— Какая толпа? Вы о чем? Сторож махнул рукой в сторону. — Около главного входа. Мне уже все звонили. И директор, и зам, и завхоз. Никто ничего понять не может. Он не успел договорить. Замолчал. В дверь ворвался Синегородцев. За ним маячил толстый парнишка в очках. — Что случилось? Почему такой скандал? Где все эти люди? Я ничего не мог объяснить. Только после расспросов выяснил, что мои будущие ученики все перепутали. Собрались у входа в главный стадион. А не у Малой арены. — Что теперь делать? — спросил я. — Бежать к ним? Вести сюда? Синегородцев покачал головой. Он чуток успокоился. — Нет, конечно. Жди уже здесь. Сейчас их приведут. Он нервно ходил по залу. Протер лысину платочком. — А я понять ничего не могу. Директор главного стадиона звонит. Зам звонит. Секретарь профкома. Кто только не звонил! Все твердят про каких-то каратистов. А я никак не соображу. Почему с главного? Да, говорю, есть такой Ермолов. Обучает карате. Только не в главном, а у нас. Кое-как догадался. А они и слушать не хотят. Орут, уволить грозят. С волчьим билетом. Но ничего. Сейчас придут. Он опомнился. Позвал парнишка из коридора. — Витя, иди сюда. Вот твой тренер. Ермолов Виктор Кириллович. Слушайте его. Выполняй все упражнения. Я посмотрел на парня. Хотел спросить, какая у него подготовка. Но в это время в коридоре послышались голоса. Громкие и многочисленные. Глава 21. Первая тренировка Я тут же посмотрел на дверь. Потом попросил Синегородцевых: — Давайте я сейчас встречу других учеников. А потом мы поговорим. Хорошо? И отодвинул отца и сына в сторону. Потому что хотел посмотреть. Сколько народу там пришло. А народу пришло немало. И коридор, и зал заполнился людьми. С полсотни точно. Потом, когда я проверил журнал, оказалось, что пришло семьдесят два ученика. Рекорд, черт подери. Вся эта толпа галдела и шумела. Неудивительно, что руководство стадиона всполошилось. Наверное, думали, что это футбольные фанаты. Или митингующие. Я громко хлопнул в ладоши. Расставил пополнение у стен. Еле хватило места. Призвал к тишине и порядку. — Я объясню, куда вы пришли, — сказал я. — Вы пришли не в модную школу. Где можно бездельничать и болтать. Предстоит жесткий отбор. Всех вас я брать не буду. Только тех, кто докажет, что достоин заниматься карате. Тех, кто пришел сюда всерьез и надолго. В прошлой жизни у меня такого не было. В секцию я брал всех желающих. В основном, детей школьного возраста. Они занимались до старших классов. Потом постепенно уходили. Когда начинали работать после универа, то вообще пропадали. Оставались только энтузиасты-одиночки. Сейчас ситуация противоположная. Детей вообще нет. В основном, молодежь. Студенты и специалисты до тридцати пяти лет. Я заметил у многих парней длинные и лохматые волосы. У кого-то вообще пышные прически. Как парики у дворян в средневековье. Но брать всех я не собирался. Я хотел взять только настоящих фанатиков. Тех, кто отсеется после жесточайшего отбора. Это, конечно же, противоречит традиционной практике. В рыночное время нужно брать как можно больше. Чтобы стричь с них денежки. Но сейчас советское время. Но даже будь и капитализм, я все равно сделал бы также. Потому что у меня нет цели делать деньги. На карате. Я настроен работать с самыми лучшими. С теми, у кого горят глаза. Чем с любыми проходимцами. Которые пришли сюда, как в цирк, посмотреть на клоунов. — Поэтому сейчас я проведу вступительное занятие, — объявил я. — Те, кто захочет остаться после него, могут ходить дальше. Я оглядел притихших слушателей. Заставил себя сдержать улыбку. На первом этапе нельзя смеяться. Надо строить из себя грозного и строгого учителя. — А теперь идите и переодевайтесь, — я указал в сторону раздевалки. — Сначала девушки. Потом парни. Половина пришельцев уже надела спортивные костюмы. Либо пришла в свободной одежде. Они не собирались переодеваться. Сразу видно несерьезный подход. Хотя, посмотрим. Вскоре девушки вышли из раздевалки. Среди них, кстати, много студенток. В том числе, и Оксана. Она сразу выделялась на фоне других девушек. Своим породистым внешним видом. Артем бегал рядом с подругой. Выполнял все желания. Вслед за девушками переоделись парни. Каратеги нашлось только у нескольких человек. У двоих даже желтые пояса. Я снова построил их. И начал тренировку. Сразу дал быстрый темп. Бег на месте, прыжки вверх, подъем коленей, выпрыгивание из приседа. Потом разминка. С головы до ног. После этого я чуток рассказал про карате. Пояснил, где оно появилось. Что из себя представляет. Показал первые удары. Начал с сэйкэн цуки. И мае гери. — Эти удары — самые базовые, — объяснил я. — Если вы изучите их, то уже сможете вести поединок. И сказал отработать сэйкэн цуки. Ученики начали выбивать удары. В воздух. По команде. Сначала правой рукой. Потом левой. Сначала полсотни ударов. Потом сотня. Потом две сотни. Люди устали молотить воздух. Некоторые остановились. И ждали, что будет дальше. — Не останавливаться, — сказал я. — Я хочу, чтобы каждый из вас ударил пятьсот раз. Со всей отдачей, на которую вы способны. Ученики продолжили бить. Их оказалось очень много. Заняли весь зал полностью. Некоторые в задних рядах начали сачковать. Делали вид, что бьют. А сами просто двигали рукой. В воздухе. Я такое сразу заметил. Ученики думают, что обманули учителя. Но на самом деле, фальшь всегда видна. Как ни старайся, это заметно. Поэтому я поднял руку. — А теперь отжимания. Пятьдесят раз. Все приняли упор лежа. По команде. Ученики устало опустились на пол. Встали на руки. Ждали команды. Но я не торопился. Подождал с полминуты. Потом скомандовал: — Начали! Один, два, три… Так и вел отсчет. Уже после двадцати многие опять начали имитировать работу. Делать вид, что отжимаются. На самом деле просто чуть сгибали руки. И опускали бедра. А не весь корпус. Между прочим, Витя Синегородцев усердно пыхтел в переднем ряду. Я то и дело обращал на него внимание. Пухленький, розовощекий, слабый. Сэйкэн цуки он бил совсем неправильно. Но с полной отдачей. Сейчас еле отжался десять раз. Потом начал падать на пол. Но все равно вставал. И пытался снова и снова. После двадцати пяти отжиманий он уже совсем не мог держаться на руках. Они у Вити ходили ходуном. Но вчера равно парень пытался. Молодец. Я это ценил. Когда я дочитал до пятидесяти, многие повалились на пол. И не хотели вставать. Девушки перестали отжиматься еще на тридцатом счете. Лежали просто так. Или сидели. Между прочим, Оксана меня тоже удивила. Она усердно отжалась сорок раз. Правда, опускала корпус не до пола. А наполовину. Но хотя бы так. Почти все девушки отжимались подобным образом. Последний десяток Оксана тоже отжалась еле-еле. Но отдохнуть я не дал. — Подъем! — громко сказал я. — Теперь снова удары сэйкэн цуки. Если кто-то устал, он может прекратить тренировку. А сам внимательно смотрел за учениками. Кто как отреагирует.