К тому же они потеряли Род Тростника, который однозначно стакнулся с Обраром. Теперь им требовалось чем-то заполнить эту пустоту. Впрочем, это была одна из причин, почему восстание случилось настолько внезапно и достигло такого успеха: главным заданием Тростников прежде был контроль настроений среди рабов, ликвидация потенциальных предводителей, превентивный удар в сердце бунта. Без Рода Войны восстание распространилось, словно пожар в сухом лесу. К тому же Тростники имели своих агентов в заграничных княжествах, и после их ухода Белый Коноверин сделался слеп и глух к тому, что происходило за его границами. Вариант решения этой проблемы подбросил ей Эвикиат. Была еще одна организация, имевшая контакты по всему Дальнему Югу. Отделы, соединенные в большой организм. Вот уже сотни лет действующая в области обмена и накопления информации, к тому же — официально не вмешивающаяся в конфликты. Ее нейтральность была почти легендарной, известной и повсеместно уважаемой: городские сплетники рассказывали об ученых в белых одеждах, что ходили посреди битвы, чтобы составить подробный отчет о сражении, — и никто из сражавшихся их не беспокоил. Деана не верила в такие сказки. Но контакты Великой Библиотеки интересовали ее достаточно, чтобы присмотреться к ней. Оказалось, что ученые и правда имеют свои представительства в каждом большом городе Юга. От небольших, занимающих одну-две комнатки до гигантских, насчитывающих тысячи книг и свитков, в столицах других княжеств. К тому же Библиотека вели списки Книг Крови, Свитки Чистоты или Письмена Огня — документы, описывающие родство между отдельными родами аристократии и степени их близости, называли по-разному. На их основе принимались решения о чистоте линий крови, происходящих от самих авендери Владыки Огня. Сложные генеалогические древа, тянущиеся на много поколений назад, — узлы, порой настолько перепутанные, что без взгляда в разбросанные по всему Югу документы невозможно было установить, кто с кем и в какой степени находится в родстве, а тем самым определить иерархию среди местного дворянства. Потому что кровь «сосудов» Агара была самым ценным сокровищем здешних княжеств. Без нее не войти в Око и встать перед лицом бога. А без информации, хранимой Библиотекой, не отобрать к оплодотворению местными князьями нужных девушек, и династия могла бы рухнуть. Все это приводило к тому, что Великая Библиотека обладала укрытой в тени силой, силой незримой, но грозной, словно шелковый платок, внезапно затянутый на горле. Если кто-то из аристократов или жрецов попытался бы задираться с учеными, документы, описывающие их линию крови, могли «затеряться», порой на несколько месяцев, порой — на много лет, что выбросило бы данную семью из общества. Никто не захотел бы связываться с дворянином, чье место в иерархии могло оказаться немногим выше позиции освобожденного раба. К тому же у Библиотеки была собственная сеть гонцов, голубиная почта и даже, как говорили слухи, система магической связи между большими отделениями. На нее работали тысячи пишущих людей, что были научены собирать информацию и передавать ее на большие расстояния. К тому же люди эти знали языки настолько редкие, что те идеально подходили для шифрования сообщений. Как к’иссари. Десять дней заняло у Деаны преодоление сопротивления Великой Библиотеки. Десять дней упрашиваний, просьб и попыток подкупа. Раз за разом она вызывала во дворец Канхисса из Клева, Понмерия Седого и Поэссу Ломброссе. Трое главнейших библиотекарей отказывались помогать, выказывая Деане нечто среднее между высокомерием по отношению к назойливому ребенку и раздражающим легкомыслием, порождаемое чувством их власти. Великая Библиотека была настолько важной, что даже Храм Огня на пике своей силы не осмеливался навязывать ей свою волю, а она, варварская девушка из племени северных дикарей, хочет превратить ее слуг в своих шпионов? Правда, она Пламя Агара, подчеркивали они, вошла в Око и вышла из него, не будучи потомком авендери Владыки Огня, чего не случалось никогда в истории. Ученые скрупулезно записали все это в многочисленных свитках и книгах и даже, признавая исключительность произошедшего, приказали вырезать описание ее поступка на бронзовых пластинах, что хранились в подземельях главного строения Библиотеки, чтобы сохранить память об этом на века. Но — и все. Ее власть не распространяется в стены Библиотеки. А если она попытается использовать насилие, могут оказаться уничтожены или повреждены бесценные Книги Крови, что сейчас же обратит против нее весь Юг. — А что будет, если рабы