– Мой любимый цвет. – Я удивлен, – признался Пьетро. – Я думал, что ты любишь красный или зеленый. Эммилин наморщила нос. – Нет. Розовый. Радуга. Рассвет. Она маленькими глотками потягивала кофе. Затем поднялась на ноги и подошла к окну. – Хорошие были похороны, – заметила она тихо. – Да, – согласился Пьетро. – Церемония, достойная твоего отца и его заслуг. Воцарилось молчание. Грусть и тоска наполнили душу Эммилин. Когда она сказала, что хотела бы повернуть время вспять, она слукавила. Эммилин не имела в виду детство. Ей хотелось оказаться в Риме, в объятиях Пьетро после очередной прекрасной ночи любви. Но прошлого, увы, не вернуть. – Тебе больше нечего здесь делать, – мягко сказала она. – Возвращайся в Рим. – Нет, – решительно ответил он. – Я тебя не оставлю. Эммилин безучастно посмотрела на него. – Ты мне не нужен здесь. Папа был не прав, считая, что я не справлюсь с этим. И вы оба напрасно скрывали от меня правду. Все было неправильно. Все, что с нами произошло, – сплошная ошибка. – Сейчас неподходящее время для принятия решений, – спокойно заметил Пьетро. – Ты сегодня похоронила отца. – Я знаю, черт побери, что я сегодня сделала! – взвилась Эммилин. – Ни завтра, ни послезавтра ничего не изменит. Если я тебе хоть немного небезразлична, уйди, пожалуйста. Он пристально смотрел на нее несколько мгновений, затем кивнул, поднялся и вышел из комнаты, тихо притворив дверь. Эммилин же показалось, что дверь с грохотом захлопнулась. Ну? Она выразилась весьма недвусмысленно. А чего она ожидала? Чтобы Пьетро подхватил ее на руки и отнес в постель? Уложил бы ее и поглаживал по спинке, пока она не заснет? Это невозможно. Он обманул ее доверие. Он лишил ее возможности ухаживать за отцом и быть с ним до конца. Она сделала еще глоток кофе, наблюдая, как лунный свет танцует на вершинах холмов, окружающих поместье. В детстве она так любила скатываться с них зимой на санках. Странно, но она перестала чувствовать связь с Аннерсти, которую всегда считала нерушимой. Вместо этого ее воображение рисовало фруктовые сады и ветшающий дом. Эммилин спала урывками и утром чувствовала себя совершенно разбитой. Подойдя к зеркалу, она увидела бледную физиономию с мешками под глазами, но ей было все равно, как она выглядит. В доме осталась только прислуга, а мисс Мейвис и не в таком виде ее лицезрела. Эммилин натянула джинсы и свитер. Погода была еще теплой, но девушка ощущала холод внутри. Когда Эммилин окончила школу и отказалась от поступления в колледж, чтобы заботиться об отце, она переехала из старой детской в более просторные апартаменты, которые ей больше подходили. Большинство молодых людей ее возраста уже покидали родительский дом и начинали самостоятельную жизнь. Апартаменты состояли из спальни, гардеробной, большой ванной, в которой она ощущала себя героиней романа «Унесенные ветром». Кроме того, у нее был небольшой кабинет и гостиная с прекрасным видом на озеро. Она направилась к окну, чтобы полюбоваться пейзажем, который всегда ее успокаивал, когда поняла, что она не одна в гостиной. На диване сидел Пьетро. Вид у него был слегка помятый и всклокоченный, но от этого не менее привлекательный. Эммилин не могла глаз от него отвести, словно он был решением всех проблем, лишивших ее покоя и сна. – Доброе утро, – как ни в чем не бывало поздоровался он бархатным баритоном. Эммилин на мгновение зажмурилась. Что за наваждение? Это ее любимый? Нет, это друг ее отца и лжец в придачу. – Что ты здесь делаешь? – Я остаюсь с тобой. – Я же просила тебя исчезнуть из моей жизни, – напомнила она. Пьетро поднялся с дивана и подошел к Эммилин почти вплотную. – Я люблю тебя, – просто сказал он. – Где ты, там и я. Эммилин негодующе фыркнула. – Тебе не нужно больше притворяться. Папа умер. Все кончено. Ты сыграл свою роль до конца. Прекратим эту игру. Пьетро никак не отреагировал на вспышку. Он просто сказал: – Тебе нужно поесть. – Я не голодна. – Ты ужасно выглядишь. В ее глазах вспыхнул опасный огонек. – Так же как при нашей первой встрече? Я такая, какая есть, Пьетро. И не пытайся меня переделать. Пьетро с трудом сдерживал рвущийся наружу гнев. Тем не менее он заставил себя улыбнуться. – Я хотел сказать, что ты выглядишь так, словно плохо себя чувствуешь, – поправился он. – Ты, похоже, похудела с момента возвращения. Пожалуйста, поешь. – Это мой дом, черт возьми. И я делаю что хочу. С этими словами она выскочила из гостиной, утирая катившиеся из глаз злые слезы. Дни следовали один за другим, как в тумане, и походили один на другой, как близнецы. Пьетро всегда был рядом, наблюдая за Эммилин, хотя не навязывал свою компанию. Он по-прежнему спал на неудобном диване в гостиной. Через неделю Эммилин смирилась с его присутствием в доме и в глубине души даже радовалась, что он рядом. Ее мир перевернулся со смертью Кола, а Пьетро, как никто другой, дарил утешение и оказывал поддержку. Даже частые визиты лучшей подруги Софи не унимали боль в тоскующем сердце. Эммилин практически не разговаривала с Пьетро, за исключением дежурных приветствий и замечаний о погоде. Тем не менее его присутствие странным образом успокаивало и ободряло. Эммилин понемногу приходила в себя, но ей претила мысль, что это благодаря Пьетро. Спустя месяц после смерти отца Эммилин, вернувшись домой, застала в гостиной поверенного отца, который беседовал с Пьетро. – Мы все обсудили, – твердо сказал Пьетро. – Имение целиком переходит к Эммилин. Она помедлила на пороге, недоуменно нахмурившись. Что все это значит? Затем вошла и вежливо улыбнулась адвокату, не обратив ровно никакого внимания на озабоченного Пьетро. – Я могу вам чем-то помочь, Кларк? – А… хм… – промямлил адвокат. – Мы закончили, – решительно поднимаясь со стула, сказал Пьетро. Кларк Свенсон понял намек. Он тепло улыбнулся Эммилин и быстро направился к двери. Как только они остались одни, Эммилин резко спросила мужа: – Что все это значит? Пьетро вздохнул и потянулся за чашкой с кофе. Эммилин вдруг увидела, что и Пьетро выглядит не лучшим образом: под глазами круги, усталое, бледное лицо. Ее сердце против воли заныло от сочувствия. – Мошенники пытались опротестовать завещание твоего отца. Какие-то дальние родственники, которых он давным-давно исключил из завещания, – пояснил Пьетро. – Но вопрос решен. Эммилин удивленно на него уставилась: – Это ты все сделал? – Да. Кто-то же должен был во всем разобраться. – Зачем тебе это? – Потому что я твой муж, – мягко сказал он. – И тебе нужна помощь. Он взглянул на Эммилин и сделал шаг навстречу. Но она затрясла головой. – Потому что отец ожидал этого от тебя, – тихо сказала она. Она снова принялась за свое. Эммилин не могла отделаться от чувства, что была предметом торга между отцом и Пьетро. Эта мысль была невыносима. – Нам нужно поговорить, – ласково сказал Пьетро. – Я знаю. Но я не… Я не могу. Я нет готова. – О’кей, я понимаю. – Господи, перестань ты быть таким всё понимающим и добрым. Я не хотела, чтобы ты оставался здесь. Прошлого не вернешь. Скрипнув зубами, Пьетро уставился на Эммилин. – Я ненавидел лгать тебе. – Чушь собачья.