Человек висел вниз головой, подвешенный за ногу, другая нога нелепо болталась в воздухе. Тело точно повторяло позу манекена. Или позу Повешенного на карте Таро. Лица видно не было. Одет был мужчина в спортивный костюм – но, разумеется, не тот, старый, с надписью «Динамо», а в дорогой, фирменный. И кроссовки тоже новые, дорогие. Приличный такой мужчина, немолодой, но и не старый. Бизнесмен. Король треф, в общем. От созерцания фотографии Надежду отвлек звонок телефона. – Надежда Николаевна! – пискнула на том конце Лиля. – Говорила я тебе, – зловеще начала Надежда, – говорила, что так будет! А ты мне не верила… – Да я верила… – Если бы мы успели вовремя… – снова завелась Надежда, но тут же сдалась. – Да ничего бы мы не смогли сделать! Ладно, проехали! Разузнай все про этого бизнесмена Творогова. Может, он имеет какое-то отношение к Пете Безбородову? Хотя вряд ли. Не верю я, что этого Петю его родственники по отцу заказали, не тот уровень, чтобы из-за него четверых ухайдакать. Одно тебе скажу: будут еще убийства. – Надежда Николаевна, вы что-то знаете! – закричала Лиля. – Я уверена… – Знаю, да не скажу! – отмахнулась Надежда и отсоединилась. Еще не хватало рассказывать про карточных королей и дам, тогда ее точно на смех поднимут! И вот что теперь делать? Мыслей не было никаких, и Надежда Николаевна решила в кои-то веки заняться домашним хозяйством. В самом деле, не бегать же по городу в поисках следующего манекена, как таракан под дихлофосом! Она запустила стиральную машину, развесила в шкафу кое-какую одежду, вытерла пыль и вышла в прихожую, чтобы аккуратно расставить обувь. Это ужас, сколько песка вносится в квартиру! Заметая песок, Надежда Николаевна задела вешалку, та покачнулась, и куртка слетела на пол. Кот тут же направился к ней с намерением поваляться всласть. Он обожал валяться на одежде и линять на нее, причем чем красивее и дороже была одежда, тем больше шерсти вылезало на нее из рыжего чудовища. Надежда была в этом смысле стреляным воробьем, так что, придя вечером из гостей или из театра, никогда не оставляла нарядное платье на стуле. Так можно и без платья остаться. Мало того что шерсть, так еще и когтями раздерет. Поэтому она мигом схватила куртку, ногой отпихивая кота, и из кармана что-то вылетело, звякнуло и покатилось по плитке. Бейсик тут же прыгнул за металлическим предметом, поймал его, накрыл лапой, как сбежавшую мышь, и сел рядом в позе льва. – Хорош! – восхитилась Надежда. – А теперь дай посмотреть, что там такое. Минут десять они препирались, потому что кот очень не любил, когда у него отнимали игрушку, но наконец Надежде удалось одержать верх с помощью пылесоса. У кота с пылесосом были сложные, натянутые отношения. Металлический предмет оказался номерком из гардероба. Самый обычный круглый номерок, с дыркой посредине, чтобы вешать на крючок. По периметру шла надпись: «Районная библиотека им. Скабичевского, № 16». Надежда задумалась, откуда взялся этот номерок, и вспомнила, что она нашла его в том самом заброшенном здании, где видела инсталляцию с подвешенным за ногу манекеном. «Собственно говоря, вряд ли я нашла его просто так, и отмахиваться не следует», – подумала Надежда Николаевна и сказала коту: – Нужно съездить в эту библиотеку! Могу я, в конце концов, посетить этот очаг культуры? Бейсик посмотрел очень выразительно, он-то прекрасно знал свою хозяйку и видел ее насквозь. – Сниму с довольствия! – привычно пригрозила Надежда, но кот не поверил. Надежда запихнула пылесос обратно в кладовку, оделась поскромнее и отправилась в библиотеку. Библиотека имени Скабичевского находилась в центре и занимала весь первый этаж большого старого дома. Дом, впрочем, был в хорошем состоянии, недавно отреставрирован. Надежда нашла вход, с удовлетворением убедилась, что библиотека открывается с одиннадцати часов, то есть уже открыта, и потянула на себя тяжелую дубовую дверь. За дверью