– На, подавись! – Спасибо. – Киборг оценивающе подкинул флакончик на ладони, зажал в кулаке и уверенно сказал: – Но ты не права. – Насчет чего?! – Насчет всего. * * * Однажды Кай не удержался. Деревья вокруг особняка сплошь пожелтели, но ухоженный газон сохранял изумрудную зелень. Денек выдался типично осенний, серый и унылый, а к вечеру еще и туман стал подниматься. Кай негромко посвистел ультразвуком, мелодия сама откуда-то возникла и уверенно легла на губы. Особняк продолжал безмолвствовать. Кай не удивился. Судя по данным визуального и одорологического[5] анализа, собак тут давно не было. Дольше, чем если бы они умерли по естественным причинам. Что-то случилось – или от них тоже избавились, когда они начали доставлять слишком много хлопот? Киборг посвистел еще раз. Из кустов выпорхнул дрозд-рябинник, на соседней улице зашлось лаем что-то мелкое и истеричное. Кай поудобнее привалился к высокой кованой ограде и приготовился ждать. Спустя полтора часа на дворовую парковку опустился флайер и из него вышел человек. Медленно направился к крыльцу, неодобрительно качая головой при виде запорошивших дорожку листьев. Сердце Кая принялось самовольно набирать обороты, как будто киборг перешел в боевой режим. Уже поднявшись по ступенькам, человек словно почувствовал напряженно буравящий его взгляд и обернулся. Еще не старый, подтянутый, элегантно подстриженный и одетый, хотя в целом ничем не примечательный мужчина. Даже лицо его показалось Каю незнакомым. Человек киборга тоже, скорей всего, не узнал, да толком и не разглядел в туманной мгле, но вздрогнул, поспешил зайти в дом и захлопнуть дверь. А Кай развернулся и ушел. С чувством острого разочарования и одновременно облегчения. По дороге в космопорт он позвонил отцу, и они долго болтали о всякой ерунде, хотя Стрелок несколько раз прозорливо переспросил, точно ли у сына все в порядке. * * * Выходить к друзьям было стыдно и страшно. Отсиживаться в каюте – глупо, и с каждой минутой все глупее, ведь кибер наверняка разнес, что Молли проснулась. С Натаном, вон, вконец скорешился, «Натом» его зовет… Да и с остальными давно на «ты» перешел, сейчас даже не вспомнить, в какой момент. Небось после ухода Молли перемыли ей кости вдоль и поперек, то-то они так ноют! События вчерашнего вечера подгружались в память медленно, но неумолимо, в обратном порядке. Сперва Молли вспомнила драку, причем если самые активные ее участники остались в тени (мальчишки ведь любят помеситься, им это только в кайф!), то лицо Иветты, пятящейся от пьяного агрессивного мужика, встало у Молли перед глазами таким душераздирающим укором, какого не всякая икона добьется. Соседняя постель была смята и пуста. Обычно Иветта сразу заправляла койку, а значит, разбуженная посреди ночи подруга в каюту не вернулась, побрезговала таким соседством. Наверное, заночевала в кресле в кокпите, как уже не раз бывало по более прозаической причине: пьяная Молли храпела за себя и за того парня. Потом Молли вспомнила, по какому поводу она так нажралась, и ей стало совсем тошно. Теперь понятно, почему за лаком пришел Кай, а не сам Натан или кто-нибудь еще! Для киборга ничего не изменилось, он привык нейтрально общаться с противными ему людьми, а пробивающая программу вспышка гнева уже прошла. Если бы в каюте был отдельный толчок или хотя бы ведро, черта с два Молли так быстро сдалась бы! А дорога к санузлу, увы, лежала через кокпит. Туда Молли пропустили без комментариев, словно так увлеклись разговором, что ничего не заметили и не услышали. В катере негромко и потому непривычно играла музыка – Кай обычно врубал ее от души, а Хэл с его появлением перешел на наушники. Из зловещей атмосферы взаимной любви и понимания выбивался только доберман, за время уже туалетной отсидки