Я прикоснулся к шее, чувствуя под пальцами липкую кровь. Только бы эта тварь не была бешеной и не болела какой-нибудь неизвестной науке болезнью. Круглов подошел к лежавшему противнику, повернул его и пощупал пульс на шее. – Готов, – резюмировал он. И в этот момент нелюдь открыл глаза. Рука ухватила Круглова за отворот костюма, подтягивая к себе. Лязгнула цепь, и Виктор с размаха вонзил лезвие гарпуна в глаз твари. Тело вновь обмякло. – Что ж ты за погань такая, – зло проговорил напарник. – Никакого уважения… Ладони Виктора вспыхнули огнем. Он схватил тварь за виски, сжимая череп. И голова твари лопнула, забрызгав Круглова красным. – Чтобы наверняка, – прохрипел он, поднимаясь с земли. – Вряд ли он сможет бегать без головы. Словно противореча словам Феникса, тело задергалось, разбрызгивая кровь. Виктор отскочил. Боец задергался, пытаясь встать. Ему даже удалось сесть. Но затем бесноватый угомонился, и тело рухнуло на дорожку. – Что за… – начал я, но Виктор только пожал плечами. – Рана серьезная? – Напарник ухватил меня за плечо и рассмотрел шею. – А то загнешься – и не видать мне премии в конце месяца. – Юморист, – отмахнулся я. – Проверим дом и найдем Юсуповых, – прохрипел парень, вытирая лицо. – А с этой тварью, – он кивнул на труп, – разберемся позже. Я обойду дом. А ты зайдешь с парадного входа. Спорить было глупо. * * * Внутри дома пахло теплой сыростью, опилками и шерстью. Вдоль стен в коридоре стояли ряды коробок с хламом, который в изобилии можно было обнаружить около мусорных контейнеров. Старые настольные лампы со сломанными абажурами, тарелки, привезенные из отпусков, телефонные аппараты и домофоны, вышедшие в тираж, мониторы древних компьютеров, стопки целлофановых газет и ярких журналов, которые запретили к изготовлению несколько лет назад. Некоторые чудаки называли себя коллекционерами, собирая эти якобы сокровища. Чуть дальше высились тюки с тряпьем и целая гора игрушек, испорченных временем и кривыми руками детей. Тут валялись пластмассовые машинки, силиконовые пупсы и зверушки с отломанными конечностями, сдутые мячи, выцветшие гирлянды погремушек. В углу скособочилась коляска, которая когда-то была ярко-желтой. Теперь в ней хранились мятые рождественские венки, среди которых угадывались и те, что оставляли на погостах. Самым странным во всем этом многообразии я посчитал жутковатую ростовую куклу, изготовленную из европейского дроида. Голову этой композиции заменили, но тело осталось прежним. Сквозь истрепавшуюся грязную одежду виднелись анатомические подробности груди. Похоже, владелец привык кусать изделие, так как следы вполне себе человеческих зубов покрывали всю видимую поверхность куклы. Хотя справедливости ради стоит признать, что грызли ее и звери. На конечностях виднелись рваные раны. Особенность головы заключалась в том, что принадлежала она чучелу крупной кошки. Сквозь приоткрытые веки виднелись бусины глаз, из распахнутой пасти выглядывали клыки. Мех местами был побит молью, что делало вид еще более жалким. – Лоа сказали, что вы придете. Низкий бас, раздавшийся за спиной, был похож на звон набата. Мне показалась, что от этого голоса в помещении задрожали стекла. Я от такого даже на месте подскочил. Испуганно обернулся. За спиной, опираясь на изысканную трость, стоял длиннокостный темнокожий человек в строгом черном костюме. На голове его красовался высокий цилиндр с широкими полями. Из-под них выбивались тугие дреды, спускающиеся почти до пояса. В прядях виднелись стеклянные цветные бусины, мелкие полированные косточки и несколько крохотных колокольчиков, которые звякнули, когда мужчина отбросил волосы за спину. Узкое лицо незнакомца покрывала серая пудра, имитирующая рисунок костей черепа. Глубоко посаженные глаза бликовали в приглушенном свете странными желтоватыми огоньками, которых быть конечно же не могло. Тонкие губы изогнулись в ироничный улыбке, обнаружив ряд чуточку заостренных белых зубов. Мужчина прикоснулся кончиками пальцев к полю шляпы в коротком приветствии и слегка наклонил голову. – Добро пожаловать в мое заведение, юноша. Я активировал плетение дымовой гранаты, но колдун меня опередил. Зеленый воющий череп сорвался с его ладони, и я торопливо бросил гранату под ноги противнику, одновременно уходя в сторону от снаряда. Череп врезался в куклу, разнося ее на куски. И мне показалось, что из разорванного тела на пол упало несколько капель крови. Я прыгнул вперед, словно чувствуя ловушку. Но… Колдун это прочитал. И вместо ловушки я едва не попал под кровавый душ, только в последний момент успев замкнуть крылья в щит. Красные капли обжигали кожу, скатываясь по броне. Но если бы я был без нее – на полу бы уже лежал скелет, который от меня остался. Колдун поднял руку. Я быстро попятился, и на месте, где я только что стоял, ударил из пола красный фонтан. А за спиной скрипнули доски, сообщая, что