оказался небольшой холл, справа – отгороженная стойка с пустыми вешалками, слева расположены две двери с табличками: «Абонемент» и «Читальный зал». Еще была доска объявлений. В холле не было ни души и не слышалось никаких звуков и разговоров. Ну понятно, библиотека. Тут люди не поют и не танцуют, а книжки читают в полной тишине. Прежде чем отправиться на поиски людей, Надежда внимательно прочитала объявления на доске. Сразу бросалась в глаза строжайшая надпись: «Вход в помещение библиотеки в верхней одежде запрещен!» И ниже тем же шрифтом: «По причине летнего времени гардероб не работает. За оставленные там самовольно вещи администрация библиотеки ответственности не несет». – Очень логично, – вздохнула Надежда, оглядев свою куртку. Интересно, считается ли куртка верхней одеждой. Получалось, что считается, куртка была довольно плотная. Но оставлять ее просто так в гардеробе не хотелось. Библиотека открыта, заходи кто хочешь, а куртка почти новая, куплена в дорогом магазине, правда, со скидкой. Оглядев пустые вешалки, Надежда вспомнила про найденный номерок и зашла за стойку. Шестнадцатый номер, естественно, отсутствовал, вместо него на крючке висел ключ. Самый обычный металлический ключ с фигурной бородкой. Надежда Николаевна сняла ключ и повесила на его место номерок, а ключ убрала в карман, сама не зная зачем. После чего убрала куртку в пакет. Из гардероба был виден небольшой коридор и указатель перед ним: «Выставка художественных кукол Тамары Корюшкиной. Вход свободный». Внизу цветная фотография соломенной куклы с веселой физиономией и в голубой шляпе – ну, точь-в-точь незабвенный Страшила Мудрый из известной сказки. Надежда Николаевна сделала независимое лицо и прошла в направлении указателя. В конце коридора у раскрытой двери на стуле сидела сухонькая аккуратная старушка и вязала полосатый шарф. Шарф был уже такой длины, что вполне годился для шеи жирафа. Увидев Надежду, старушка обрадовалась и сказала, что выставка очень интересная, а художница очень талантливая, и куклы у нее замечательные. Вот только посетителей, к сожалению, было мало, потому что не было рекламы. Звонили журналистам – так на открытие никто так и не пришел. Видимо, решили, если бесплатно, так, значит, и смотреть не на что. Еле отвязавшись от словоохотливой старушки, Надежда Николаевна прошла в выставочный зал – и тут же поразилась размерам кукол. Они были очень большие, в человеческий рост. Что ж, по крайней мере, стало ясно, что художница Корюшкина – женщина трудолюбивая, работы тут было много. Надежда загляделась на белого кролика в шикарном камзоле и высоких сапогах-ботфортах, который с отчаянным выражением смотрел на часы. Дальше шел тот самый Страшила, который красовался на рекламной листовке. Костюм у него, как и шляпа, был небесно-голубой, с тщательно обшитыми прорехами, из которых виднелась солома, а сквозь шляпу торчали иголки и булавки, показывая, какой у Страшилы острый ум. Надежда шагнула назад и едва не столкнулась нос к носу со следующей куклой – старушкой в черном старомодном костюме, в соломенной шляпке и с собачкой на поводке. Взгляд у старушки был ехидный и насмешливый, на локте она держала сумочку. Приглядевшись, Надежда заметила выглядывающего из сумочки небольшого крокодила с оскаленной пастью. Собачка же при ближайшем рассмотрении оказалась большой крысой. Ну, ясно – это же старуха Шапокляк из мультфильма! Надежда Николаевна одобрительно взглянула на куклу и проследовала дальше. Теперь перед ней стоял на задних лапах кот в черных очках и матросском костюмчике. В лапах он держал бескозырку, а на груди у него висела табличка: «Подайте бездомному коту на рыбу и интернет!» «Что я здесь делаю? – подумала Надежда, осмотрев кота. – У меня свой кот без присмотра, а я здесь разглядываю каких-то самодельных кукол. Нет, конечно, куклы, несомненно, хороши. Не наврала старушка, эта Корюшкина очень