Он ждет Чонхо у главного входа минут пятнадцать и за это время успевает выкурить последние две сигареты. Ловит на себе взгляды проходящих мимо студентов, но даже не думает поменять выражение лица – раздраженное такое, недовольное. Все-таки ему пришлось стать корги. Вторая сигарета на середине начинает неприятно горчить, и Мингю сплевывает себе под ноги, шмыгая носом. Поднимает голову и сталкивается взглядами с Тэёном. Рядом с ним – предсказуемо незнакомый парень со светлыми волосами. Симпатичный такой, с приторной внешностью. Всегда раздражали такие. Мингю смотрит на них и затягивается, чуть щуря глаза. Предполагает про себя, что к нему могут подойти, но даже не думает переживать по этому поводу. Когда же Тэён делает шаг в его сторону, его загораживает Чонхо, появившийся как черт из табакерки. Мингю от неожиданности выдыхает дым прямо ему в лицо, но тот даже не думает поморщиться. Бросает только коротко: – Идем. И оглядывается через плечо предупредительным взглядом на Тэёна, который замирает и опускает голову. Мингю по очереди смотрит на обоих и закатывает глаза. Ему в этой пьесе роль не должна была быть отведена. Пусть в этой драме Мин варится, а ему… а ему вот новая пачка сигарет нужна. На обратном пути они заходят в тот же 7-Eleven, в котором были вчера. Чонхо с хмурым лицом бросает в корзину штук шесть банок пива и накидывает сверху чипсами. Мингю за его махинациями наблюдает откровенно молчаливо, но у него не выходит удержаться от удивленного «О!», когда на кассе Чонхо просит три пачки сигарет. Зачем три? Себе, Мингю и корги? Едва они переступают порог, Чонхо вскрывает банку хайта и уходит в свою комнату. Мингю провожает его взглядом и смотрит на брошенный посреди кухни пакет. Вздыхает устало и поднимает его. Убирает пиво в холодильник, чипсы – кладет на стол, а пачки сигарет – рядом, выстраивая рядком. Куки тычется носом в его ногу и скулит. Мингю смотрит вниз на корги и опять вздыхает. Вот за что ему это все? Где он просил? Где подпись поставил, на каком блядском документе? Он насыпает в миску корм и сидит рядом на корточках, подперев сжатыми в кулак ладонями лицо. Хочет проверить на телефоне прогноз погоды, но запоздало понимает, что вряд ли у него здесь ловит интернет. Хотя было бы смешно. Зарядки на телефоне осталось всего восемнадцать процентов. Скоро Мингю останется вообще без всего. Пустая пачка сигарет Тэёна по-прежнему лежит с краю обеденного стола, не тронутая никем. Он снимает блокировку с телефона и заходит в папку с фотографиями. Пролистывает их общие фотки с Тэёном, мелким Чонхо, Санхёном. Смотрит на фото, сделанное через два дня после выпускного в школе, на котором Тэён лезет с объятиями, а у самого Мингю недовольное лицо. Смотрит и улыбается тихо. А под сердцем тянет сладко-больно. Но не потому, что безумно увидеть Тэёна хочется. А потому что- – Ого, – выдает Чонхо, склонившись над ним, – если честно, они вообще не похожи. Мингю подрывается с пола, выпрямляется резко и впечатывается Чонхо макушкой прямо в челюсть. – Тебя кто просил подкрадываться? Сходи лучше собаку свою выгуляй. – Трет голову и прячет телефон в задний карман. Чонхо чешет челюсть и громко отхлебывает пиво. Ставит банку на стол и молча уходит в коридор. Корги начинает яростно размахивать хвостом и бежит следом. Минут двадцать Мингю сидит в звенящей тишине. Курит в окно, по пути открывая одну из банок пива. Мысль о том, что он уже второй день подряд живет на чужие деньги, немного веселит – особенно при том факте, что деньги принадлежат Чонхо, которого он в «Лотте Ворлд» водил когда-то. Но то ведь был другой Чонхо? Или разницы нет?.. Небо за окном становится лавандовым. Когда хлопает входная дверь, Мингю даже не вздрагивает – бросает окурок в окно и смотрит на то, как Чонхо спускает Куки с поводка. Наблюдает некоторое время за тем, как пес бегает вокруг обеденного стола, после чего переводит взгляд на Чонхо, который берет свою недопитую банку пива. – Зачем надо было так реагировать? – Про что ты? – Чонхо запрыгивает на стол и садится. – Про Тэёна. Я уже понял, что относишься ты к нему откровенно хуево, но не ожидал, что… Забил бы ты лучше. Твой Мингю вне зоны риска. Чонхо смотрит на него поверх поднятой банки пива. – Мне было неприятно. – Я понял, сказал же, – Мингю со вздохом возводит взгляд к потолку. – Мне была неприятна мысль, что он может с тобой заговорить. – Да что бы мне было с этого? Ему – возможно, а я чего? На Мингю глядят колюче, колко как-то, аж на зубах стеклом хрустит, но он взгляда не отводит – ждет, что Чонхо скажет еще что-нибудь. И тот говорит: – Мне была неприятна мысль, что он заговорит с тобой. Мингю моргает, отпивает пиво и подпрыгивает на подоконнике, потому то Куки останавливается возле его ног и оглушительно громко чихает. Отличный ты момент подобрала, псина. – А я чего? – повторяет он свой вопрос, но Чонхо на него не отвечает. Они почти синхронно смотрят на часы и так же одновременно глядят друг на друга. – Я проверил прогноз погоды. – И? – Мингю залпом допивает пиво и ставит рядом с собой пустую банку. – Ближе к ночи обещают дождь. Он оборачивается на окно. Лавандовое поле все еще запредельно яркое и слепящее. Ни единого облака. Сегодня лаванда должна утонуть. Просто обязана. – Мингю, – зовет Чонхо. – Что? – откликается он, не оборачиваясь. – Вы совсем не похожи. На зубах скрипит песок. Разумеется. 