– Вполне. – Я поговорю с Дейзи. Может быть, она что-то видела? – Неплохая мысль, – согласилась миледи. – Она девушка легкомысленная, но наблюдательная. – Это точно. – Ну, а если спуститься с неба на землю – как там дела у наших невольников? – И у мисс Джонс, и у Эдны все в порядке, и прекратите называть их невольниками. – Конечно, милая. Как скажешь. Я разрешаю тебе сходить в паб и поговорить с подружкой. Я повернулась, чтобы уйти, но на мгновение заколебалась. Леди Хардкасл заметила это. – Что-то не так, дорогая? – спросила она. – Не то чтобы «не так», – сказала я, – но неужели вас совсем не беспокоит эта история с Гюнтером Эрлихманом? – Не стану врать, что я об этом совсем не думала, но все это совершенно невероятно. И абсолютно невозможно. Гюнтер Эрлихман получил пулю в голову в присутствии очень надежного свидетеля – тебя самой. Он мертв. И то, что сейчас происходит в Лондоне, происходит без его участия. Когда все здесь закончится, я свяжусь с Гарри и поинтересуюсь, что, черт возьми, это за шутки такие – посылать к нам друзей с рассказами о призраках. – А не стоит ли нам… – «Не стоит ли» что, дорогая? Забаррикадировать двери от воображаемого тевтонского фантома? Улыбнувшись, я вышла из комнаты. Сегодня хозяйка была явно не в том настроении, чтобы с ней можно было спорить. * * * С Дейзи мне хотелось поговорить с самой среды – с того дня, когда было обнаружено тело мистера Ньюхауса. Если кто-то и знает, что происходило в баре в интересующие нас вечера, – то это наша «самая шумная барменша в мире». В особенности если эта барменша к тому же повернута на кинематографе. К моему большому разочарованию, у меня до сих пор не было возможности перекинуться с ней даже парой слов. Было уже пять часов вечера и довольно темно, когда я обошла луг по пути к пабу. На улице было свежо, и струя теплого воздуха, которую я почувствовала, открыв дверь в общий бар, меня обрадовала. Это был хитрый ход с моей стороны. На первый взгляд, если мне надо было поговорить с Дейзи с глазу на глаз, то удобнее всего это было сделать в огороженной части заведения, но там я могла наткнуться на Орума или Коудл. А здесь, в общем баре, огонь в камине горел ярче, разговоры звучали громче и пронзительнее, а работы у барменши было не в пример больше. Она как раз разговаривала с молодым батраком, который, кажется, проводил в баре больше времени, чем в поле. Я прошла к бару и облокотилась на стойку, чтобы привлечь ее внимание. Она меня не заметила. Громко и наигранно прочистив горло, я произнесла: – Мисс Спратт, можно вас на минуточку? Она оторвалась от убалтывавшего ее молодого человека. Лицо ее осветилось, а легкие наполнились воздухом – она уже приготовилась дать достойный отпор человеку, посмевшему прервать ее флирт, но тут узнала меня. – А, – воскликнула Дейзи, и на ее лице появилась улыбка, – это ты! Рада тебя видеть. Как у тебя дела? Наверное, все еще в шоке после того, как нашла Юфимию в таком виде… – Я тоже рада тебя видеть, – ответила я. – Спасибо, со мной все в порядке. Видно, мир никогда не изменится. По крайней мере, для меня. – Да, проблемы, кажется, следуют за тобой по пятам… Что ты будешь? – Бренди, пожалуйста. И себе тоже налей. – Если ты не против, я выпью немного сидра. Что еще? – Может быть, уделишь мне несколько минут? Дейзи оглянулась на молодого симпатичного работника. – Ладно, слушаю тебя, – сказала она после секундного размышления. – Он никуда не денется. – Конечно, не денется, – согласилась я. – Ты – барменша, а твой папаша – местный мясник. Что еще может желать молодой человек? – А еще я мила, очаровательна и все такое, – добавила девушка, принимая кокетливую позу. – Этого в тебе через край. Но я пришла не за этим. – И не только ты, – печально заметила девушка. – Да ладно тебе… Мне нужно от тебя кое-что другое. – А именно? – Ты же у нас очень… наблюдательна. – Ма говорит, что я люблю везде совать свой нос… – Если б я не хотела тебя немного умаслить, то сказала бы то же самое. Но мне нужна твоя помощь, поэтому сегодня ты у нас будешь «наблюдательной». Которая много видит и еще больше знает. – Ну, ежели при этом я смогу оставаться все такой