– У тебя гости? – Таня, не проходя дальше, остановилась в длинном коридоре. – Это актеры и мой соавтор. Мы читаем первый акт пьесы, – Сосновский неуклюже переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя не в своей тарелке. – Соавтор? – не поняла Таня. – Александр Шаховский, – пояснил Володя, – ты же его видела. Мы решили писать пьесу вместе. Шаховский! Таня так и не позвонила ему из-за смерти Изольды и уже думала, что не сможет встретиться с ним. И вот теперь судьба делала ей этот подарок. – А ты, слышал, не бедствуешь, – вдруг резко, с каким-то нажимом, произнес Сосновский, прерывая поток ее мыслей. – Ты о чем? – не поняла Таня. – Слышал про твою дополнительную комнату, – усмехнулся он. – Так уж получилось, что пару дней назад я к тебе заходил, но тебя не было дома. Я пообщался с твоей соседкой, и она весьма красочно живописала, как с помощью своих бандитов ты вышвырнула на улицу семью и отжала соседнюю комнату. Вот что значит дружба с бандитским главарем! Браво! Поздравляю! – Володя… – Таня едва не потеряла голос, почва уходила из-под ее ног, – это не так. Ты же ничего не знаешь. Пожалуйста… – А тут и знать нечего! Я тебя хорошо знаю. Этого достаточно, – пожал плечами Сосновский. Все начиналось сначала. В памяти Тани вдруг всплыла ночная улица, стрельба, тот самый страшный момент, когда он оставил ее в первый раз. Все возвращалось. И Таня вдруг поняла, что все это будет возвращаться снова и снова, водить ее по какому-то бесконечному кругу, словно ее постигло какое-то чудовищное проклятие, ставшее ее тенью. Разве можно избавиться от тени? Значит, нет смысла объяснять и тем более говорить. Она молча смотрела на Володю, пытаясь прочитать на его лице хоть какие-то знаки участия или интереса к ней, но на нем ничего не было. А между тем выглядел Сосновский чертовски хорошо! Это был серьезный укол в сердце Тани. Она заметила, что в его в глазах появился блеск, волосы отросли, вились на висках и, взъерошенные, придавали ему вид непослушного ребенка. Ей захотелось плакать, но, закусив губы, она сдержалась. – У меня подруга умерла, – просто сказала Таня, – моя единственная подруга. – Коллега? – прищурился Володя. – Из твоей банды? Дверь его комнаты распахнулась, и оттуда выглянула завитая, как барашек, блондинистая девица. – Сосновский, где же вы? – закричала она. – Без вас скучно! – Пойдем, я представлю тебя моим гостям, – развернувшись и не глядя на нее, Володя пошел в комнату. Таня поплелась за ним. Все помещение заполнял густой папиросный дым. Сначала Таня даже не поняла, сколько там находится людей и настолько сильна эта дымовая завеса. Но постепенно ее глаза привыкли к этой дымной вуали, и к Тане стало возвращаться зрение. Она насчитала восемь человек без нее и Володи. Трое мужчин и пять девиц. Одним из мужчин был Шаховский, который при появлении Тани сразу вскочил со стула. – Вот это да! Какой приятный сюрприз! – закричал он. Таня разглядела на столе бутылки с дешевым вином и бумажные листки, много листков, отпечатанных на машинке. – Товарищи, разрешите представить: мой друг Татьяна, – сухо произнес Сосновский, все так же не глядя в ее сторону. Чтобы не упасть, Таня вцепилась в спинку ближайшего стула. Володя вернулся к столу. Все заговорили одновременно, продолжая начатый ранее разговор. Девицы визжали. Таня развернулась и быстро пошла к выходу. – Куда же вы? – Шаховский догнал ее в дверях. – Пришли и сразу уходите? – Мне пора, – сухо ответила она. – Я и зашла только на минутку. По делу. – Я провожу вас, – с крючка возле двери Шаховский снял свой пиджак. Володя даже не заметил ее ухода. Дождь закончился. Они медленно шли по улице Красной армии. – Мое предложение о встрече остается в силе. Когда мы поужинаем? – спросил режиссер. – Завтра, – решилась Таня, – мы поужинаем с вами завтра. – Отлично! Вы сама выберете ресторан. – Мне все равно, – пожала печами она, невольно скопировав жест Володи, а затем вздрогнула, поняв это. – Тогда я поведу вас в свое любимое место, – оживился Шаховский. – Есть тут небольшая ресторация на Греческой, мне она очень нравится. Последний островок нэпманского частного предпринимательства. Но скоро и он исчезнет. – Почему исчезнет? – не поняла Таня. – Изменилась политика, – пояснил Шаховский, – частники скоро будут ликвидированы. Страна держит курс на индустриализацию. – Индустриализацию… – машинально повторила Таня, запоминая незнакомое слово, ведь она не читала газет и совсем не интересовалась тем, что происходит. – Поэтому я и решил писать пьесу вместе с товарищем Сосновским, чтобы направить его на нужный курс, – неожиданно сказал Шаховский и принялся пояснять. Таня внимательно прислушивалась к его словам. Индустриализация в СССР началась в мае 1929 года. Это был процесс быстрого наращивания промышленного потенциала страны для того, чтобы сократить отставание советской экономики от развитых капиталистических государств. Официальной задачей индустриализации было превращение СССР из отсталого сельскохозяйственного государства в ведущее индустриальное. Начало социалистической