5 Сонная доза пива делает свое дело, и Мингю, у которого едва ли вышло поспать несколько часов прошлой ночью, засыпает полусидя на диване в гостиной, не до конца понимая, в какой именно момент это происходит. Ему снится темноволосый Тэён и пустая аудитория, в которой у них было первое занятие. Снится, как этот Тэён медленно подходит к нему, шаг за шагом, и начинает говорить что-то. Мингю не слышит слов – только видит, как открывается и закрывается чужой рот. Как на лице напротив проступают признаки отчаяния, которое даже не пытаются скрыть. Видит и хочет сам сказать хоть что-нибудь, чтобы пустить трещину на тишине-вакууме, которая поглотила голос Тэёна, лишая права быть услышанным, но не успевает. Мингю просыпается в кромешной темноте. Лежит так минуту или две. Шевелит ногами, и на пол с глухим стуком падает пустая банка из-под пива. Почему так темно? Где он? Мингю ворочается сильнее, когда осознает, что глаза не привыкают к темноте. Он резко садится прямо и морщится от неприятной боли в затекших ногах. Вертит головой, душит внутри себя разрастающуюся панику. Ему все приснилось? Ему приснилось, да? – Чонхо? – зовет он неуверенно, но ответа нет. Мингю не знает, что хуже: выяснить вдруг, что он находится в неизвестной квартире на отшибе города, где ни разу не был, или что прошедшие два дня ему действительно привиделись. Что хуже? – Чонхо! – зовет он громче, уже не пытаясь скрыть панику в голосе. Темноту разрезает полоса света, которая через секунду разрастается и вытесняет тьму до того резко, что Мингю зажмуривается. Прикрывает лицо ладонью, пытается приоткрыть глаза, но замирает, когда слышит тихие шаги, за которыми следует щелчок. Свет вытесняет свет и заполняет собой уже не только комнату, но и самого Мингю в придачу. – Чего кричишь? Он яростно щурится, борясь с желанием потереть глаза, в уголках которых собрались слезы, и смотрит чуть вверх – Чонхо стоит возле дивана, закрывая головой люстру. Его подсвеченные волосы выглядят на пару оттенков светлее, и смотрится это немного забавно. Мингю моргает несколько раз, окончательно привыкая к освещению, и видит на чужом лице огромные круглые очки в черной оправе. – Я думал… – Он смотрит по сторонам. Перед ним уже знакомая гостиная. За спиной Чонхо – кухонный уголок. На обеденном столе стоят три пустые банки из-под пива, рядом – вскрытая пачка чипсов. Мингю цепляется взглядом за каждую деталь, переваривает увиденное как-то слишком медленно. Просто у него спросонья заторможенные реакции, да. Не до конца проснулся еще, да. – Ты уснул, – говорит Чонхо, – я ушел к себе заниматься. Паника, которая так и не успела буйно расцвести, схлынула назад. Мингю трет глаза и хмуро смотрит на спинку дивана, за которую Чонхо держится одной рукой. – Очки у тебя дурацкие, – выдает он хриплым после сна голосом. – Это подарок, – пожимают плечами ему в ответ и отходят на пару шагов. Мингю смотрит, как Чонхо уходит обратно в свою комнату. Как замирает на пороге, оглядывается мельком и заходит внутрь, оставив дверь открытой. Мингю глядит на белый шкаф, окно, задернутое занавесками, которые достают до самого пола, и часть кровати – все, что виднеется через открытую дверь. Глядит и не может не задаваться вопросом: значит ли это, что он может пойти следом. Нужно ли ему это? Мингю переводит взгляд на часы, которые показывают начало двенадцатого ночи. Сна больше ни в одном глазу. Шел ли дождь, пока он спал?.. Диван едва слышно скрипит, когда он поднимается на ноги, опираясь рукой на обивку. Мингю подходит к открытой двери и застывает в шаге от. Всегда в шаге от нее, а кажется, словно за несколько миль. Куки, который все это время лежал на кровати, поднимает голову и смотрит на него, неуверенно дернув хвостом пару раз. Из-за косяка вдруг выныривает Чонхо все в тех же смешных очках: – Заходи уже. И Мингю заходит. Нехотя подмечает, что пахнет в этой комнате совсем иначе, чем в гостиной, – похоже на миндаль, но не настолько сладко. Он шумно втягивает воздух носом и переводит взгляд вбок – на рабочий стол, за которым сидит Чонхо, яростно печатая что-то на ноутбуке. Перед ним открыта тетрадь с конспектами, рядом – полупустая кружка кофе и телефон, экран которого не перестает гореть из-за приходящих друг за другом оповещений. И становится как-то дико неловко. Будто он вторгся в чье-то настолько личное пространство, что дальше уже некуда. Что руку протяни – и все. «Истина размыта так же, как наши с тобой параллели».