же милой и очаровательной, то готова совать свой нос куда только пожелаешь. – Ты просто святая. И при этом вовсе не старая и высохшая. Итак? Что ты видела? – Все, – ответила Дейзи. – Здесь не происходит ничего, чего бы я не заметила. А тебя что интересует? – Ты же работала после обоих просмотров фильмы, верно? – Работала. Старина Джо отпускал меня на пару часов в каждый из вечеров – все равно большинство жителей было на просмотре. Но с условием, чтобы я возвращалась, как только шоу закончится, – помогать ему с толпой посетителей. Он вовсе не такой уж плохой, этот старик Джо. – Это точно, – согласилась я. – Понимаешь, мы пытаемся подробно восстановить, что происходило здесь в эти вечера. Ведь все, кто из себя хоть что-то представляет, после показов заваливались сюда. Вот я и подумала: «Кто мог видеть, как приходят и уходят эти люди? Конечно, моя подружка Дейзи». И вот я здесь. – Тебя интересует кто-то конкретно? – Дейзи с заговорщицким видом наклонилась ко мне. – Аарон Орум. – Я так и знала! – воскликнула она, выпрямляясь. – Я ему никогда не доверяла. Так ты считаешь, что это он? – Мы считаем, что не знаем, чем он занимался в то время, – ответила я. – Например, он сказал нам, что во вторник, дождавшись пока Читэм и другие уйдут, он подошел к Бэзилу Ньюхаусу и поболтал с ним. – Верно. Я видела, как Орум перешел сюда из огороженной части сразу же после их ухода. Здесь было не продохнуть, так что мы открыли двери между залами. Он, должно быть, увидел, как они уходят. Как будто ждал подходящего момента… – А ты не слышала, что он сказал? – Отсюда ничего не было слышно. Я же говорю, что здесь царил настоящий бедлам. Хотя Ма, должно быть, знает. Она ведь сохла по мистеру Ньюхаусу и все время терлась рядом с ним. Наш Па здорово поиздевался над ней. – А она сейчас в магазине? – Может быть. Он скоро закроется, но она обычно остается и подводит итоги дня, так что какое-то время она там еще будет. Просто постучи посильнее, и они тебя впустят. – Спасибо. А еще он сказал, что на следующий вечер рано пошел спать… – Правильно. Слинял по-тихому сразу же после ухода Читэма. – Он сказал, что собрался было пройтись, но вернулся, потому что во дворе наткнулся на велосипед. – А вот здесь он врет, – уверенно сказала Дейзи. – На нашем дворе никогда не было велосипедов. Знаю, что они – штука популярная, но в округе нет никого, кто владел бы ими. Может быть, только миссис Блэнд… Да, сейчас я вспоминаю, что однажды видела, как она ездит по деревне на велосипеде. Но она никогда не приезжала на нем сюда. С какой стати? Они же живут прямо за углом. Да и вообще, она здесь не появляется. Разве викариям позволяется пить спиртное? Я вообще удивилась, когда узнала, что они могут жениться, но Ма сказала, что это касается только католиков… – Она права, – подтвердила я. – И в меру пить им тоже никто не запрещает. – А вот эти клоуны перед деревенской ратушей говорят совершенно другое, – заметила Дейзи. – Послушать их, так мы все должны каяться в просмотре живых картинок и не усугублять свои грехи, выпивая по вечерам спиртные напитки и веселясь все ночи напролет. – То есть они к вам не ходят? – уточнила я. – Ты шутишь, – рассмеялась барменша. – Наверное, да. Я просто вспомнила, что во вторник, когда мы вышли из зала ратуши, их уже не было. Не знаешь, куда они могли деться? – Они все живут в доме старого Седдона по дороге в Чиппинг. Какой-то богатей купил его, когда Седдоны переехали. У него дела с этой бандой. Все они собираются там на ночь, прежде чем станет слишком холодно. – А у кого-нибудь из них есть велосипед? – Ни разу не видела. Они разъезжают на своем шарабане, усевшись в нем стройными рядами, или маршируют по дороге. Так что им велосипеды ни к чему. – Интересно, на что же тогда наткнулся мистер Орум? – Он это все выдумал. Если б он хотел пройтись, то должен был сразу же вернуться, и его кто-нибудь заметил бы. Чесслово, он отправился к вам домой, чтобы отравить мисс Селвуд. – Потише, – сказала я со смехом. – Мы не можем делать скоропалительные выводы. Хотя кажется странным что он об этом врет… Заставляет задуматься, что у него действительно было на уме.