Молли успевший перегородить коридор. Пес просто лежал и смотрел, даже без агрессии – как стервятник, который раньше всех понял, к чему идет дело, и терпеливо ждет свою долю. Молли откашлялась и обреченно ступила на эшафот. – Доброе утро! Компания умолкла так же демонстративно, как до этого болтала, и на Молли уставился нос Хэла, крест-накрест приклеенный пластырем. Судя по его количеству, художественной аппликацией занимался Натан, по принципу «главное – надежность, а не красота». Картину неизбывного кайфа довершали цветастые кровоподтеки под глазами. – Ну, хоть у кого-то оно доброе! – саркастически прогнусавил нос и снова отвернулся. – А у вас-то че с ним не так? – искренне удивилась Молли. – Сидите вон, жрете… – Я ее сейчас придушу, – пообещал Хэл в пустоту. – Кого? – Тебя!!! – Ой, ну всего-то немножко выпила… – смущенно проворчала Молли, радуясь, что с ней вообще разговаривают. – А до этого?! Опять тайком связалась со своими бандюганами, втравила нас в их разборки, врала, как сивая пепяка, заставила переться с кибером через полгалактики… Молли виновато запыхтела: «Ой, ну всего-то немножко втравила…» – С кибером вообще-то ты связался! – тем не менее попыталась бравировать она. – Если бы ты его не нанял… – Нет, я точно ее придушу, – обреченно повторил Хэл, косясь на Кая – может, тот хочет разделить с ним это удовольствие? Кай хотел, но он только что соорудил себе многослойный бутерброд, и шея Молли ему определенно проигрывала. Она-то никуда от него не денется, поэтому киборг жевал не спеша, наслаждаясь и хлебом, и зрелищем. – Да ладно вам, я ведь уже извинилась, – с надеждой сказала Молли. – Нет! – Извинилась, вы просто забыли! – Молли и сама легко в это поверила, и друзей почти убедила – она же много чего вчера наговорила, вперемешку. Но теперь у Команды был надежный справочник, и он продолжал неумолимо жевать. – Значит, и ты забыла, что мы тебя ни фига не извинили! – решительно объявил Натан и взял с тарелки последний ломтик сыра, чтобы Молли не вообразила, будто его берегли для нее. – Ну ребя-а-ата, у меня просто не было выбора! – униженно заюлила Молли. – Меня заставили! – А ты еще Реверса осуждала! – обожгла ее взглядом Иветта. – Мол, какая разница, угрожали ему или нет, надо было проявить мужество и героически сдохнуть! – Но его-то вы простили! – Он и не был нашим другом! – Ну вот! Раз вы даже врагов готовы возлюбить, то друзей сам Боженька велел! – Ладно, уговорил, – сказал Хэл, по-прежнему не обращаясь ни к кому конкретному, – давай бросим ее здесь. Никто конкретный с надеждой посмотрел на Лизу. – Фил знает, где спрятан гобелен? – сурово спросила та, намекая, что от ответа на этот вопрос зависит не только папина жизнь. – Еще чего! – оскорбленно отперлась Молли. – Я че, дура?! – Да! – отозвался возмутительно дружный хор. Молли тоскливо проводила взглядом вафельку, которой захрустел Хэл. Тоже последнюю. – Ну ребя-а-ат, я же и вправду хотела как лучше! Да, с фицей мой косяк, но потом я только и делала, что пыталась его исправить! Просто у кого-то карма плохая, вот она все и испортила! – И у кого же? – зловеще уточнил Хэл. Молли поняла, что огребет за любое предположение, и надулась. Мимика у нее была крайне живая, так что непонятно, чем думал Фил, посылая ее на Сокко. Или понятно. – Ее использовали как подставного агента, – безжалостно сказала Лиза. – Чего?! – Расчет был на то, что рабочие моментально ее вычислят и затравят, а тем временем кто-то другой воспользуется поднятой бучей и разузнает намного больше. Обычная школьная психология: на фоне новичка предыдущий новичок или изгой становится почти своим. «И тявкает громче всех, чтобы лучше слиться со стаей», – мысленно согласился Хэл. – Ну, у них этот номер не прошел! – самодовольно заявила Молли.