индустриализации, как было написано в заявлениях правительства, было составной частью «задачи по коренному переустройству общества». Оно было положено первым пятилетним планом развития народного хозяйства, принятым в 1928 году. Советское правительство объявило индустриализацию великим подвигом. В рамках этого подвига должна была происходить и культурная революция – то есть информационная обработка населения, призванная внушить ему идею необходимости великого и быстрого труда на благо государства. В рамках культуры под индустриализацию подгоняли всё. Этим и воспользовался Шаховский, переделывая пьесу Сосновского с учетом современных веяний. Соответствие этим советским идеалам должно было ускорить постановку пьесы на сцене. А потому Шаховский разрабатывал линию промышленного народного труда, которая должна была любым образом переплестись с криминальным сюжетом Володи. Сделать это было несложно, ведь об индустриализации писали и говорили на каждом углу. Стремительный рост производственных мощностей и объемов производства тяжелой промышленности, увеличенной в четыре раза, имел огромное значение для обеспечения экономической независимости от капиталистических стран и укрепления обороноспособности страны. Рывок был таким мощным, что СССР совершил переход от аграрной страны к индустриальной. До 1928 года в СССР главенствующей экономической политикой был НЭП – новая экономическая политика. Сельское хозяйство, розничная торговля, сфера услуг, пищевая и легкая промышленность находились в частных руках. Государство сохраняло контроль только над тяжелой промышленностью, транспортом, банками, оптовой и международной торговлей. Государственные предприятия конкурировали одно с другим. Роль Госплана СССР ограничивалась только рекомендуемыми прогнозами, которые определяли направления и размер государственных инвестиций. Одним из серьезных противоречий власти большевиков был тот факт, что партия, называвшая себя рабочей, а свою политику – диктатурой пролетариата, пришла к власти в стране, где заводские рабочие составляли лишь несколько процентов населения. Основная часть населения состояла из жителей деревень, а также выходцев из сел, которые переехали в город, но не порвали с деревенским образом жизни и сельским менталитетом. Индустриализация и была призвана ликвидировать это противоречие. Главной задачей введения плановой экономики было наращивание экономической и военной мощи государства максимально высокими темпами. На начальном этапе это сводилось к перераспределению максимального числа ресурсов на нужды индустриализации. В декабре 1927 года на 15 съезде ВКП(б) были приняты «Директивы по составлению первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР». В них съезд высказался против сверхиндустриализации. Темпы роста не должны были превышать максимальные возможности предприятий, и составлять планы следовало так, чтобы не происходило сбоев в работе. Разработанный на основе директив проект первого пятилетнего плана, с 1 октября 1928 года по 1 октября 1933-го, был одобрен на 16 конференции ВКП(б) в апреле 1929 года. Он представлял собой комплекс тщательно продуманных реальных задач. Этот план, сразу после его утверждения V съездом Советов СССР в мае 1929 года, дал основание по проведению ряда мер экономического, политического, организационного и идеологического характера. Стране предстояло развернуть строительство новых отраслей промышленности, увеличить производство всех видов продукции и приступить к созданию и выпуску новой техники. Именно в этот период и были сказаны знаменитые слова Сталина, которые стали девизом нового общества: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Прежде всего следовало использовать пропаганду на государственном уровне. Партийное руководство обеспечивало мобилизацию населения для индустриализации. С особенным воодушевлением ее восприняла молодежь – комсомольцы. Недостатка в дешевой рабочей силе не было, поскольку из сельской местности в города из-за нищеты и голода перебралось огромное количество людей. Следовало лишь направить их энергию и труд на благо государства, поощряя некими льготами – зарплатами, бесплатным жильем. Миллионы людей самоотверженно строили сотни заводов, электростанций, прокладывали километры дорог, в крупных городах строилось метро. Часто рабочие трудились в три смены. К 1930 году уже было построено 1500 объектов. В 1930 году, выступая на съезде ВКП(б), Сталин признал, что индустриальный прорыв возможен лишь при построении социализма в одной стране, и потребовал многократного увеличения заданий пятилетки, утверждая, что по целому ряду показателей план может быть значительно перевыполнен. С целью повышения интереса к работе заработанную плату стали привязывать к производительности. Активно развивались центры по разработке и внедрению принципов научной организации труда. Один из крупнейших центров такого рода, центральный Институт труда, создал около 1700 учебных пунктов с двумя тысячами квалифицированных инструкторов в разных уголках страны. Они действовали во всех ведущих