Она действительно балансирует на раскаленных углях! Однако все к лучшему. Не придется долго объяснять, почему Шиана введена в Совет (если, конечно, она подойдет для этого назначения). Наблюдательный терминал представлял собой массу зеленоватого и блестящего от жара оплавленного песка. Одраде постояла на краю этой массы, заметив, что на склоне некогда зеленого холма видны островки умирающей травы. Зато весь склон был покрыт соляным кустарником (его насаждали здесь люди Шианы, как сказал кто-то из сопровождения). Этот кустарник обрамлял наступающие языки Пустыни, словно прикрывая отчаянно оборонявшийся арьергард уходящей к северу пышной зелени. Справа на терминал надвигалась низкая дюна. Сделав знак, чтобы за ней никто не следовал, Одраде поднялась на вершину песчаного холма и, дойдя до его края, увидела внизу Пустыню, столь знакомую ее памяти. Так вот что мы создаем. Никаких признаков человеческого присутствия. Одраде не стала оглядываться на растения, которые вступили в последнюю, отчаянную схватку с Пустыней, но вгляделась в расстилавшийся перед ней горизонт. Житель Пустыни не знает ничего, что бы ограничивало горизонт. Нет ни краев, ни границ. Все, что двигалось в этой застывшей тишине, могло представлять опасность. Вернувшись к остальным, она некоторое время рассматривала оплавленные стены Наблюдательного Терминала. Престарелая послушница из Управления Связи выступила вперед и подала Одраде сообщение из Управления Погодой. Одраде просмотрела сообщение. Кратко и неизбежно. Ничего неожиданного не содержалось в этих словах, говоривших о наступающих изменениях. Управление просило снабдить его новым наземным оборудованием. Спешка была вызвана не внезапной бурей, а вчерашним решением Верховной Матери. Вчерашним? Но разве я только вчера приняла решение о ликвидации моря? Она вернула сообщение связистке и снова посмотрела на оплавленные стены терминала, присыпанные песком. — Требование удовлетворено. — Потом добавила: — Мне очень грустно видеть эти развалины. Послушница пожала плечами. Она пожимает плечами! Одраде почувствовала острое желание ударить женщину. (Но не усилит ли это недовольство, которое и так распространяется в Общине от наступления Пустыни!) Одраде повернулась к послушнице спиной. Что я могу ответить ей? Мы прожили на этой земле пять сроков жизни старейшей из наших Сестер, а эта… еще пожимает плечами! Однако… если придерживаться строгих стандартов, Общины Сестер, обосновывавшиеся на планетах, редко достигали стадии подлинной зрелости. Плаз и пластил создавали, конечно, некоторую гармонию между зданиями и их расположением. Они надолго оставались на земле и в памяти. Поселки и города не так-то легко подчиняются воздействию внешних сил… но разрушаются из-за человеческой прихоти. Это еще одна сила природы. Уважение к старшим — очень странная вещь, подумала Одраде. Люди обладают этим свойством от рождения. Она чувствовала это почтение в голосе старого башара, когда он рассказывал о своем доме на Лернее. «Мы думали, что такое убранство будет соответствовать вкусу моей матери». Непрерывность. Сохранит ли это почтение новый гхола башара? Это сохранение моего рода. Слово «род» было как благородный налет на старой меди. Мои предки, кровные предки. Стоит посмотреть, как мы, Атрейдесы, держались за Каладан, восстанавливая старые замки, тщательно полируя резьбу на древних деревянных украшениях. Целые толпы слуг, которые отвечали за их сохранность. Те люди должны были поддерживать старые, трескавшиеся здания в пригодном для жилья виде. Но сами эти слуги не чувствовали себя простыми марионетками. Они чувствовали особую привилегию в том, что им достался этот тяжкий труд. Их руки полировали старое дерево так, словно ласкали его. — Это старина. Она пережила многие поколения Атрейдесов. Люди и их произведения. Она почувствовала, что и сама является орудием, живым орудием времени. Я становлюсь лучше, потому что в моих руках палка… с закаленным в огне концом, чтобы убивать добычу… потому что у меня