– Обязательно первым делом заеду к вам. Разговор завершился обычным обменом прощаниями. – Сколько времени у нас есть до приезда мальчиков? – спросила леди Хардкасл, повесив слуховую трубку. – Все зависит от того, как быстро они найдут транспорт из Чиппинга, – ответила я. – Скинз упомянул что-то о «полупинте на ход ноги» в пабе, пока они будут ждать, так что я не ожидаю их раньше чем через час. Или даже дольше, если полупинта превратится в пинту. – Тогда у нас масса времени. – Для… – Для того чтобы сходить в деревню и разворошить парочку осиных гнезд. – Восхитительно. Жду не дождусь этого момента. – Тогда надевай свои ботинки – и вперед, – велела хозяйка. – Возьми шляпки и пальто, а я предупрежу людей с фильмой, что мы вернемся к чаю. * * * Мистер и миссис Хьюз, а также их верные апологеты, выкрикивали едва слышные лозунги перед деревенской ратушей. Плакаты мы уже видели накануне, за исключением одного. На нем было написано: ВОЗМЕЗДИЕ ЗА ГРЕХ – СМЕРТЬ… К Римлянам 6:23 – Ничего себе! – воскликнула леди Хардкасл. – Думаю, нам пора поговорить с этими Хьюзами. – Мне тоже кажется, что это уже чересчур, – согласилась я. – И дня не прошло с момента смерти бедняги, а они уже обвиняют его в его же собственной гибели. – Пойдем, дорогая. Послушаем, что они скажут в свое оправдание. Мы дошли почти до середины деревенского луга, когда из громадных дубовых дверей церкви Архангела Гавриила появился викарий в сопровождении своей миниатюрной супруги. И ее пса. Джеймс и Джагрути Блэнд познакомились, когда он был миссионером в Индии. Она работала учительницей в небольшой сельской школе, которую он помог организовать. С течением времени они полюбили друг друга и, наконец, поженились. Когда мистеру Блэнду пришло время возвращаться в Англию, миссис Блэнд, естественно, последовала за ним. Над ними достаточно часто посмеивались – положа руку на сердце, высокий и худой священник и его миниатюрная супруга представляли собой комичную пару. Но им также пришлось столкнуться с неприятной враждебностью – английский викарий и жена-индианка здорово злили недалеких людей. Они поработали во многих приходах по стране, прежде чем жители Литтлтон-Коттерелла открыли им свои сердца, и супруги нашли, наконец, место, где их приняли. Более-менее. Миссис Блэнд (друзья, которых у нее было множество, называли ее Джаг) обладала массой положительных качеств. Она была умна и остроумна, добра и великодушна. Она играла на фисгармонии. И безо всякого шума и лишних слов кормила и одевала прихожан своего супруга, когда те попадали в сложные жизненные ситуации. Но у нее был один недостаток. Ее сердце целиком и полностью было отдано самой нелепой собаке на свете. Гамлет был датским догом. Как и принц датский, он являлся выдающимся датчанином. Когда-то эту породу невероятно огромных собак называли немецкими догами, а теперь переименовали в датских[30]. Масти он был голубовато-серой с белыми носками на передних лапах, в холке достигал трех футов[31] и весом был гораздо больше 12 стоунов[32]. А это значило, что его голова находилась где-то на уровне подмышки миссис Блэнд и весил он раза в два больше, чем она. Он был дружелюбен, игрив, любознателен, но при этом обладал одним из самых ужасных качеств для животного – собственным мнением. Гамлет часто выводил свою хозяйку на прогулку в деревню, и если вы никогда не вступали с ней в разговор, то вполне могли бы решить, что по-английски она знает всего два слова: «Гамлет, нет!» Он был добрым псом и обычно имел добрые намерения, но его размеры, бьющая ключом энергия и своеволие вместе с неспособностью хозяйки справляться с его наиболее шумными эскападами приводили к тому, что он много времени проводил привязанным к изгородям или воротным столбам. Во многих домах и магазинах Гамлет стал персоной нон грата. Хотя иногда присутствие этого огромного и невероятно плохо воспитанного пса бывало просто необходимо. Как, например, сегодня. Когда мистер Хьюз, лидер протестующих, увидел Блэндов, на лице у него появилась кривая самодовольная ухмылка. Наступало их время. Он подал сигнал своим клевретам, и они, все как один, окружили викария и его супругу. Скандирование, которое до сего момента было достаточно безобидным – его даже можно было назвать жизнерадостным, – стало зловеще агрессивным. Казалось, что ситуация выходит из-под контроля. У меня создалось впечатление, что мистер и миссис Блэнд решили не реагировать на небольшую толпу и сошли с дороги, чтобы обойти ее, вместо того чтобы попытаться продвинуться сквозь нее. К сожалению, существуют некие мистические силы, которые управляют толпами и могут превратить группу вполне разумных личностей в устрашающую банду независимо от того, насколько добрыми могут быть изначально намерения этих личностей. Одна из женщин сделала шаг в сторону Блэндов. Мне показалось, что она просто пытается сохранить равновесие после того, как отклонилась слишком далеко, но загадочная сила, управлявшая толпой, решила, что ее шаг вперед – это сигнал для всех остальных тоже сделать шаг вперед. И без всяких видимых причин скандирование антикинематографических лозунгов стало значительно громче. Неясно, принял ли Гамлет это движение как приглашение к игре или как предложение немного поозорничать, или же решил, что оно представляет угрозу для его любимых хозяев, но он явно подумал, что готовится что-то плохое или, по крайней мере, не