талантлива. Но похоже, что здесь ничего такого, что пролило бы свет на историю с трупами и манекенами. С чего я вообще взяла, что эта библиотека имеет к ней какое-то отношение? Номерок мог случайно выпасть у кого-нибудь из кармана…» С другой стороны, интуиция подсказывала Надежде, что ничего случайного в этой истории быть не может. Она потопталась на месте, прошла немного вперед… и остановилась как вкопанная. Перед ней стояла очередная кукла. Ростом она тоже была с человека, но если остальные куклы были сшиты из лоскутков ткани или связаны на спицах, то эта была сделана из розовой пластмассы. Проще говоря, перед Надеждой стоял обычный манекен – из тех, что стоят в витринах магазинов. Точно такие Надежда видела в пятьдесят восьмой квартире сидящими за столом. Точно такой висел на складе автодеталей, подвешенный за ногу. На этот раз манекен был женский. Одет он был дешево, вызывающе ярко и безвкусно – в кружевную блузку, сверкающую от стразов и люрекса, и ярко-розовые лосины. На ногах розовые босоножки на огромной платформе. Ноги и руки манекена оказались прибиты к оконной раме большими ржавыми гвоздями, а к груди таким же гвоздем прибили толстую раскрытую книгу. Выполнена инсталляция была реалистично – вокруг гвоздей расплывались кровавые пятна, яркая одежда тоже была измазана запекшейся кровью. Первое, что подумала Надежда, – что организаторам выставки отказал вкус. Если остальные экспонаты были сделаны с добрым юмором, то этот переходил всякие границы. Она вся подобралась, как собака на охоте, и даже уши под волосами едва не встали торчком. Неужели это то, что она искала? – Что это у вас такое? – проговорила Надежда Николаевна, отступив от распятого манекена так, чтобы видеть мирно вязавшую у дверей старушку. – Куклы, – отозвалась та, не отрываясь от вязания. – Написано же – художественные куклы… – Странная какая-то кукла! Ведь у вас нет возрастных ограничений. А если дети такое увидят? – Да что там такое, чего они раньше не видели? У Тамары же в основном сказочные герои… – А вы сами-то видели этот экспонат? – не отставала Надежда. Старушка вздохнула, неохотно отложила вязанье, причем было видно, что за это время шарф удлинился сантиметров на десять, и подошла к Надежде. Уставившись на распятый манекен, она поправила очки – и вдруг начала тихо оседать. – Ох, что с вами?.. – Надежда подскочила к ней, подхватила под локоть, не дав упасть, и кое-как дотащила до стула. Потом, за неимением никаких подручных средств, принялась обмахивать старушку ее же вязаньем, не замечая, что петли слезли со спицы. Наконец старушка вздохнула, приоткрыла один глаз и, увидев Надежду, неуверенным, дрожащим голосом проговорила: – Что-то мне нехорошо… мне сейчас такое привиделось… как будто тут среди Тамарочкиных кукол такое… такое… просто ужас какое! Прямо слов нет! Тут она открыла второй глаз и взглянула за спину Надежды. Туда, где находился распятый манекен. Губы смотрительницы затряслись, и она пролепетала: – Не привиделось… Точно, не привиделось… это ведь не Тамарочкина кукла, Тамарочка такого никогда бы не сделала… Томочка, она женщина исключительно порядочная… такое ей и в голову не придет… – Вам лучше? – озабоченно спросила Надежда Николаевна. – Да вроде лучше… – Старушка села прямо, поправила волосы и проговорила: – Ведь вчера этого безобразия не было, я перед закрытием всю выставку осмотрела. – А сегодня? – осведомилась Надежда. – А вот сегодня я ее еще не обходила. Открыла дверь, да и села тут, – она указала на вязанье, не заметив от расстройства, что все петли за это время спустились. – И посетители ничего не заметили? – А посетителей сегодня еще не было, вы первая… – Смотрительница опустила глаза и забормотала: – Что же делать, что делать? – И тут же ответила сама себе: – Наина Васильевна! – И обращаясь к Надежде повторила: – Позовите Наину Васильевну. А то мне что-то не встать, ноги меня что-то не держат.