есть убежище, охраняющее меня от холода… потому что в моей каменной келье собраны запасы пищи на зиму… потому что у меня есть быстроходные парусные суда… гигантские океанские лайнеры… эти корабли из металла и керамики, которые несут меня в космос… Как мало знали первые люди, прорвавшиеся в космос, куда принесет их корабль. Как одиноки были люди в те древние времена! Небольшие капсулы, в которых создавалась атмосфера, едва пригодная для жизни, скудные, ненадежные данные, которыми приходилось оперировать, слабые системы коммуникации. Изоляция. Покинутость. Одиночество. Ограниченные возможности для выживания. Необходимость очищать использованный воздух. Постоянные упражнения, чтобы не заболеть от невесомости. Все время быть подвижным и активным. Здоровый дух в здоровом теле. Но что такое здоровый дух? — Верховная Мать? Опять эта проклятая баба из Управления Связи! — Да? — Беллонда говорит, что должна немедленно сообщить вам о послании, полученном с Баззелла. На планету прибыли какие-то чужаки и увезли с собой всех Преподобных Матерей. Одраде вскипела от негодования. — И это все, что она сообщает? — Нет, Верховная Мать. Чужаки подчинялись женщине. Посланец сообщил, что она выглядела, как Досточтимая Матрона, хотя и не была одета в их одежду. — И никаких сообщений от Дортуйлы или других? — Им не дали такой возможности, Верховная Мать. Посланец — послушница первой ступени. Она прибыла на маленьком корабле-невидимке, следуя ясному приказу Дортуйлы. — Передай Белл, чтобы она ни под каким видом не отпускала послушницу. Это очень опасный источник информации. Я займусь подготовкой посланца, как только вернусь. Посланцем должна быть только Преподобная Мать. Ты поняла? — Конечно, Верховная Мать! В ответе прозвучала обида от проявленного сомнения. Это произошло! Одраде с трудом сдерживала волнение. Они клюнули на приманку. Теперь… но надежно ли они проглотили крючок? Дортуйла сделала опасный шаг, доверив столь щекотливое поручение послушнице. Зная Дортуйлу, можно было, правда, предположить, что это очень надежная послушница, готовая убить себя в случае захвата. Надо обязательно встретиться с этой послушницей. Видимо, она готова к испытанию Пряностью. Вероятно, это послание, которое Дортуйла посылает лично мне и никому другому. Это очень похоже на нее. Беллонда, конечно, проявит недоверие. Глупо полагаться на людей, живущих на каторге! Одраде вызвала Управление Связи: — Соедините меня с Беллондой. Портативный проектор имел не такое хорошее разрешение, как стационарный, но тем не менее позволял разглядеть Белл, сидевшую в рабочем кабинете Верховной Матери. Сидит за моим столом, как за своим собственным. Превосходно! Одраде заговорила, не давая Беллонде времени на очередную вспышку. — Посмотри, готова ли посланница к испытанию Пряностью? — Она готова. Господи! Для Беллонды это покорность. — Тогда присмотрись к ней. Может быть, она подходит на роль нашего вестника. — Уже сделано. — Есть ли у нее силы? — Есть, и очень много. Все черти преисподней, что происходит с Белл? Она поступает очень странно. Такое впечатление, что она перестала быть самой собой. Дункан! — Да, вот еще что, Белл, Дункан должен получить открытый доступ в Архив. — Он получил его сегодня утром. Так, так. Встреча с Дунканом возымела свое действие. — Я поговорю с тобой, после встречи с Шианой. — Передай Там, что она была права. — В чем? — Просто скажи ей это. — Очень хорошо. Должна сказать, Белл, что твои действия более чем удовлетворяют меня. — Как же я могу ошибаться после того, что ты сделала со мной? Беллонда улыбалась, когда они разъединили связь. Одраде обернулась, за ее спиной стояла Тамалейн. — В чем ты оказалась права, Там? — В контактах между Айдахо и Шианой есть нечто большее, чем то, что мы подозревали. — Тамалейн приблизилась к Одраде и понизила голос: — Не сажай ее на мое место до тех пор, пока не узнаешь, в чем состоит их тайна. — Я понимаю, что тебе ясны мои намерения, Там, но… неужели они так прозрачны? — Иногда да, Дар.