очень хорошее. Поэтому залаял. Громко и звонко. Такой лай мог заставить даже предприимчивого грабителя прекратить грабеж и отказаться от своих преступных планов. Женщина, чей изначальный шаг вызвал последующую коллективную реакцию толпы, закричала от страха. Мужчина, стоявший рядом с ней, сделал еще один шаг вперед и замахнулся плакатом на пса, прокричав при этом что-то маловразумительное. Теперь Гамлет окончательно убедился, что игра началась. Еще раз громко гавкнув, он бросился вперед, вырвав поводок из миниатюрной ручки хозяйки, со всей дури врезался в мужчину, сделавшего шаг в его сторону, и тот от удара взлетел в воздух и упал на женщину, послужившую причиной всего. Они оба рухнули на землю, но Гамлет и не думал успокаиваться. Он с радостным лаем метался в центре толпы. Буквально через несколько минут пес уложил всех – и скакал вокруг них, радостно лая и помахивая хвостом. Мистер Хьюз злобно закричал на пса и его сопровождающих. Он попытался встать, чтобы получить возможность высказать им все, что думает о них, но Гамлет воспринял его крики – возможно, ему показалось, что кто-то лает ему в ответ – и резкие движения как приглашение продолжить веселье. Поэтому набросился на главного протестующего и еще раз сбил его с ног. – Мне кажется, – заметила леди Хардкасл, – что мистер Хьюз сейчас немного занят. Может быть, навестим пока мистера Орума в «Псе и утке»? – Думаю, так будет лучше, – согласилась я. – Кажется, у Хьюзов сейчас дел выше крыши. Когда мы повернули в сторону паба, мистер Хьюз все еще лежал на спине, а Гамлет поставил передние лапы ему на грудь. Счастливая псина стояла, опустив морду к лицу своего невольного компаньона по игре, тявкала, пускала слюни и, как всегда, не обращала никакого внимания на устроенный ею хаос. Глава 7 Я вовсе не была уверена, что поход в паб принесет нам какой-то результат. Леди Хардкасл хотела поговорить с мистером Орумом, но, хотя мы и знали, что он остановился в одной из комнат, которые старый Джо сдавал своим гостям, готовым платить, ни одна из нас не знала, где в действительности он может находиться. Он мог изучать у себя в комнате нравоучительную книгу. Но с таким же успехом, не обращая внимания на ноябрьский холод, мог прогуливаться по полям Глостера, укрепляя свой имидж открытого всем ветрам романтического художника. И для меня такой вариант был наиболее реален. Любой, кто носит такой пестрый галстук, должен обязательно поддерживать свой имидж. Орум устроился в укромном местечке с пинтой самого лучшего сидра Джо и с газетой. Когда мы вошли, он просто просматривал ее, но, увидев нас, мгновенно за ней же спрятался. Не обращая на него внимания, леди Хардкасл прошла к стойке бара. За ней никого не оказалось, поэтому она, голосом первой ученицы в классе, позвала: – Мистер Арнольд? Вы здесь? Никакого ответа она не получила. – Он в подвале, достает… что-то там достает, – произнес мистер Орум, все еще прячась за газетой. – Благодарю вас, – сказала миледи. – Мистер Орум, не так ли? – Точно так, – сказал он, опустив, наконец, газету. – Теперь вы меня знаете, миссис… – Леди Хардкасл, – представилась миледи. – Здравствуйте. – Приветствую… миледи, – неуверенно ответил мужчина. – Вы приехали на шоу живых картин? – Правильно. Передвижное что-то там Нолана Читэма. – Я знаю. Он остановился у нас в доме. Кажется, вы когда-то были друзьями? – Когда-то были. И что же он успел вам напеть про меня? – Честно говоря, практически ничего. Вашу историю мы услышали от усопшего мистера Ньюхауса. – От этого старого шута? Я мог бы и сам догадаться. Этот просто не в состоянии держать рот на замке. Он… – Казалось, Орум прикусил язык, прежде чем сказать что-то еще. – Хотя о мертвых или хорошо, или ничего, а? – Да, и особенно это касается тех людей, которые спровоцировали их убийство… Его рука с пинтой замерла на полпути ко рту. – Не понял, – сказал Орум. – Насколько я понимаю, вы продолжаете утверждать, что идея «Ведьминой погибели» полностью принадлежит вам. Но коли это вы написали сценарий, то именно вы и разработали способ убийства мистера Ньюхауса. – Я вовсе не первый высказал идею о том, что ведьмы могут убивать, колдуя над куклами. – Конечно, нет. Но вы включили это в ваш сценарий. И все это до мельчайших подробностей повторилось на церковном дворе – в ранний предрассветный час, как вы и описывали. – Но ведь это могла сделать настоящая ведьма. – Думаю, такую возможность не стоит полностью исключать. Хотя то, что вы, как гром среди ясного неба, появились здесь после ссоры со старым другом, после чего умер один из его актеров, может показаться очень подозрительным. На несколько мгновений Орум вроде бы разволновался, но потом вновь принял свой обычный, насмешливый вид. – Но я не стал бы исключать вероятность того, что Юфимия Селвуд вполне могла убить его из-за какого-нибудь пустяка. Эти актрисы – люди обидчивые. У них раздутое эго, но все они – колоссы на глиняных ногах. Толкни их слегка, и… – Он показал, как легко толкает что-то своим пальцем. – А может быть, это дело рук Зельды Драйтон? С ней всегда была одна морока. – А мне показалось, что все они лучшие друзья, – заметила леди Хардкасл. – Ну конечно, – с издевкой произнес ее собеседник. – Самые лучшие и близкие друзья. Слова плохого друг другу не скажут. Ни за что в жизни. В этот момент за стойкой появился Джо: – Добрый день, миледи. Что я могу вам предложить?