выиграют? — спросила она как-то гневно. — Библиотека никогда не покупала рабов, — ответила Поэсса Ломброссе, глядя на Деану с кривой ухмылкой. — А если какой-то некогда дарился ей, то после нескольких лет честной службы мог получить свободу. У нас нет причин бояться рабов. Не мы их враги. Тогда-то Деана посмотрела на библиотекаря с чистейшим удивлением. Любители записанного знания и их наивность. Когда горит город, огонь не щадит домов, которые утверждают, что они ему не враги. А огонь человеческого гнева и ненависти — стократно страшней того, что пожирает дерево. Она тогда повернулась спиной к этой неуступчивой троице и вдруг в зеркальном отражении увидела, как Канхисс из Клева, Понмерий и Поэсса обмениваются быстрыми, неуверенными взглядами. На миг они сняли маски, и Деана увидела их такими, какими они были на самом деле, — тремя старыми учеными, которые знали, что власть их опирается не на золото, армию или веру, но на традицию и обычай. Традицию и обычай, которые она, дикарка с севера, уже успела перевернуть вверх ногами. Она вошла в Око Агара и вышла оттуда — первая женщина в истории Дальнего Юга, а это было лишь венцом легенды, которая ее окружала, начиная со спасения князя из рук пустынных бандитов и до неожиданной, чудесной беременности, поскольку один из городских слухов гласил, что, встав перед лицом Владыки Огня, Деана была девицей, не тронутой мужчиной. Библиотекари ее боялись. Они были как мах, пустынная ящерица, которая перед лицом врага надувает воротник кожи, притворяясь большой и опасной. На десятый день она вызвала их в последний раз. В одном из садов ждала высокая — в два мужских роста — гора книг и свитков, реквизированных со всего дворца. Были там главным образом любовные романы, дешевая поэзия, эротические новеллы для заскучавших парней и много старых счетных книг. — Я видела сон, — начала она, наблюдая, как взгляды библиотекарей мечутся между кучей книг и слугами с факелами в руках. — Большая огненная птица села на крышу Библиотеки, а перья ее пали, пронзили крышу и разнесли пламя по всем помещениям. А когда все обратилось в пепел, птица погрузила голову в гарь, вынула из нее небольшую окровавленную книгу, раскинула крылья и перелетела на крышу Дома Огня. Потом положила свою добычу посреди Ока. И во сне я услышала голос, который говорил мне следующие слова: «Отдай, что важнейшее». Три слова. Не больше. Не меньше. Она махнула рукой, и двое слуг подошли к куче книг и опрокинули на них кувшины с маслом. — Не знаю, как его понимать. Око — это сердце Коноверина, а значит, и сердце всего княжества. Всего Юга. Означает ли этот сон, что Владыка Огня требует, чтоб Библиотека отдала Оку дань крови? Или чтобы отдала князю то, что князю принадлежит? Или же речь о том, что Книги Крови — это важнейшая и единственная, — она подчеркнула это слово, цедя его медленно, — причина существования Библиотеки, а остальное… Она махнула рукой снова, и факелы полетели на кучу книг. Тома молниеносно охватил огонь. Деана ждала несколько минут, пока пламя не пожрет их все. — …остальные книги: научные и философские трактаты, истории королевств, исследования языков и обычаев далеких племен, любовные романы, театральные пьесы, описания путешествий и странствий ваших ученых — это пыль и пепел, который не стоит воспоминаний. Две слезы стекли по щекам Канхисса из Клева, хотя перед ними пылало то, что, согласно Сухи, не стоило даже туши, которой было написано. Деана хлопнула в ладоши, и слуги отошли прочь, чтобы ничего не услышать. — Если Пламя Агара заявит, что Библиотека должна заниматься исследованием чистоты крови потомков авендери, как она делала в первые годы своего существования, а остальное следует сжечь ради славы Владыки Огня, имущество библиотекарей раздать нищим, а пустые комнаты превратить в госпиталь и приют для сирот, — как много людей выйдет на улицы, чтобы этому противиться? Сейчас, когда армия рабов собирается на западе, а наши соседи точат когти на Коноверин? Деана смотрела им в лица. Канхисс плакал, щеки Понмерия покраснели, словно кто-то плеснул на них красной краской, а Поэсса сжала губы в узкую полоску и не отводила взгляда от пламени. — Княжеству нужна ваша помощь. Отдадите ему важнейшее? Они кивнули. Медленно и неуступчиво, словно три деревянные куколки согнули выструганные шеи. Но Деана еще не закончила. — Библиотеке нужны ваш опыт и мудрость, — сказала она. — Не знаю, как закончится восстание и не вспыхнет ли война с соседними княжествами, не знаю, выкажет ли Владыка Огня нам свое неудовольствие. Потому вы трое сразу же должны заняться составлением списка важнейших трудов, которые имеются в Великой Библиотеке, подготовить их к эвакуации из города. В порту наняты два склада, где вы соберете то, что посчитаете бесценным. Я верю вам и полностью полагаюсь на ваше знание. Если судьба не будет к нам благосклонна, вывезем их морем в безопасное место. Вы сразу получите вооруженный эскорт, чтобы никто вам не мешал. Поэсса взглянула на нее, а отблески огня танцевали в глазах старой библиотекарши, придавая ее лицу демонический вид. Она открыла рот, но Деана не дала ей произнести ни слова. — Вы можете подобрать себе в помощь по три человека. Все собрание должно быть каталогизировано и защищено. Особенно учитывая морское путешествие. Ваши обязанности примет на себя Авелонея Длинный Палец. Указала на пламя. — Когда костер прогорит, стражники проведут вас к выходу. Начнете сегодня. Библиотека стала ее глазами и ушами. А самое забавное — то, что работа ученых совершенно не изменилась. Рапорты между отделениями пересылались, как прежде, описания стычек, очагов восстания, передвижения войск соседних княжеств, настроения в провинциях, ситуация за стенами городов… Библиотекари и так собирали и обменивались такого рода сведениями, вот только сейчас, прежде чем быть записанными в книгах, они попадали к Деане. Конечно, такая сеть имела немало слабых сторон, конные посланники, перемещавшиеся по многим регионам княжества, часто бесследно исчезали, голубиная почта была не слишком-то надежна, а магическая связь существовала только между самыми большими филиалами на Дальнем Юге. Но все равно самой серьезной проблемой было количество ничего не значащей информации, которая к ней попадала. Из сотен, а порой и тысяч рапортов, сплетен, пустых и порой ничего не значащих известий приходилось вылавливать те, что были важнее прочих; часто это не удавалось, хотя Эвикиат нанял три дюжины скриб, которых заперли в подземельях дворца, чтобы они фильтровали этот хаос. Собственно, поэтому до Деаны слишком поздно дошла новость о резне, которую помвейцы решили устроить своим рабам. Если бы она узнала раньше, послала бы дюжину голубей с запретом подобного безумия. Эти тысячи несчастных нанесли бы Коноверину куда меньше вреда, окажись они за стенами и присоединись к восстанию, чем сейчас, когда стали мучениками — символом жестокости властей. — У меня есть вести из Помве, — прервала затянувшуюся тишину Авелонея. Деана заморгала, пойманная врасплох. Неужели библиотекарь читает ее мысли? — Говори. После несчастной битвы под этим городом, своевольной и глупой, Деана приказала, чтобы местный гарнизон Буйволов остался за стенами и приготовился к обороне. Это был единственный большой отряд тяжелой пехоты, который она не вытянула в столицу. По двум причинам. Во-первых, если рабы попытаются отправиться на восток вдоль Тос, Помве должен их задержать, пока не придут подкрепления. А во-вторых, она опасалась, что эта тысяча тяжеловооруженных бойцов будет просто уничтожена, обескровлена и пожрана армией рабов, едва только выйдет за стены города. А они уже отдали восставшим достаточно доспехов и оружия. Взгляд темных глаз обратился к столу, перебегая с тарелок на графинчики. Деана почувствовала укол беспокойства. — Что случилось? — Помве в осаде. Совершенно отрезан со стороны суши и реки. Из-за нападения, которое совершили на лагерь рабов три дня назад. Кровавый Кахелле отбил атаку, а потом повел армию из леса и осадил город. Экхаар оказался благословением, скрывая прилившую к щекам Деаны кровь. Рабы сделали свой ход. Атаковали. А эта женщина, вместо того чтобы ворваться сюда с криком, занимает ее разговорчиками о том, есть ли у иссарам девки. — Почему… — Она громко вдохнула и медленно выдохнула. — Почему ты не начала с этой новости? — Я уже передала ее Эвикиату и Сухи. Отравитель сказал, чтобы сперва я позволила тебе напиться вина. Чтобы потрясение не помешало ребенку. Впрочем, с того момента как я вошла, едва ли миновала четверть часа. Эвикиат готовит Зал Лошадей к совету. Столы, карты, планы… Вызвал Коссе и Вуара, а им нуясно время, чтобы сюда добраться. Это было правдой. Буйволы и Соловьи стояли лагерями за стенами Коноверина. Но все равно гнев терзал Деану так сильно, что ей понадобилась вся сила воли, чтобы не сорваться и не ударить Авелонею в зубы. — В следующий раз, — процедила Деана медленно, подчеркивая каждое слово, — передашь такие новости сперва мне. Неважно, буду я стоять, сидеть, лежать или рожать. Эвикиат, Варала и Сухи — я им полностью доверяю, но ни один из них не станет решать, как и что мне нужно говорить. Поняла? Собственно, к’иссари прекрасно подходил для таких речей: в нем хватало низких, гортанных звуков, и тогда он звучал по-настоящему пугающе. Когда Деана закончила, Авелонея уже не сидела, а стояла рядом со столом, сгибаясь в глубоком поклоне. — Прости, Госпожа Пламени. Я… не хотела… я… Гнев ушел так же быстро, как и возник, уступая место огорчению и печали. Она сжала зубы. Беременность, чтоб ей. — Хватит. У меня нет времени на такие… глупости. Говори. Что там происходит? Глава 20 К затылку его словно приложили раскаленный добела прут. Гентрелл поднял взгляд. Эвсевения Вамлесх. Одета в скромную синеву, помахивающая веером, уверенная в себе, словно смерть под виселицей. Лучилась таким триумфом, что даже странно, как не загорелось на ней платье. Сука. — Два полка Горной Стражи, Шестой из Белендена и Восьмой из Лагха, идут сейчас быстрым маршем на перевал. Через два дня к ним присоединится Второй Пехотный. Можем только молиться, чтобы они успели закрыть ахерам путь на юг. Также они должны поискать Шестую роту. Если, конечно, эти солдаты пробиваются бездорожьем в нашу сторону, то с ними могут оказаться и Крысы с их дамой. Гентрелл только сейчас заметил, что на каменной карте несколько свинцовых солдатиков приблизились к черному пятну. Они выглядели мелкими на фоне гор. — Но если нет… если из-за глупости вместе с наглостью и чувством власти мы потеряем такого ценного пленника… и тех солдат… Люво со вчерашнего дня — под домашним арестом. Он все еще главный в Норе, но ему нельзя покидать этот замок. Впрочем, тут у него есть несколько своих комнат, а потому он должен оставаться счастливым. Будущее его зависит от того, как он решит это дело с исчезновением Шестой и остальных. На всякий случай я еще отправил приказы всем северным отрядам, чтобы сразу после того, как они установят контакт с ними, стражников отослали в столицу. А если эти солдаты появятся в ста милях от Белендена, их следует воспринимать как дезертиров. Разоружить, арестовать и все равно отослать в Меекхан. Вместе с остальными сопровождающими их персонами. Понимаешь? — Да, ваше величество. — Я спрашиваю, понимаешь ли ты, поскольку с сегодняшнего дня именно ты занимаешься этими солдатами. Это и правда было отвратительно, если император официально отбирал дело у Первого и передавал его Гентреллу. — Я не стану дергать Второго, он всерьез занят на Болоте. А потому нынче это твоя ответственность, Третий. И я не приму неудачи. Сейчас по моему приказу мы создаем в Меекхане сеть магической связи, поддерживаемой гонцами, чтобы постоянно доставлять сведения для этого. — Он махнул в сторону барельефа. — Информация теперь имеет ключевое значение, слишком много всего происходит, чтобы о вражеской армии я узнавал, только когда увижу дымы горящих сел на горизонте. Нора, Псарня, дипломатический корпус, гильдии чародеев. Все радостно и с энтузиазмом присоединятся к нашим начинаниями. — Когда бы сарказм можно было продавать, Креган-бер-Арленс наверняка стал бы первым производителем его во всей Империи. — Пока же система действует. Если кто-то спросит, зачем все это, станем отвечать, что затем, чтобы держать руку на пульсе и предотвратить войну на востоке. Если спросят, сколько это стоит, говорим, что меньше, чем потеря одного города. Объясняю это тебе, поскольку ты получишь соответствующие прерогативы в использовании сети. Личная ответственность должна обладать соответствующими инструментами. Понимаешь? — Да, ваше величество. — У Норы есть несколько, кажется, восемь, если верно помню, людей — вроде Онелии Умбры, которые происходят из-за Мрака. — Сукин сын помнил каждое слово из их совещания несколькими днями ранее. Каким бы он оказался шпионом, если бы его должным образом выучить? — Отдадите их Псарне. Всех. Живыми и здоровыми. Этим займешься тоже ты. Как я уже вспоминал, Люво остается здесь, а потому нет нужды нагружать его свыше всякой меры. И в некотором смысле его судьба — в твоих руках, верно? Потому что если эти солдаты и наша фальшивая графиня не найдутся, его голова слетит с плеч. Сразу после твоей. Кроме прочего, передать судьбу Первого в руки одного из его заместителей — отдавало злобной иронией. Разделяй и властвуй. — Понимаю, ваше величество. — Прекрасно. А теперь — еще одно. Генно Ласкольник должен оказаться в этом дворце так быстро, как только удастся. Это тоже под твою ответственность, Крыса. Что бы он ни делали где бы ни находился, должен бросить все и возвращаться. Я уже написал соответствующие приказы, чтобы он не отмахивался от вас. Готова ли эта твоя телепортационная дорога?