударыня, давайте без шума. Кричать и звать на помощь было бессмысленно, но и сдержаться я не могла: – Зохар снова здесь?! Но вы ведь знаете, что я больше не его невеста! Знаете ведь?! Мне нужно срочно поговорить со своим женихом… Один из мужчин мне закрыл рот ладонью и потащил дальше, буркнув: – Уж прошу простить, сударыня, но нам приказано все сделать тихо! Я не сопротивлялась, но скорее потому, что не могла поверить в происходящее. Директор совершенно точно не выдаст меня демону, его позиция нейтралитета была обозначена ясно. Потому лучше передвигать ноги и быть готовой к любому спокойному разговору с любой персоной. Решение верное, да вот только к встрече с такой персоной я подготовиться не смогла. Поначалу, когда меня притащили в административный корпус, порадовалась, когда вокруг не увидела ни одного демона, но потом меня втолкнули в большой зал и сразу же отпустили. Охранник зачем-то даже поправил на мне накидку, словно подчеркивал дружеский настрой. Но на него я не смотрела – взгляд летел от лица к лицу, пока не остановился на одном. Это был дракон… какой-то более внушительный, чем Элвин или Майер. Помпезности его тяжелому оранжевому взгляду придавал солидный возраст. Черные волосы собраны в длинный хвост. Обычный дорожный костюм, хоть и весьма добротный. Но как-то сразу стало понятно, кого я вижу перед собой: этому способствовали и скованные позы присутствующих, и вытянутые фигуры стражников на стенах. – Она? – у него и голос звучал глубоко, весомо. – Она, ваше величество, – директор Дастерс при ответе склонил голову. – Айса, княжна Имельская. – Оставьте нас. После распоряжения императора все присутствующие подались к открытым дверям. Я же вспомнила о приличиях и присела в глубоком реверансе. И, кажется, уже представляла, почему он здесь – лично и тайно. Меня предупреждали о последствиях, вот одно из них. Император внимательно меня осмотрел, затем отвернулся и неспешно пошел к высокому стулу. Мне пришлось стоять перед ним и ждать, когда он первым откроет тему: – Итак, княжна, нам надо кое-что обсудить. Я от нервов погрязла в каком-то странном состоянии, когда голова вообще не работает, и едва не усмехнулась – показалось, что они с сыном изъясняются очень похоже. Но собралась и снова поклонилась, предоставляя ему право для начала сформулировать обвинения. И он после долгого раздумья начал: – Я себе придумал, что ты какая-то невероятная красавица – не знаю, с чего я это взял. Как же сейчас сложно признать, что ты всего лишь человек. Человек, заваривший такую кашу. Ты, вот такая маленькая худенькая девчонка, направила дракона на своего врага, как будто имела на то право. Демоны не узнали Элвина, в этом отчасти остался повод для политических бесед, но я по описанию собственную кровь не узнать не мог. Объяснишь для начала суть своего преступления? Я укусила губу изнутри, чтобы хоть немного прийти в себя. Конечно же, императору давно обо всем доложили, его шпионы, возможно, даже в Седьмой Окраине обитают. И эти вопросы были отсрочены лишь на время. Чем же они закончатся – милой болтовней или казнью? Убедившись, что последнее вероятнее, я неожиданно успокоилась и посмотрела на императора прямо: – Ваши обвинения настолько оправданы, что они меня даже не трогают, ваше величество. Виновна. Я не знала, что его высочество Элвин полетит за мной, но если бы сегодня случился тот же день – я поступила бы так же. Это рефлекс без права выбора. Знаю, что драконам подобное понятно. – В том и дело, что понятно… – протянул он задумчиво. – Мой главный вопрос не в том, почему ты так поступила, а почему Элвин тебе это позволил. На такое мой сын пошел бы только ради очень важного для него человека – ради меня, ради своей матери, старшего брата или всей Центрины. Возможно, Майер тоже в этом коротком списке, они дружат с самого рождения. Но ни за что, ни при каких обстоятельствах он не обратился бы ради девушки, которая ничего для него не значит. Клянусь богами, я был в ужасе, когда он полюбил демоницу. Но сейчас в сравнении вижу, что это далеко не худший вариант. Просто такие варианты я даже не рассматривал. Он как будто неосознанно подкинул мне какую-то подсказку, но голова никак не хотела соображать, а волновалась я все сильнее за себя саму: – И что меня ждет, ваше величество, за то, что я развязала войну между Центриной и Окраиной? Император отвел от меня взгляд, смотрел теперь куда-то вдаль, будто сквозь стены. И снова не спешил со следующей репликой: – А вот тут и появляется политическая загвоздка, княжна. Я позавчера встречался с сударем Рокка и… – Вы… что?! – я не сдержала неконтролируемого выкрика. – Не перебивай, – он раздавил меня интонацией. – Я