– Я думала, ты будешь другим. Думала, раз ты мой отец, то станешь заботиться обо мне и любить, но ты не мой отец. Ты такой же ненастоящий, как и все до тебя. Каждое слово ранило словно кинжал. – Я не глупая, знаешь ли! – воскликнула она. – Я знаю, что за мужчины были в том доме! Те же самые, которых я наблюдаю всю свою жизнь. Когда они приходили навестить маму, я знала, чего они хотели! – Внезапно она накинулась на Дилана и принялась колотить его своими маленькими кулачками. – Ты такой же, как они! Такой же, как они. Дилан обхватил руками напавшую на него маленькую фурию. Ему стало тошно и стыдно, как никогда раньше. Такой же, как они. Боже, так и есть. Он посадил рыдающую дочь к себе на колени и крепко прижал к груди. Дилан не знал, что сказать в утешение. Он лишь обнимал её и гладил по волосам, пока она плакала, и с каждой её слезинкой погружался всё глубже в преисподнюю. Когда карета вернулась обратно в Лондон, Диланом овладел инстинкт защитника, который раньше казался ему чуждым. Он понимал, что должен что-то сделать, как-то загладить вину перед Изабель. Долгое время о ней никто не заботился, с ней плохо обходились и её мать, и он сам. Это его дочь. Ему её растить, защищать и оберегать. Дилан нёс за неё ответственность. Больше нельзя уклоняться от своих отцовских обязанностей, да он и не хотел. – Мне очень жаль, милая, – пробормотал он, прижимаясь губами к её волосам. – Мне чертовски жаль. Я не знал, в каких условиях ты жила. Если бы знал, то обязательно приехал. Клянусь жизнью, я бы приехал и забрал тебя. – Он не был до конца уверен, что поступил бы таким образом, но сейчас сказал бы что угодно, лишь бы остановить поток слёз. Что угодно. – Я всю жизнь хотела иметь настоящую семью, – прорыдала она, уткнувшись в его рубашку. – Я знаю. – Он поцеловал её в висок. – Знаю. Мы будем настоящей семьей. Ты и я. Обязательно будем. Изабель ничего не ответила. Она вцепилась в его манишку и уткнулась щекой ему в плечо, продолжая рыдать. Только когда они добрались до Гайд-парка, она наконец затихла и заснула. Дилан прижался губами к волосам спящей дочери и прошептал: – Я изменюсь, Изабель. Я стану тебе настоящим папой. Клянусь. Грейс была в панике, как и все домочадцы, но старалась не показывать виду. – Подумайте, – приказала она окружившей её горстке слуг. – Где она может быть? Молли заплакала. – О, мадам, это всё моя вина. Я оставила её всего на несколько минут. Я не могла уснуть и спустилась вниз выпить чашечку чая. Я думала, она спит. Грейс прижала ладонь ко лбу, кружевная отделка на манжете пощекотала её щёку. – Я знаю, Молли, перестань себя ругать. Это делу не поможет. Она взяла что-нибудь из одежды? – Нет, мадам. Я дважды проверила. Она надела один из своих старых сарафанов и белую рубашку, которые носила, когда жила с монахинями. Туфли и пальто. Грейс подняла голову, посмотрела на Осгуда, затем перевела взгляд на миссис Эллис. – Её нет ни на кухне, ни в комнатах для прислуги? И её нет снаружи, в парке? Дворецкий и экономка одновременно покачали головой. – Ничего не понимаю, – проговорила Грейс. – Если Изабель оделась и взяла пальто, то, видимо, сбежала, но почему тогда она не прихватила с собой ничего из вещей? – Ответа не последовало. С другой стороны, она на него и не рассчитывала. – Мы обыщем дом ещё раз, и если не найдём её, то придётся вызвать констеблей. Осгуд, прикажи лакеям опять прочесать парк, северные и южные конюшни и все прилегающие территории. Если встретят прохожих в столь поздний час, пусть спросят, не видели ли они девочку. Миссис Эллис, возьмите горничных и проверьте помещения для прислуги, а затем поднимайтесь на верхние этажи. Мы с Молли начнём с детской, а далее спустимся вниз. Молли, пойдём со мной. Слуги начали расходиться, как вдруг в парадную дверь позвонили. – О, может быть, кому-то удалось её найти! – воскликнула Молли, пока Осгуд открывал входную дверь. Молли оказалась права. На пороге стоял Дилан, на нём не было ни вечернего пиджака, ни пальто, а на руках он держал спящую Изабель. Грейс почувствовала такое сильное облегчение, что у неё подкосились колени. Он взглянул на слуг в ночных рубашках и халатах. – Кого-то ищете? – спросил он, заходя внутрь. – Спаси и сохрани нас! – воскликнула Молли. – Всё это время она была с хозяином. Слуги принялись задавать вопросы, но Дилан их осадил. – Тише, вы её разбудите. С ней всё в порядке, просто она устала. – Он направился к лестнице. – Молли, пойдём со мной. Все остальные могут возвращаться в постель. Молли последовала за ним вверх по лестнице. Грейс не собиралась возвращаться в постель, не выяснив, что произошло, поэтому тоже отправилась в детскую. Стоя неподалёку, она наблюдала за тем, как Молли откидывает простыни, а Дилан укладывает Изабель в постель. Когда няня собралась укрыть Изабель, Дилан её остановил. – Я сам. Вот уже второй раз за ночь он укладывал дочь в постель. Грейс окинула взглядом его лицо, угрюмо опущенные плечи и поняла, что произошло нечто ужасное. Она подозревала, что Дилан взял дочь с собой не по своей воле. Он выпрямился и отстранился от постели. Дилан посмотрел на Молли, которая нервно заламывала руки. – Если ты ещё раз оставишь её одну, – тихо проговорил он, – я выставлю тебя вон. Ты меня поняла, Молли? – О, да, сэр! – прошептала она, едва держась на ногах от облегчения, что ей выпал второй шанс. Она ухватилась за столбик кровати. – Благодарю вас, сэр. Дилан наклонился и поцеловал спящую Изабель в лоб. – Спи, малышка, – проговорил он. – И больше не плачь. Он направился к двери, а затем на лестницу. Грейс последовала за ним. – Почему Изабель плакала? – спросила она, когда они спустились на первый этаж. – Что случилось? – Иди спать, Грейс. Она с изумлением увидела, как он открывает входную дверь. – Куда ты? – На прогулку, – ответил Дилан и закрыл за собой дверь. Грейс развернулась и пошла обратно вверх по лестнице. Войдя в свою комнату, она задула свечу, но была всё ещё слишком взволнована, чтобы отправиться спать. Она подошла к окну и посмотрела вниз. Луна ярко озаряла кусты и деревья парка в центре площади. Грейс почти сразу заметила Дилана, но он не прогуливался, а сидел на скамейке в парке, наклонившись вперёд и спрятав лицо ладонях. Случилось нечто ужасное. Грейс вытащила из-под кровати чёрные кожаные полуботинки, поспешно их зашнуровала, а затем снова надела халат. Она схватила пальто, накинула его на плечи и спустилась вниз. Выйдя на улицу, она обнаружила, что Дилан так и сидит на том же месте и в той же позе. Она тихо закрыла за собой входную дверь и пошла к нему. Дилан заметил её, только когда Грейс встала прямо перед ним. Он сразу напрягся, отняв руки от лица и выпрямился. – Мне казалось, я велел тебе возвращаться в постель. – Это не означает, что я должна подчиниться. Он даже не улыбнулся. – Верно. Грейс села рядом с ним. – Дилан, что случилось? Он молчал так долго, что Грейс уже перестала надеяться на ответ, но в конце концов Дилан заговорил. – Изабель забралась на запятки ландо и проследила за мной. – Он сделал паузу, глубоко вздохнул и посмотрел прямо ей в глаза. – Я был в борделе. Грейс потрясённо уставилась на него, хотя чему здесь удивляться? После того как они страстно целовались, и она ему отказала, он отправился в публичный дом. Тело Грейс всё ещё хранило воспоминание о каждом поцелуе и каждой ласке, а он взял и отправился в бордель. – Понятно. – Она отвела взгляд. Всё это неважно, только ребёнок имеет значение. – Неужели Изабель... – Грейс замолчала, не в силах задать вопрос. – Да, она меня видела. Суровый тон заставил Грейс снова посмотреть на Дилана. Он опять наклонился вперёд, упёршись локтями в колени и обхватив голову руками. – Понятия не имею, как она умудрилась пробраться в тот дом незамеченной, – сказал он низким скрипучим голосом. – Она застукала меня в компании... – Шлюхи? – подсказала Грейс, когда он не смог подобрать слово. Дилан не вздрогнул от резких ноток в её голосе. – Я не виню себя за это. Я был перевозбуждён, тебе ли не знать. – Хочешь сказать, что это моя вина? – тихо спросила она. – Нет, чёрт возьми, я не это хочу сказать. – Он выпрямился, повернувшись на кованой железной скамье лицом к Грейс. – Я так сильно хотел тебя, что просто не мог смириться с тем, что ты мне не достанешься. Поэтому я пошёл к куртизанке, которая больше всего похожа на тебя! Грейс уставилась на него, поразившись признанию.