– Он самый. – Ну вот, значит, все жертвы нашего убийцы так или иначе связаны друг с другом. – Связаны, – вздохнула Лиля. – Узнать бы еще, в чем эта связь заключается… – Чтобы это узнать, нам нужно поговорить с единственной уцелевшей – с Еленой Безбородовой. Она наверняка что-то знает. – Вы думаете, она станет с нами разговаривать? – Думаю, станет. Все-таки я ей жизнь спасла. По-моему, это достаточно веский повод для знакомства. – Да, только попасть к ней в больницу будет не так-то просто… – Ну, это я как-нибудь преодолею. Надежда не сказала Лиле, что ее еще кое-что волнует. А именно, что, по ее собственной теории, злоумышленник планирует еще одно убийство. Он собирается убить человека, которого в карточном раскладе изображает король червей. Знать бы еще, кто такой этот злополучный король червей… Может, Елена Безбородова прояснит ситуацию? – Надежда Николаевна, мне в редакцию надо! – спохватилась Лиля. – Сообщить о нападении на мать Безбородова. Главный сказал – фотографии прямо в номер пойдут! – Ой, Лилька, тогда убийца узнает, что она не умерла и повторит попытку! Ты хоть адрес больницы не указывай! – Ладно. Вас подбросить куда-нибудь? – Да в больницу же! Надежда прошла к окошечку дежурной, за которым сидела немолодая особа с широким одутловатым лицом озабоченной жабы. – К вам поступила больная Безбородова, – обратилась к ней Надежда. – Елена Анатольевна. – Допустим, – ответила дежурная и опустила тяжелые веки, отчего сходство с жабой еще усилилось. – Так вот, я хотела бы ее навестить. – Вы ей кто? – Ну… в общем, знакомая. – Знакомым посещения запрещены. Только близким родственникам по предъявлении документов и только с двух до трех. – Как же так… но я очень хотела на нее взглянуть… – Женщина, вы что, русского языка не понимаете? Вам ясно сказали – посещения разрешены только близким родственникам и только в приемные часы, с четырнадцати до пятнадцати. А вы не родственник и сейчас неприемное время. И не стойте зря около моего окошечка, не задерживайте очередь… Надежда оглянулась – никакой очереди за ней не было. Внешность дежурной не оставляла никаких шансов на перемену решения, и тогда Надежда спросила: – Но хотя бы о ее состоянии неродственнику можно узнать? – О состоянии – можно, – смилостивилась «жаба» и с интересом скосила глаза на ползущую по стеклу муху. – Состояние средней тяжести. Температура тридцать шесть и девять. Пульс и артериальное давление в норме… – А в какой палате она лежит? – спросила Надежда, не надеясь на успех. Однако и на этот раз дежурная ответила: – Третье отделение, вторая коммерческая палата! Видать, обеспеченная женщина… – Это на третьем этаже? – На третьем, только вам это знать ни к чему. Я вас все равно не пущу, поскольку вы не родственник и часы неприемные. Надежда Николаевна невнятно поблагодарила «жабу» и отошла к скамье возле стены, на которой сидел, ссутулившись, крупный мужчина с черными, коротко стриженными волосами. Приглядевшись к нему, Надежда узнала телохранителя Елены Безбородовой. – Что, и тебя не пропустили? – сочувственно поинтересовалась она. Охранник поднял глаза, увидел Надежду и со вздохом проговорил: – А, это вы! Пришли проведать Елену Анатольевну? – Да, только здесь строго. – Да, строго. Даже меня не пропустили. Я им говорю, что обязан ее всюду сопровождать, это мои служебные обязанности, а они говорят, что здесь своя охрана и посторонних не пускают. А кто будет отвечать, если что случится? Я! – Тебя как звать-то, бедолага? – по-свойски спросила Надежда. – Сергей Коршунов, я сотрудник охранного агентства «Цербер», – вздохнул охранник. – Да вот только плохо я клиентку охраняю… – Пойдем, Сережа, хоть на воздух выйдем! – предложила Надежда Николаевна. – А то здесь душно и лекарствами пахнет. Они вышли из холла и остановились на крыльце. – Все же, как бы мне к ней пройти… – задумчиво проговорила Надежда. – Дохлый номер! – вздохнул охранник. – Я уже пытался, а если у меня не вышло – у вас тем более… «Ох уж эти мужчины! – подумала Надежда. – До чего самоуверенны!» В это время мимо них в сторону приемного покоя быстрым шагом прошли два санитара с носилками, с которых свешивалась бледная рука с татуировкой «Я люблю Таймыр». – А вот у меня мелькнула идея… – протянула Надежда Николаевна. – Только для ее осуществления нам понадобится еще один человек. Тут она увидела неподалеку от больничного крыльца мужчину лет сорока, в несвежем, когда-то белом халате, с озабоченным, плохо выбритым лицом. Это был явно местный санитар. Перехватив взгляд Надежды, он оживился и подошел к ней: – Женщина, вам, может быть, посылочку нужно мужу передать или другому какому мужчине? Так это я могу охотно посодействовать. И если там нужно какую-нибудь контрабанду доставить по назначению – сигареты, допустим, или спиртное, так это я тоже запросто. За скромное, так сказать, материальное вознаграждение. – Муж у меня, слава богу, здоров, но ваши услуги мне понадобятся. За скромное вознаграждение. Или даже нескромное. – Я весь внимание. Только сначала хорошо бы уточнить насчет вознаграждения. Надежда позвала охранника Елены и спросила: – У тебя деньги есть? Елена Анатольевна потом все возместит, можешь не волноваться. – Деньги? Найдутся. Хотя смотря сколько. – Да вот, нужно вознаграждение для товарища. Охранник окинул санитара оценивающим взглядом и кивнул: – Для этого хватит. Только вознаграждение после дела, а то он будет никакой. – Само собой, после! – охотно согласился санитар. – Только хорошо бы сначала хоть небольшой аванс, исключительно в знак серьезности ваших намерений. Надежда переглянулась с охранником, и тот протянул санитару купюру. – Так что делать нужно? – проговорил санитар, удовлетворенно потирая руки. – Для начала – нужно раздобыть белый халат для моего товарища, простыню и носилки. Это можно? – Да запросто! Санитар исчез, и несколько минут его не было. – Зря мы ему аванс дали! – вздохнула Надежда Николаевна. – Теперь он вряд ли вернется. – Не волнуйтесь, той суммы, которую я дал, ему не хватит. Вернется он! И действительно, через несколько минут санитар вернулся со сложенными носилками в одной руке и белоснежным, жестко накрахмаленным халатом в другой.