– Добрый день, мистер Арнольд; как мило, что вы появились. – Прошу вас, зовите меня просто Джо, миледи. Все так делают. – Ну конечно, Джо. Простите. Мне кажется, что для бренди еще рановато. А у вас есть лаймовый сироп? – Прошу прощения, миледи, но он закончился в прошлом месяце, и я не успел заказать новый, – ответил Джо. – У меня есть немного сарсапариллы[33], но, предупреждаю, она старая. Ее не так часто спрашивают. По вкусу напоминает лекарство. Может быть, лучше имбирное пиво? Добрый стаканчик имбирного пива, а? – Прекрасно. А для вас, Армстронг? Я кивнула. – Тогда два стакана, Джо. Мистер Орум? Вы позволите мне угостить вас? – Я повторю, – ответил он, подняв свою оловянную кружку. Мы перенесли напитки на его стол. – Вы не будете возражать, если мы к вам присоединимся? – запоздало поинтересовалась леди Хардкасл. – Было бы невежливо отказать вам, особенно теперь, когда вы так любезно поставили мне выпивку. – С этими словами Орум сделал глоток из свежей кружки сидра и сложил газету. – Ваше здоровье, миледи. Мы с леди Хардкасл подняли свои стаканы. – Вчерашний вечер вы провели здесь? – поинтересовалась миледи. – Я имею в виду после шоу? – Почти вся деревня была здесь. – Это да. А вы? – Я тоже. А почему вы спрашиваете? – Пытаюсь выяснить, когда Бэзила Ньюхауса видели в последний раз живым, вот и все. – А, ну да. Я слыхал, что вы воображаете себя ищейкой-любительницей. Так вот, я был здесь. В соседнем помещении видел Читэма и его миньонов. Или, скорее, слышал их. Как всегда, они раздувались от гордости и приписывали себе все достоинства моей работы. – Вы с ними говорили? – Я собирался подойти и вправить им мозги – я и этим селянам-подхалимам смог бы кое-что объяснить, – но меня убедили не связываться… – Кто именно? – уточнила я. – Мисс Коудл из «Бристольских известий». Она тоже живет здесь. Вы видели ее в понедельник, мисс… Армстронг. – Видела, – подтвердила я. – И мы обе видели ее сегодня, – добавила леди Хардкасл. – Она приходила к нему утром. – В его логово… – В мое логово, – поправила миледи. – Наглости этой девице не занимать. – Я обязательно передам ей, – рассмеялся Орум. – Она будет в восторге. – Только не забудьте. А еще окажите мне услугу и скажите ей, что в будущем, если ей вновь захочется побеспокоить моих гостей, ей придется договариваться о визите заранее. Орум вновь рассмеялся. – Уверен, что ей еще приятнее будет узнать, что только ради нее введены такие ограничения. – Я в этом ничуть не сомневаюсь, – сказала леди Хардкасл. – Вы видели, когда ушел мистер Ньюхаус? – Боюсь, что нет. Я слыхал, как все остальные ушли вскоре после полуночи – их провожал хор благодарностей от местных баранов. А еще их умоляли по-новой показать мою фильму. Меня чуть не стошнило от этой сцены – я поднялся наверх и улегся в постель. – А мистер Ньюхаус остался? – Насколько я знаю. Он никогда не отказывался от восхищения и восторгов толпы. Особенно если все это сопровождается бесплатной выпивкой. Не знаю, были ли у леди Хардкасл еще какие-то вопросы – у меня они точно были, но в этот момент в баре появилась задыхающаяся Эдна. – Прошу прощения, миледи, – прохрипела она, – но в доме появилась пара… джентльменов. Они говорят, что вы их ждете. Судя по виду, они музыканты. – И это прекрасно, – сказала леди Хардкасл. – Благодарю вас. – Она повернулась к нашему совсем не склонному к общению собеседнику. – Боюсь, что мы вынуждены оставить вас в вашем гордом одиночестве, мистер Орум, – долг зовет нас вернуться и поприветствовать наших гостей. Вы уже успели прийти в себя, Эдна? А то здесь есть пара недопитых стаканов с