за спиной тоже вырвался поток крови. Плетение щита начало обжигать, давая понять, что скоро нужно будет драться без него. А в броню ударило темно-красное копье. Колдун уже шагнул вперед, и перед ним появилась кровавая коса, которая, повинуясь команде, ударила в ноги. Я покачнулся, попятился. И отпустил щит. Присел, пропуская над головой мясницкий маятник – очередное творение кровавого мага. Следом появился огромный крюк, который качнулся в воздухе, и лишь чудом я успел пригнуться. Моя голова осталась целой. Я активировал плетение телепорта, но колдун прочитал это. Резко развернулся, встречая меня. На ладони противника вспыхнула, разгораясь, плеть, но я прижал палец к губам, словно просил тишины. Молчание заглушило на долю секунды Силу колдуна и прервало серию. А я тут же активировал дымовую гранату. И бросил ее в ноги противнику. Колдун не успел закрыться в броню, и клетка заперла его. А я уже торопливо активировал фантома. Тот резво прыгнул в завесу, атакуя противника. Послышался вопль, и колдун выпал из завесы. Фантом вознесся в воздух и спикировал вниз, врезаясь ногами в грудь противника, и исчез под полом. – Сильно, – прохрипел колдун, поднимаясь с пола. Он сплюнул на пол кровью и с уважением посмотрел на меня. Я только кивнул и активировал плетение. Фантом прыгнул вперед, сбивая колдуна и впечатывая его в стену. Двойник схватил противника за отвороты камзола и ударил его головой в лицо, с хрустом вбивая затылок бойца в стену. Кулак фантома ударил в грудь, ломая ребра. А затем фантом впился зубами в горло противника. Я ждал криков боли, проклятий и ругани, но с губ противника не сорвалось ни слова. И когда мой фантом растворился, тело осело на грязный пол. Он был еще жив, зажимая рану на шее. Хрипел и булькал. На губах выступила розовая пена. В коридоре послышался шум, и на моей ладони появился дымовой шар. Но это был Виктор, который вышел к нам. – Опять вляпался? – спросил он, указывая глазами на колдуна. Я кивнул. – Где Оболенский? – спросил я, шагнув вперед. – Где Юсуповы? Но колдун только улыбнулся. – Поздно…. Партия уже… ушла. – Какая партия? – Веселящего газа, – послышалось за спиной. Я обернулся в тот момент, когда Виктор уже бросил гарпун. Лезвие просвистело рядом с виском незнакомца, волна воздуха взъерошила его волосы. Сзади стоял мужчина средних лет. Высокий подтянутый, с белыми прядями, пересекающими его шевелюру – Оболенский не сильно отличался от своих фотографий, которыми полнилась светская хроника несколько лет назад. Нижнюю часть лица скрывала странная маска. – Ты неплохой боец, Карамазов, – с уважением протянул Оболенский, покосившись на сидевшего у стены колдуна. – Смог убить Легбу. А он был сильным бойцом. Компаньон предупреждал меня, что будет нелегко. – О чем речь? Он вскинул голову, будто прислушиваясь. – Поиграл бы с вами, – с сожалением сказал он. – Но мне пора уходить. Скоро здание взлетит на воздух. А вам пора спать. Он нажал на маску рядом с ухом. Стены дома зашипели. А в воздухе повисло марево. – Что за… – начал было я, но ноги стали словно ватными, а в голове зашумело. – Маски! – рявкнул за спиной Виктор. А ведь точно. В бронекостюме наемников есть маски со встроенными респираторами. Трясущейся непослушной рукой я нащупал кнопку. Нажал ее, и пластины со щелчками собрались в забрало, скрыв лицо. Дышать стало проще. Слабость понемногу начала отпускать. Оболенский уже исчез. Словно и не было его. За домом послышался рев двигателей лодки и крик Оболенского. Он адресовался нам, но что именно хотел сказать мерзавец, я не разобрал. А где-то внизу, в подвале, послышался хлопок. И здание содрогнулось. – Эта тварь подожгла дом, – подсказал Виктор. Голос с шипением вырывался сквозь фильтры респираторов. – Нужно найти… Юсуповых, – с трудом шевеля языком, прохрипел я в ответ. Мне было дурно. Голова кружилась, стены и пол плясали перед глазами. Ноги подкашивались, а к горлу подкатывала тошнота. Место укуса горело, будто к рваной коже приложили раскаленный утюг. Я потянулся к плетению фантома. Сила слушалась плохо, словно я выгорел. Но двойник появился, пусть и с неохотой. Я напрягся, заставляя тень мерцать. Фантом стал будто плотнее, а потом расслоился на несколько собственных копий. Я махнул рукой, и фантомы рванули во все стороны. Мне нужно было оставаться на месте, чтобы контролировать тени и видеть все их глазами. Один фантом оказался в подвале. Но к моему удивлению, пленных там не нашлось. Вместо казематов там расположилась огромная лаборатория, заставленная каким-то оборудованием. Металлические столы покорежились от взрыва. Весь пол усеивали осколки стекла и куски колб. У стены виднелись развороченные баллоны из-под газа и смятый ударной волной бак с торчащими из него трубками. Деревянные балки подвала пожирал огонь. Жадные красные языки пламени уже подбирались к потолку, облизывали перекрытия.