– Настоящие! – А я тогда какой? – А ты – киборг!!! Через пару дней Стрелку позвонил Хрущак. У киборгов острый слух, поэтому любой разговор в пределах дома по умолчанию считался публичным. – Ну что мне с ней делать?! – сокрушался Хрущак. – Она и в детстве-то сущим бесенком была, но таким милым, добрым, открытым! А теперь слова не скажи – хлоп дверью и сидит, дуется! Или, хуже того, в подушку рыдает, прикинь?! Я с трех лет от нее ни слезинки не видел: закусит губу и терпит, как партизан на допросе! В этом году еще и мальчишки табунами повалили – небось, поссорилась с каким-то… – Терпи, счастливый отец! – посмеиваясь, утешал его Стрелок. – Пятнадцать лет, самый сложный возраст. Это просто гормоны играют – понять и простить. – Тебе-то хорошо говорить, у твоего они регулируемые! – О-о-о… – многозначительно протянул Стрелок. – Регулируемые не значит регулирующиеся. Кстати, Кай, не подслушивай! Кай решил, что и сам не хочет ничего знать о бывшей подруге. – Да ни фига тот лагерь был не крутой, – неожиданно с горечью сказала Лиза. – Просто у Энди начались проблемы в школе и его перевели в другую, платную. Ну и накрылась моя Кассандра, а лагерь был дармовой, социальный. Барак на берегу лягушатника в пяти километрах от города, из всех развлечений – шишками в комаров кидаться. Один раз, правда, маньяк-эксгибиционист из кустов выскочил, но убежал в них еще быстрее… Кай потрясенно смотрел на подругу. – Почему ты сразу мне это не рассказала?! – Стыдно было. И что мои родители – нищие, и нам вечно приходится экономить даже на самом необходимом. И что Энди они любят больше, раз пожертвовали моей мечтой ради его учебы. И что меня вообще никто не любит и не понимает. Даже ты. Я же и одноклассникам успела похвастаться, что лечу на Кассандру, а потом пришлось врать, что это не обстоятельства так сложились, а я сама передумала, чего я там не видела-то. Дура была, короче. Еще и на тебе сорвалась. Сама не знаю, что на меня тогда нашло, просто психанула. Прости меня, пожалуйста! Девяносто восемь процентов. – Ты меня тоже. – За что? – изумилась Лиза. – Что не понимал. «И что люблю». Лиза смущенно кашлянула, прерывая неуместно трогательный момент. – Ладно, проехали… Жалко, что с собаками в гипермаркет не пускают, Пес нам здесь очень пригодился бы! Стоило девушке встать напротив зеркала, как в рамке включилась дополнительная, хитро сконструированная подсветка, подчеркивающая достоинства фигуры и скрывающая ее недостатки, что, как надеялись менеджеры, клиентка припишет обновке. Лиза принялась художественно развешивать принесенные вещи по кабинке, создавая иллюзию мучительного выбора, и одно платье, черное в алые маки, ей действительно приглянулось. – Ну как, мне идет? – Девушка покрутилась перед зеркалом, скептически морща нос. – Очень, – честно сказал Кай. Лиза нравилась ему что в комбезе, что в платье, а переходный период был особенно хорош. – Вот это еще не хочешь примерить? Лиза охотно схватилась за подол, задрала его до ушей – и оцепенела, вместе с Каем обратившись в слух. В конце ряда оставались свободные примерочные, но громко пыхтящей и стучащей клюкой бабке было то ли тяжело ковылять туда и обратно, то ли скучно. Поэтому она бессовестно совала нос во все кабинки подряд, надеясь, что кто-то ушел, забыв отключить полог. Такое действительно частенько случалось, но пока нетерпеливой старухе не везло. – Безобразие! – разорялась она, бесцеремонно суя нос сквозь голограммы. – Откуда вас столько набежало, среди рабочего дня-то! Бери, милок, не сомневайся, шикарный пинжак, брюхо твое почти скрывает! Не-е-е, дорогуша, это вообще не твой цвет! К твоим тентаклям – только зеленое! Пожалуйста, и тебе здоровьица! Что значит – пошла?! Куда это я пошла?! Ты как меня назвал, окаянный?! – Последовал отчетливый стук и вопль, не бабкин. Реклама кафешки прорвалась аккурат посредине пышного и румяного пончика, и из него личинкой Чужого высунулся кусок крайне неаппетитной старухи – некогда высокой, а с возрастом скрючившейся и сморщившейся, с плохо прокрашенными седыми патлами и в трех кофтах, надеваемых друг на дружку по мере загрязнения предыдущей. В руках бабка держала черный кружевной пеньюар, явно созданный для эротической фотосессии либо, в данном случае, жестокого перфоманса. – Надо же, тут вообще вдвоем втиснулись! – взвизгнула она. – Что, другого места не нашли, развратники?! Лиза сдавленно хихикнула и одернула платье. Кай удрученно посмотрел на скандальную особь и сказал: – Здрасьте, дядь Майкл. – Ты чего творишь?! Не порть легенду! – свирепо шикнула на него бабка. – Безобразие, ну и молодежь пошла! Ни стыда ни совести! Майкл Бриннер постучал клюкой, якобы переходя к другой кабинке, и одновременно налепил на стену таблетку «заглушки». Соседи лишились не только возможности подслушать чужой разговор, но и сотовой связи – в чем, несомненно, будет обвинен ретранслятор гипермаркета. – Ну вот, теперь можно расслабиться! – Майкл отложил пеньюар и с наслаждением почесал голову под париком. Рукав сполз ниже запястья, обнажив краешек татуировки – клыкастую морду какой-то бестии. – Привет, мелюзга! Лиза с готовностью обняла дядю, Кай солидно обменялся с ним рукопожатиями. Майкл ритуально охнул и потряс кистью, хотя киборг не вредничал, жал без имплантатов и вполсилы. – Я смотрю, без приключений вы по-прежнему не можете? В другое время Лиза охотно побалагурила бы с кумиром детства, но сейчас ей было не до того. – Скажите, это вы забрали моего отца с Сокко?! – жадно поинтересовалась она. – Конечно, – мгновенно подтвердил Майкл, словно это был не вопрос-ответ, а пароль-отзыв. Девушка просияла. Значит, они идут по верному следу! – И куда отвезли?! – К пиратам, разумеется, – столь же легко и непринужденно сообщил Майкл. Кай редко видел Лизу такой растерянной. Впрочем, сам он, наверное, выглядел не лучше. – Да, я на них работаю, – беспощадно подтвердила бабка. – Их главарь коварно сыграл на моем благородстве и чувстве справедливости, а когда я проглотил приманку, выплюнуть ее уже не получилось. Только вместе с кишками вырвать. – У Майкла действительно был изнуренный вид, просматривающийся даже под гримом. – Я жизнью твоего отца поклялся ничего тебе не говорить, – пояснил он, опережая праведное возмущение Лизы. – Но! – Но?! – Вы можете попробовать сами внедриться в их шайку. – Как?! – Они охотно вербуют таких умных и пронырливых энтузиастов. Ташшиаса, например. – Так это для них он искал мощный источник энергии? Кай относился к дяде Майклу более скептически, отчасти переняв это от отца – Стрелок тоже любил старого друга и именно потому не стеснялся песочить его за откровенно идиотские авантюры. Справедливости ради: большинство из них только выглядело таковыми, но порой Бриннера все-таки заносило. Бабка вскинула кустистые накладные брови, потрясенная масштабами умов и энтузиазма. – И до сих пор не нашел, кстати. То слишком дорого, то слишком сложно и опасно. – Значит, если мы… – Так что насчет гобелена? – решительно перебил Майкл девушку. – Где вы его спрятали? – А он вам все-таки нужен? – Позарез, – серьезно сказал Майкл. – Но не для перепродажи, верно? Майкл промолчал, и Кай задал следующий вопрос: – Тогда что нам передать Лисе? – Ничего. Иначе она и вас убьет. Координаты! – Майкл требовательно протянул ладонь. Кай предварительно посмотрел на Лизу, та кивнула. – Как в старые добрые времена! – рассмеялся Майкл, пряча инфокристалл в мрачные глубины кофт. – Только бесстрашная атаманша стала еще прекраснее, а, Кай? Киборг насупился, Майкл развеселился еще больше: – Ладно, детишки, бабушке пора идти! Не шалите тут без меня… сверх необходимого. И помните – я вам ничего не говорил! Ясно?! – Вы же и вправду ничего не сказали, – резонно заметил Кай. Майкл выразительно постучал пальцем по виску и потянулся к «таблетке», показывая, что разговор окончен. Конспирация конспирацией, но раздосадованный Кай не удержался от шпильки: