Я вздохнула и покачала головой. Не стала останавливать, когда подруга встала и ушла. Кажется, ей просто нужен враг, чтобы направить на него все свои страхи и переживания. И кто бы мог подумать, что этим врагом она решит назначить именно меня? Но человеческие мысли иногда переплетаются столь причудливо, что приводят к полностью нелогичным выводам. Отстав от Мариты, я побежала на уроки. Основы боевой защиты стояли сразу после демонологии, но на входе в гигантский тренировочный зал я замерла в размышлениях. – Привет, Айса! – подтолкнул меня Сегор к месту нашей позиции. – Привет… Послушай, ты не возражаешь, если сегодня я потренируюсь с Нейрой? – Разве я вправе возражать? – он был обескуражен странным решением. – Но она демон, мне тебя потом в лазарете навещать? Инструктору было все равно, раз Нейра – тоже первокурсница и вовсе не против возиться с человеческой слабачкой. Но я чувствовала – мне это нужно. Я застряла на каком-то этапе и продолжаю на нем топтаться, а мне необходим прорыв, чтобы перейти на новый уровень самооценки. Я четыре раза подряд пропустила удары прямо в лицо – Нейра, в отличие от Сегора, не думала меня жалеть. И хохотала громко при всякой своей удаче, привлекая внимание других студентов. Как же демоны хороши в этом своем умении наслаждаться моментом! Их злость – как особая форма искусства. Их агрессия прекрасна, глубока, изощренна, если отстранить эмоции от оценки. Глядя на ликующую Нейру, я и сама будто заряжалась теми же чувствами. Вытерла кровь с разбитой губы и вновь подняла кулаки, наблюдая за плывущими красными дымками перед ее глазами. – Давай еще раз, – улыбнулась сопернице широко, не обращая внимания на боль. Она кинулась без предупреждения. Серые петли из моих пальцев выпускались уже непроизвольно, хотя и были слабы по сравнению с ее – густыми и черными. Потому мой захват магией пока не шел в сравнение с захватом Нейры. Но я недавно заметила, что что-то произошло с моим слухом – он иногда будто включался и принимал звуки словно преувеличенными. Это уже сила драконов – и я пока представления не имела, как ее использовать в драке. Но тело само подсказало, напомнив о новой способности. При чем тут слух? Я не могла ответить, но прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Неужели направление удара я быстрее уловлю через шум воздуха, чем зрением? Ничего подобного… но кулак Нейры пронесся над моей головой, когда я увернулась. Удивилась какой-то невероятной координации движений, которой за мной раньше не водилось, и сразу после изгиба ударила противницу ногой, откидывая от себя. – Отлично, Айса! – похвалил инструктор. – Похоже, все каникулы тренировалась? И я снова пропустила мощный удар в плечо, едва не взвыв. Дело было не в тренировках, а в каких-то связях между разными частями тела – я не потеряла равновесие, даже балансируя на носке одной ноги, и из этого положения смогла контратаковать. Нейра, получив уже заметный пинок от меня, радовалась еще сильнее, чем своим победам: – Так ты чертова акробатка, Айса? Здорово! Сразу бы сказала – я бы тебе уже на первой перемене накостыляла! К концу урока победа по очкам была за ней, но я уходила из зала тоже награжденной – осознанием, что драконова магия дает некоторые неочевидные преимущества. Это, возможно, каким-то образом связано с перестройкой нервных окончаний или слухом, но точного объяснения я не знала. Не потому ли все драк-шелле так ладно смотрятся в любом своем движении? Да просто их тела сбалансированы лучше самого сложного боевого орудия! Я радостно спешила на следующий урок, не видя ничего вокруг, но неожиданно передо мной возник Элвин. С очень странным выражением лица, отражающим полное непонимание. Я не сразу поняла причину, но догадалась, когда он бездумно потянул руку к моему лицу. – Это что еще такое, княжна? Кто? Последний вопрос заставил рассмеяться, но я тут же со стоном прижала пальцы к распухшей губе. Шелле интересуется, кто со мной такое сотворил. И после ответа побежит мстить обидчику? Вот уж радость-то. – Никто, – отрезала я, унимая веселье. – Урок прошел бодрее обычного. А уж если бы меня обидели, то с жалобами я пошла бы к своему жениху. Мы с вами вроде бы договорились не болтать больше без крайней нужды. – И к Майеру бы не пошла, – непонятно из чего он сделал такой вывод. – Кажется, ты не умеешь просить о помощи. В самом крайнем случае ты ее требуешь – да так, что отказаться невозможно. Но Майера здесь все равно нет, потому за лучшего друга спрашиваю я. Кто? Он говорил о себе, хотя и про друга попал в точку – того я тоже помогать себе заставила шантажом. Справедливые обвинения задевают сильнее прочих, потому я немного напряглась: – Слушайте, милорд, ваша забота звучит почти оскорблением. И идем уже на занятие. У нас ведь оно сейчас общее? Там и помолчим о том, что друг о друге думаем. – Это не забота, а только отвращение, княжна. Сходи в лазарет. Синяк только наливается, но лопнувшая губа выглядит ужасно. – И что с того? – выкрикнула я с вызовом. – Я вроде не девица на выданье, чтобы перед кавалерами красоваться! Еще что-нибудь, или уже пойдем в класс? А там вы сделаетесь абсолютно равнодушным к моему лицу и к тому, кто мне эти синяки поставил. Потому что мы с вами остаемся на дружеской ноте, ничего больше. Глядите-ка, какое замечательное испытание подвернулось для нашего товарищеского общения. Справитесь? Но он не двинулся в нужном направлении, а иронично прищурился: – Княжна, ты сама не позволяешь установиться товарищескому общению. Я-то уже давно перестроился, но тебе все неймется. – Вы о чем? – Так ведь это от тебя постоянно летят какие-то намеки. Неужели я не подошел бы к Марите и не посоветовал сходить в лазарет, если бы увидел ее в таком состоянии? Или к любому другому знакомому человеку. Но только ты выискиваешь что-то большее. Никак не успокоишься? – А… – я растерянно отступила. – Вообще-то, и я бы к любому другу так же подошла… Элвин поймал момент, когда я упустила инициативу, и сразу же начал давить в слабое место: – Сейчас именно ты делаешь все возможное, чтобы мы с тобой не могли почувствовать себя друзьями. Чтобы я не мог относиться к тебе как невесте Майера. – Что же я такого делаю? – я подняла брови, отчего из губы снова побежала кровь. Но на этот раз я не заметила, всерьез ожидая пояснений. – Специально держишь между нами вот это напряжение, – он неопределенно провел рукой по воздуху перед своей грудью. – Ты даже со всеми шелле в мои покои больше не заходишь. То есть на твоем месте любая другая невеста моего друга вела бы себя так же – скрипела зубами при моем виде и боялась лишний раз со мной заговорить? Этот страх сближения так отчетлив, что пространство хрустит. Но откуда взяться этому страху, если наши с тобой дороги идут в разные стороны и каждый из нас в этом теперь уверен? Я не ответила. Задумчиво поплелась мимо него, обходя кругом. Что-то в этих рассуждениях прозвучало правдивое, если бы так сильно не отдавало манипуляциями. Но в главном Элвин прав: я должна начать себя вести как невеста Майера, а сейчас я только отбиваюсь и переживаю, как бы кто чего лишнего не подумал. И именно поэтому лишнее может залезть им в головы. Хинанда уж точно может задаться вопросом, почему же я даже на ужин заглядывать не хочу. При прочтении прóклятых заклинаний я только о том и думала, потому и задание выполнила не слишком хорошо. Преподавательница отругала, но на дополнительное время оставлять не стала, отчего-то косясь на Элвина. И я тоже иногда искоса поглядывала в его сторону. Если наши дороги идут в разные стороны, то зачем он продолжает посещать этот урок? Вот не приди он – я бы начала верить, что и он такую необходимость признал. * * * Но решение я все-таки приняла. Забежала вечером за Маритой – и это того стоило, чтобы хотя бы своим видом поразить. – Айса, что случилось?! – она вытаращила глаза на налившийся синяк. – Идем на ужин к Элвину! – оповестила я. – Да нет… с тобой что случилось? Вряд ли Элвин тебя так настойчиво на ужин приглашал, что целого места на тебе не оставил. Я покрасовалась перед зеркалом. Вообще-то, я забежала в лазарет и получила там заживляющие мази, просто на их действие уйдет некоторое время. А пока я устрашала отражение кривым ртом, подбитым носом и фиолетовой скулой. – Зато теперь ты не будешь заявлять, что стала самой уродливой! – я подмигнула подруге. – Глянь на меня! Хороша, а? Марита свела рыжеватые брови: – Ты возюкалась лицом об стену, чтобы эту шутку придумать? – Примерно так! Идем уже. – Мне не хочется, – она снова опустила плечи, ненадолго ее эмоционального запаса хватило. – И заданий много. – Идем немедленно! – потянула я ее за руку. – Твоя ошибка в том, что ты сдалась, Марита! С какого перепуга ты даже перед Аштаром боишься появляться? Вы обручены – нравится ему это или нет. И давай-ка возвращайся уже в поле его зрения. Она все же нацепила на себя одно из моих старых платьев и позволила причесать волосы. Я опустила одну прядь вперед, слегка прикрывая изуродованную часть ее лица. Но потом подумала и убрала снова, закалывая вверх. И объяснила свои действия подруге: – Это неправильно – прятать шрам и делать вид, что ничего не произошло. Неправильно. Ты всю ту боль пережила, и на твоем лице ее последствия. Пусть пока Кеймары ищут способ эту рану убрать, но и Аштару пора смириться с тем, что ты теперь такая. До сих пор самая красивая, между прочим! Ей ничего из моих слов успокоения не приносило, да и встреча их с женихом прошла как-то заметно прохладно. Но я твердо решила попробовать идти по этому пути, хотя внутри и проклинала Аштара за его демоническую склонность ко всему идеальному. Наш приход оживил компанию – очевидно, нам здесь были рады без притворства. И особенно шелле осчастливило то, что Элвин потащил к доске с фигурками меня, а не кого-то из них. Я со стороны наблюдала за компанией и убеждалась, что поступила верно. От легкого вина Марита расслабилась, заговорилась, отвечая на вопросы об учебе, незаметно для себя начала улыбаться. Аштар по большей части помалкивал, но наблюдал за невестой неотрывно. Он будто не ее изучал, а самого себя – пытался понять, что внутри него изменилось, а что осталось прежним. Если бы сейчас красавица вообще оставила все горести за спиной и закружилась по гостиной, раскинув руки, то у демона не осталось бы выбора, кроме как заново в нее влюбиться. – Княжна, – позвал Элвин, привлекая мое внимание. – Я рад, что ты услышала сегодня мои слова. – И я рада, – призналась честно. – Ведь вы были правы. Единственное, что не дает мне покоя: зачем вы продолжаете посещать мой урок? Только не сочиняйте про исследования других видов магии – драконы сильнее демонов, им черные заклинания просто ни к чему. – Ну… – он начал, но закусил на несколько секунд нижнюю губу, глядя только на доску, а не на меня. – Ты только что забрала основную отговорку. – Скажите просто, что это не из-за меня, – попросила я. – Сказать-то я могу что угодно, княжна… – Он передвинул фигурку императрицы на три клетки влево. – Но на самом деле, действительно не из-за тебя. Я прихожу туда из-за себя, из-за своего желания быть там. – Это одно и то же! Он, не поднимая головы, вскинул только взгляд на мое лицо – задержал на пару секунд и снова опустил. Продолжил так же тихо и размеренно: – Сама-то услышала, что сейчас сказала? Поосторожней с такими двусмысленностями – от них уже так запросто не увернешься. А мы ведь оба стараемся аккуратно уворачиваться. – Я сказала, не подумав, – пришлось признать. – И никто, кроме вас, не смог бы так выдернуть подтекст там, где его не было. Не приходите больше на «Проклятые заклинания», я прошу. Или позовите туда же Майера – это будет забавно и более уместно. – Никто из наших не знает, – ответил Элвин. – И я не представляю, как объяснить. Мы с тобой ведь на уроке даже не разговариваем. А из твоих уст звучит так, словно ты у меня там все занятие на коленях сидишь. И передвинул кавалерию вправо. Я смутилась его реплики и обратила пристальное внимание на доску: – Милорд, вы почти открыли престол. Вы впервые ошиблись, или это какая-то новая крученая стратегия? О боги… сейчас мои три хода! Элвин вздрогнул, протянул бездумно длинные пальцы к кавалерии, чтобы вернуть на прежнее место, но было уже поздно – я двинула по косой свою императрицу. – Я выиграла… – не могла поверить и рисковала задохнуться. – Я впервые выиграла! – прокричала громче, чтобы каждый в гостиной услышал и подбежал посмотреть на мой триумф. Майер меня громко поздравлял, Кеймары вообще не стали стесняться – и сразу в четыре руки обняли, Хинанда ошарашенно смотрела на доску. – Любимый, ты не заболел? Вызовите лекаря! По лицу сегодня били Айсу, а голову отбили Элвину! – и демоница рассмеялась собственному сарказму. Элвин переживал всеобщий восторг, низко опустив голову. Все его друзья ждали, когда же он наконец оплошает в этих опостылевших занудных партиях – и вот оно, сбылось. Ему налили бокал вина в качестве утешения, но он все не поднимал головы. Витай позвал к столу, когда подали чай, все побежали в обеденный зал, а я все еще принимала поздравления. Но задержалась на входе в столовую, обернулась. Майер остался рядом с другом, наклонился к нему и зашептал. Я сосредоточилась, чтобы услышать веселое: – Ты ей поддался, Эл? Скажи честно, тогда хотя бы я буду знать, что сегодня не худший день в твоей жизни. – Сегодня не худший день в моей жизни, – ответил после паузы Элвин. – Но я не поддавался. Кажется, я попросту окончательно перестал соображать – вот уж явный знак, – он ткнул кончиком пальца красную фигурку императора, роняя ее на доску. – Послушай, Майер, пообещай, что не женишься на ней.