встречался с главой крупнейшей Окраины империи, что само собой разумеется при таком масштабном конфликте. И в разговоре с ним я, разумеется, преследовал интересы Центрины. То есть отрицал любую связь дракона в боевой форме с какой-то там девкой, о которой даже не слышал. Настаивал, что шум битвы просто разбудил древнего дракона – им обычно нет дела до наших дрязг, но они могут раздражаться, если им мешают наслаждаться их вечным могуществом. Я взял на себя роль тупого болвана и как заведенный повторял эту легенду. Я врал, глядя великому князю в глаза. И он знал, что я вру. Но сделал вид, что объяснение принял, от компенсации ущерба тоже отказываться не стал. Однако в этой связи Центрина не может тебя ни в чем обвинить, поскольку в основной версии ты пустое место. За что мне тебя казнить, если древнего дракона просто разбудила война на границе? – Компенсации? – меня подвел голос, а тело подалось немного вперед. – Вы заплатили Зохару деньги? – Огромную сумму, – подтвердил император. – Такую, что Сердцевина до сих пор сидит в тяжелом молчании. Это был единственный способ – заплатить за ущерб, причиненный драконом, чтобы больше этот вопрос никогда не открывался. – То есть вы… вы дали ему деньги на новую армию? И теперь все наши усилия пойдут прахом? То есть все убитые погибли напрасно, а все, сейчас празднующие победу, окажутся снова под атакой? У меня сердце упало. Его жесткие губы растянулись в неприятной улыбке: – Говоришь так, как будто это должно меня волновать. Центрина не вмешивается в дела Окраин! И хвала богам, что мы обошлись всего лишь компенсацией, а не обоснованной претензией, способной объединить против Центрины все остальные Окраины. Эта тема закрыта, княжна. Теперь вернемся к открытым, и я спрашиваю прямо: мой сын больше не любит Хинанду, помолвки с которой так долго добивался? И что мне сделать, чтобы снизить количество его боли? Прямо здесь тебя придушить и выбросить труп в лес? Теперь мне умирать никак нельзя. Уж точно не после новости, что все мои предыдущие жертвы помогли только отсрочить, а не предотвратить истребление земляков! И, наконец, до меня запоздало дошло, какой акцент стоит сделать: – Ваш сын сделал это не из-за меня, а из-за Майера! Вы ведь сами упомянули, как они близки. Но Майер эмоциональнее, для него было очень рискованно обращаться, а Элвин смог в короткий срок дважды перейти из одного состояния в другое и потому принял решение помочь другу… – Из-за Майера, который в тот момент находился в Сердцевине в полной безопасности? – император с усмешкой глянул на меня. – Именно, – я решила не сдаваться. – Понимаю, насколько шокирующе прозвучит эта новость, но у нас с Майером любовь. Мой голос не дрогнул, а появившаяся заинтересованность в оранжевых глазах обнадежила. – Виконт Дастерс что-то об этом упоминал, – произнес император. – Но я решил, что он просто глупо шутит. Так это правда? – Истинная правда! – я набиралась уверенности и припоминала все, что успела услышать за последние дни на занятиях: – Сам Майер говорит, что в моем присутствии его душа успокаивается, такую гармонию любой дракон ищет. И с этим ощущением он ничего поделать не может. А в университете уже все называют меня его невестой. Я знаю, что вы скажете, ваше величество. И ваш отказ по поводу нашей помолвки… Император вскинул руку, прерывая меня. – Отчего же? Я даю согласие. Напишу прямо сейчас, у секретаря должна найтись гербовая бумага. Мужчина приподнялся, а я отшатнулась, обескураженная его ответом. Видя мое лицо, он объяснил понятнее: – Я очень дорожу Майером, но сын мне ближе. И раз так сложилось, то пусть дракон заберет ту, кого выбрал. Если герцог и герцогиня Сао смогут пережить эту новость, то и свадьбу устроим как можно быстрее. А по поводу тебя я ошибся. Ты не маленькая худенькая девочка, ты – крыса, которая вгрызлась в зерно, что ей не по зубам. Если Майер на самом деле тебя полюбил, то это худшее, что может случиться с драконом. Ему отведено десять твоих жизней, и впереди его ждут немыслимые страдания. Мне жаль его. Но если таков его выбор, то я посодействую, пока кто-нибудь другой свой предыдущий выбор не переосмыслил. Я намек сразу уловила, вот только отступать было уже поздно: – Нижайше благодарю вас, ваше величество! Он будет счастлив об этом услышать, ведь мы даже не рассчитывали на ваше согласие. – Придержи благодарности, княжна. Я буквально хороню хорошего парня на твоей могиле через несколько десятков лет. Это повод не для радости, а для траура. Он пошел мимо меня, подавляя ростом и шириной плеч, и какой-то неведомой силой заставляя сжиматься. Приблизился к двери, тронул ручку, когда его остановил мой спокойный вопрос: