– Из-за убийств? – уточнила я. – Ну конечно. У нас же два мертвеца. И следующим может стать кто угодно. – Если он будет, этот «следующий», – заметила я. – Пока это два актера, которые умерли точно так же, как их герои в фильме. – Я понимаю, о чем вы, но мне кажется, что теперь мы все в ней участвуем, нет? Вдруг убийца затаил злобу не только против «Ведьминой погибели», но и против всех, кто так или иначе имеет отношение к синематографу? Во вторник леди Хардкасл засняла, как я покупаю рыбу. А что, если завтра вы проснетесь и обнаружите мой выпотрошенный труп, набитый чабрецом и лаврушкой? А голова моя будет лежать в кошачьей миске? – Мы узнаем, кто убийца, задолго до того, как кошка вашей матушки съест вашу голову на ужин, – ответила я. – Вы уж постарайтесь, – попросила меня кухарка. – Я не верю во все эти суеверные глупости, но если по округе бродит псих, повернутый на синематографе, нам всем надо поостеречься. – Мне это не приходило в голову, – призналась я. – Обязательно расскажу об этом леди Хардкасл. А вы, Эдна? Вас это беспокоит? – Меня, дорогая? Вовсе нет. Я ведь не представляю никакого интереса для убийцы. Меня миледи сняла, когда я смахивала пыль с перил. Так что, думаю, со мной все будет в порядке, если только вы не найдете меня с метелкой для пыли в сердце. – Ну вот и хорошо. Тогда мы вычеркиваем вас из списка возможных жертв. А что с вашей работой? Вы все успеваете без ваших помощников? – Сейчас, когда гостей осталось только двое, все не так плохо, – ответила горничная. – Так что мы вполне обойдемся без этой парочки из «Грейнджа». Честно говоря, мне было бы гораздо легче, если б ни один из них не маячил у меня перед глазами. Дэви парнишка неплохой, но годится он только на то, чтобы доставать вещи с высоких полок. А эта Дора… Абсолютно бесполезная личность. И при этом такая грубиянка! Так что я вполне переживу, если никогда больше ее не увижу. – Так, может быть, стоит сказать леди Хардкасл, чтобы та передала в «Грейндж», что мы больше не нуждаемся в помощниках? – Это уж вам решать, мисс Армстронг. Но, как по мне, так они здесь никому не нужны. – Я вас поняла. Посмотрим, что думает по этому поводу хозяйка. Наши гости уезжают… Честно говоря, теперь, когда я об этом думаю, не уверена, уедут ли они в субботу или в воскресенье, но в любом случае теперь это уже скоро. – Да с ними все в порядке. А с уборкой их комнат я вполне могу справиться. – Отлично. А как поживает ваш Дэн? Как его дела? – Вот еще одна совершенно бесполезная личность. Так что, можно сказать, что я благодарна вам не только за те несколько монет, ради которых провожу здесь время. – Сложно с ним? – Он просто одна нескончаемая боль в заднице, вот. Только и знает, что стонать и жаловаться. Так что, когда ухожу из дома, я отдыхаю. А он мне жизнь совсем не облегчает. Подумать только, дожить до такого возраста и не знать, как приготовить ветчину или протереть полы! Я весь день горбачусь здесь – вы не подумайте, я вовсе не против, – а когда прихожу домой… Как вы думаете, что я там вижу? – Что он постирал белье, убрался в доме и приготовил вам изысканный ужин? – Если бы, – засмеялась Эдна. – Скорее я вижу, как он сидит на крыльце, пьет сидр со своими дружками и жалуется, что обед все еще не готов. Теперь наступил мой черед смеяться. – Если б я так не любила этого старого черта, я никогда такого не выдержала бы. И, кстати, он ведь так и не сказал, как умудрился сломать ногу. Я уже плюнула на это. – Мне казалось, вы говорили, что это произошло на работе, – напомнила я. – Он ведь работает на ферме у Локков и Кэрэдайнов, нет? – Теперь она называется просто у Локков, дорогая. Ной и Одри поженились. – Ах, ну да. Я слышала об этом. Простите. – Он работает там время от времени, а сейчас еще делает и кое-какую работу для Тоби Томпсона. Или делал… – Поверьте, мне очень жаль. У мистера Томпсона ведь молочное стадо, правильно? Опасная штука эти коровы. – Я не собиралась распространяться на эту тему в присутствии Эдны и мисс Джонс, но я смертельно боюсь коров. – Затопчут насмерть и даже не моргнут своими влажными глазами, – подтвердила Эдна. – Но сейчас их уже убрали в стойла на зиму. Так что ему больше не надо пасти их. Мне кажется, что ногу он сломал, занимаясь какой-то ерундой, а теперь стесняется признаться, что это было. Но, попомните мое слово, я из него это вытрясу. – А вы, юная мисс Джонс? – сказала я, поворачиваясь к поварихе. – Вы со всем справляетесь? – Без проблем, мисс Армстронг, – ответила девушка. – Готовить на гостей было легко. У них очень простые вкусы. Я могла бы, честно говоря, приготовить что-нибудь помудренее, но, мне кажется, им это будет все равно. – Я тоже так думаю. А как ваша матушка? Она без вас справляется? – Знаю, что не должна этого говорить, а то вы решите, что я эгоистка, но я, можно сказать, почти расстроена тем, как здорово она без меня обходится. Где-то в глубине души я надеялась, что без меня она будет вся на нервах – ведь ей некому будет стакан воды подать, но сейчас все идет к тому, что я ей вовсе не нужна. – Я уверена, что нужны, – подбодрила я кухарку. – И сейчас она просто старается помочь вам с вашей работой. А потом все опять вернется на свои места. – Может быть, вы и правы, – согласилась девушка. – Хотя если вы решите оставить меня здесь и после того, как уедут гости, я, скорее всего, не откажусь. – Понятно. Что ж, и об этом я тоже расскажу леди Хардкасл. – А вы сами, милочка? – поинтересовалась Эдна. – Как вы с хозяйкой справляетесь? Удалось ли раскрыть все эти ужасы? – К сожалению, нет, – ответила я. – Как всегда, у нас масса подозреваемых, но никаких доказательств. Мы надеялись на то, что нам помогут результаты вскрытия, но его постоянно откладывают. – Неужели что-то можно определить по мертвому телу? – удивилась Эдна. – Обычно так определяют причину смерти, – объяснила я. – Иногда становится яснее, когда именно умер человек и что происходило с ним перед смертью и сразу после. – После? – переспросила горничная. – А кому это интересно? – Например, можно узнать, двигали ли тело после смерти. Кровоподтеки получаются совсем другими. – Ничего себе… Подумать только! А ты знала об этом, мисс Джонс? Просто фантастика. Казалось, мисс Джонс слегка занервничала. – Все возможно, – сказала она с тревогой. – Но ведь все знают, что действительно произошло. Мистера Ньюхауса ударили ножом прямо в сердце, а мисс Селвуд отравили яблоком… И вовсе ни к чему кромсать их тела, чтобы это выяснить. Я решила не вдаваться в объяснения относительно того, что вскрытие позволит выяснить, когда именно ударили ножом мистера Ньюхауса и было ли это причиной его смерти или его убило что-то другое. Рану на груди вполне могли нанести после смерти, чтобы сбить нас с толку. То же относится и к Юфимии. Что это был за яд? Действительно ли он был в яблоке? Подкладывать отравленное яблоко к другим, где его мог съесть кто угодно, – далеко не лучший способ убийства. Если только смерть именно от яблока не входила в планы убийцы мистера Ньюхауса – а в этом случае обе смерти в точности соответствовали смерти их героев в фильме, – то она вполне могла быть трагическим совпадением. Но даже если все было продумано заранее, без вскрытия мы не могли узнать, где и как актриса была отравлена. Яблоко ведь могло появиться и позже, а вся мизансцена – как и в случае с мистером Ньюхаусом – могла быть придумана для достижения максимального эффекта. Мы знаем, что задняя дверь была открыта всю ночь, так что эта смертельная сцена могла быть поставлена кем угодно. – А кто-нибудь из вас покупал яблоки? – спросила я. – Нет, – ответила мисс Джонс. – Мы же с вами решили, что в этом нет смысла, потому что их никто не ест. – Я помню. – Я тоже не покупала, – сказала Эдна. – Я не могу их есть из-за мякоти и кислого вкуса. Что-то с ними не так. – М-м-м-м, – промычала я. – Прошу прощения, дамы, но мне надо поговорить с леди Хардкасл. – Но все в порядке? – уточнила Эдна. – Все отлично, спасибо. Я не забуду обсудить с ней то, о чем мы с вами сегодня говорили. Я оставила их заниматься своей работой и вернулась в столовую, плотно прикрыв за собой дверь. – Что случилось, дорогая? – спросила миледи, когда я уселась напротив нее. – Случилось? – переспросила я. – Ты закрыла дверь. А это признак того, что что-то случилось. – Или того, что у нас в доме сквозняки. – Да, в комнате немного прохладно, но я не думаю, что это из-за сквозняка. Что-то мучает мою маленькую женщину с могучим умом… Расскажи же все Эмили. Облегчи сердце. – Сердце или мозг? – уточнила я. – Судя по всему, это столь важно, что занимает и то и другое. – В общем-то, ничего особенного, – начала я. – Я просто подумала о яблоке, вот и все. – И что ты о нем подумала? – Знаете, мы не можем исключать вероятность того, что Юфимию убило именно яблоко… – И вновь гении мыслят одинаково… Как раз перед твоим приходом мне в голову пришла эта же мысль. – А есть ли среди наиболее распространенных ядов те, что действуют мгновенно? – Боюсь, что нет. В больших дозах достаточно быстро действует цианид – минута или около того. Хотя в большинстве случаев ему надо минут двадцать, чтобы подействовать. И если б доза была действительно большая, то мы почувствовали бы запах миндаля. – А другие? – Мы с тобой уже выяснили, что всем им надо какое-то время. – Значит, если ее отравили, то это вполне могло случиться в пабе? – предположила я.