имбирным пивом, если вам надо какое-то время для отдыха. Уверена, что мистер Орум не будет возражать. Мистер Орум уже взял в руки свою газету. Эдна задумалась на мгновение, а потом перелила пиво, оставшееся в моем стакане, в стакан леди Хардкасл. – С вашего позволения, миледи, – произнесла она, – я с удовольствием присяду на минутку. И, не дожидаясь разрешения, унесла свой полный стакан в общий бар, предоставив нам возможность самим вернуться домой. * * * Вернувшись, мы увидели гору знакомых музыкальных инструментов прямо на дорожке, ведущей к дому. – Это точно они, – заметила миледи. – Кто еще бросит ударную установку и контрабас прямо у входа в дом дамы? Я отперла дверь и отошла в сторону, давая ей возможность войти первой. Барти и Скинз стояли в холле, слегка озадаченные. – Добрый день, джентльмены, – поздоровалась с ними леди Хардкасл. – Я просто в восторге, что вижу вас. – Добрый день, леди Х., – Скинз протянул ей навстречу руку. – Вы уверены, что мы не стесним вас? По-моему, ваша горничная немного сконфузилась. – Никаких проблем, – заверила его миледи. – Я просто забыла предупредить ее о вас, вот и все. А теперь я на несколько минут передам вас в надежные руки Фло, а сама расскажу нашим гостям, как обстоят дела. А потом мы вас устроим. – Ну, Фло, – спросил Скинз с широкой улыбкой, – есть местечко для нашего барахла? – Мистер Скинз, – ответила я, – как мило, что вы к нам заглянули. И мистер Данн с вами. Вам тоже добрый день. – Мисс Армстронг, – произнес обаятельный контрабасист. – Дайте же мне ваши шляпы, и я повешу их вот сюда на вешалку, чтобы они никому не мешали. А потом мы найдем кого-нибудь, кто займется вашим барахлом. – Кого-нибудь? – переспросил Скинз. – У вас что, появились новые «кто-нибудь»? – Мы вам все объясним позже, но теперь у нас есть Дэви. Вы же помните Дэви – лакея из «Грейнджа»? Нам его одолжили на неделю. – То есть здесь народ одалживают, как книги из библиотеки? Ты посмотри, как люди устроились, Барти! Тогда как Скинз являлся небольшим сгустком энергии, Барти был высоким и нескладным. Его манеры были более расслабленными и доброжелательными. А еще в нем чувствовалась куча обаяния – я все еще не забыла его флирт с некоей горничной. – Дора тоже здесь, – продолжила я. Барти остался равнодушным. – Я про Дору Кендрик, – добавила я. – Горничную из «Грейнджа». Теперь он выглядел сбитым с толку. – Вы о нем не волнуйтесь, – сказал Скинз. – У него столько этих кошечек, что он уже запутался. – Тут он повернулся к своему приятелю. – Приятель, речь о Доре. О той взбалмошной девчонке, которую ты утешил прямо в зале, где мы играли на вечере. В глазах Барти что-то мелькнуло. По крайней мере, в его воспоминаниях о прошлых амурных приключениях что-то сдвинулось. – Ну да, Дора, – медленно произнес он. – Высокая блондинка. Слегка прихрамывает? – Нет, – вздохнула я. – Но я уверена, что позже вы с ней увидитесь. Возможно, она не захочет вспоминать о вашей предыдущей встрече, но если что-то скажет, то постарайтесь хотя бы сделать вид, что вы ее узнаете. – Вы правы, – сказал музыкант с веселой улыбкой. – Обязательно. Я отправила их в гостиную, а сама присоединилась к Дэви и помогла ему убрать контрабас и ударную установку в оранжерею, а чемоданы гостей – в их комнаты. Мисс Джонс поставила чайник, и я попросила Эдну принести чай, когда он будет готов. Доры, как и всегда, нигде не было видно, но на этот раз я подумала, что это не так уж плохо. Она и так совершенно невыносима, даже без всех этих воспоминаний – или сожалений, – которые могло вызвать у нее присутствие молодого и симпатичного контрабасиста.