отраслях народного хозяйства – в машиностроении, металлургии, строительстве, легкой и лесной промышленности, на железных дорогах и даже на флоте. Предполагалось, что первый пятилетний план вступит в действие еще в конце 1928 года. Однако к маю 1929-го работа по его составлению даже не была завершена. В самом начале план включал в себя 50 отраслей промышленности, а также учитывал соотношение между ресурсами и возможностями. Заданные показатели должны были быть достигнуты наперед. Если изначально заложенные в плане темпы роста промышленного производства составляли 20 %, то к концу года они должны были удвоиться и составлять 40 %. Однако в реальности это было абсолютно невозможно. Сбои в плане стали происходить на уровне его составления. Более того, в сельском хозяйстве и в промышленных отраслях начался резкий спад. Появилась фальсифицированная статистика, а очковтирательство стало повсеместным явлением. Возникла грандиозная и насквозь политизированная система, характерными чертами которой были хозяйственная «гигантомания», хронический дефицит товаров, недостача продовольствия, организационные проблемы, расточительность и убыточность предприятий. Несмотря на освоение выпуска новой продукции, индустриализация велась преимущественно методами фальшивого ускорения. Экономический рост обеспечивался увеличением нормы валового накопления в основной капитал. Нормы же сберегались за счет падения норм потребления. Уровень занятости и эксплуатация природных ресурсов все-таки оставались недостаточными для того, чтобы поддерживать гигантские цифры в плане. В результате резкого снижения уровня жизни человеческий труд сильно обесценился. Стремление выполнить план приводило к перенапряжению человеческих сил и поиску причин, чтобы оправдать невыполнение искусственно завышенных задач. В силу этого индустриализация не могла питаться одним только энтузиазмом и требовала ряд мер принудительного характера. Уже с начала 1930 года свободное передвижение рабочих было запрещено. А за нарушение трудовой дисциплины и халатность были введены уголовные наказания, что увеличило количество заключенных в тюрьмах и лагерях. Однако следует признать, что индустриализация принесла немало хорошего в благоустройстве крупных городов. Так, говоря об Одессе, надо отметить, что очень активно велись работы по мощению улиц на Молдаванке, Слободке и Пересыпи. К началу 1930 года совершенно заброшенный Дюковский сад и склоны Ланжерона превратили в роскошные парки с павильонами и аттракционами. В городе открылись два новых вуза – Институт инженеров морского флота и Электротехнический институт связи имени А. С. Попова. И работы по благоустройству Одессы продолжались. Таня стояла перед зеркалом, поправляя складки своего лучшего платья. Лиловый шелк высшего качества мягко струился между пальцев. Собираясь на вечернюю встречу с Шаховским, она испытывая довольно смутные чувства. Никогда в своей бурной, стремительной, авантюрной жизни Таня не имела нормальной семьи. Той самой семьи, когда есть родители, дедушки и бабушки, братья и сестры, муж, дети… Так сложилась ее жизнь, что одиночество, стремление к уединению стало неотъемлемой частью ее натуры. Таня не знала, как это – когда есть другой взрослый человек, связанный родственными узами, которому не все равно, что происходит с тобой, который волнуется за тебя и готов разделить с тобой все радости и все беды… И вот сейчас тоска об этой семье, которой никогда не было и никогда не будет, мучительными тисками сжала ее сердце. Всю свою жизнь она мечтала об этом – стать хорошей и верной женой и любящей матерью. Но ее мечте не суждено было осуществиться. И вот теперь, пройдя такой долгий путь, она случайно встретила человека, который мог бы стать частью этой мечты – ее братом. Тем самым братом, которого у нее никогда не было. Таня стояла перед зеркалом, позволяя своим мыслям нестись в хаосе, который порождало в ней это новое, неведомое ей чувство. Она решила открыться Шаховскому, рассказать ему правду, и ей было наплевать на то, к чему могла бы привести такая откровенность. Приняв это непростое для себя решение, Таня вышла из дома. К ее огромному удивлению, Шаховский не повел ее в ресторацию на Греческой. Как только она пришла на место встречи, он сказал, что передумал, и если Таня не возражает, они пойдут в ресторан «Аккорд» на Дерибасовской. Таня не возражала, ей стало даже интересно. Дело в том, что этот ресторан пользовался дурной славой – здесь встречались бандитские главари. После смерти Ривки Беркович – самозванки, присвоившей Танино имя, бывшей хозяйки этого заведения – ресторан перешел к Туче. Тот установил здесь строгий контроль. Почему же Шаховский передумал в последний момент и выбрал для их свидания такое странное место? Может, потому, что был чужим в городе и не знал местных реалий? А ведь «Аккорд» был очень дорогим рестораном, во всяком случае, много дороже ресторации на Греческой. Может, он просто хотел произвести впечатление? Режиссер толкнул стеклянную дверь ресторана, пропуская Таню вперед. Она уверенно вошла внутрь.