– Я прекрасно понимаю, в каком затруднительном положении вы оказались, дорогая моя, – сказал он, протягивая ей деньги. – Полагаю, это поможет преодолеть все разногласия. Не успев возразить, Грейс в смятении увидела, как обещанную ей Муром пятёрку выхватила миссис Эббот. – Несомненно, сэр, – заверила его домовладелица, на глазах превратившись в заботливую хозяйку. – Стойте! – воскликнула Грейс с упавшим сердцем. – Вы всё не правильно поняли. Этот мужчина не... – Хорошо, – перебил её Дилан и обратился к домовладелице, засунув бумажник с деньгами обратно под плащ. – Долг этой леди перед вами теперь погашен, и внесена предоплата за следующую неделю. Остальное можете оставить себе при условии, что я смогу приходить и уходить, когда мне заблагорассудится. Грейс возмущённо хмыкнула. Дилан и миссис Эббот обменялись взглядами, не обращая на неё никакого внимания. – Мы поняли друг друга? – спросил он домовладелицу. – Да, несомненно. Вам что-нибудь понадобится утром, сэр? Разумеется, горячая вода и чай. Не хотите ли позавтракать? Я могу подать горячие тосты с маслом. Ещё бекон и почки, если пожелаете. Дилан окинул Грейс взглядом и очевидно счёл, что она не доедает. Он снова повернулся к миссис Эббот. – Мне ничего не нужно, но вы можете принести ей полноценный завтрак, если вас не затруднит. Всё, что она пожелает. – Он улыбнулся домовладелице. – Мне нравится делать её счастливой. Миссис Эббот улыбнулась в ответ. – Я поняла вас, сэр. – Превосходно, – сказал Дилан. – А теперь оставьте нас. Не переставая ухмыляться, домовладелица присела в реверансе. Грейс подумала, что сгорит со стыда. – Что вы наделали! – взорвалась она, как только миссис Эббот скрылась из виду. У неё чесались руки запустить ему в голову апельсином. – Я заплатил ей, потому что это было целесообразно. Только и всего. Почему вас волнует, что она подумает? – Потому что теперь миссис Эббот считает, будто я приму любого мужчину, которого она решит послать ко мне в комнату, – парировала Грейс, её начинало тошнить от одной этой мысли. – Пока находится в доле. – Нет, она так не поступит. Не теперь. – Почему? Потому что вы заплатили ей на три фунта больше, чем я задолжала, чтобы получить возможность приходить и уходить, когда вам заблагорассудится? Вы не имели права так поступать, и я по-прежнему надеюсь, что вы заплатите и мне те лишние три фунта. Он издал нетерпеливый возглас. – Где ваша комната? Я не собираюсь вести разговоры там, где ваша непристойная домовладелица может нас подслушать. – Если она и повела себя непристойно, это ваша заслуга. Благодаря вам она считает меня проституткой! – Нет, она считает вас содержанкой. Грейс невесело усмехнулась. – А есть разница? – Определённо. Содержанки стоят дороже. И у них только один покровитель. Поскольку вы находитесь под моей защитой, можете не опасаться других джентльменов, которых может к вам послать домовладелица, по крайней мере, на данный момент. Дайте ключ. Конечно, он был прав. Грейс протянула ему ключ. – Последний этаж. И вы не мой покровитель. И никогда им не станете. Мур не ответил. Он направился вверх по лестнице, Грейс последовала за ним по пятам. Оказавшись у двери её крошечной комнаты, Мур отпер замок, а когда они вошли внутрь, закрыл за ними дверь, повернул засов и вернул Грейс ключ. – Ну вот, теперь мы можем поговорить наедине. Именно это её и настораживало. Не сводя с Мура взгляда, она поставила корзину с апельсинами у двери на единственный стул в комнате. Он был ветхим, и на нём уже облупилась краска. Грейс повесила плащ на крючок на стене и положила ключ в карман юбки. Мур тоже снял мокрый плащ и бросил его поверх корзины с апельсинами. Затем снял перчатки, оглядывая окружающую обстановку: балочный потолок, старую, обветшалую мебель, узкую проржавевшую кровать под окном и тонкий соломенный матрас. Он бросил перчатки на плащ и снял пиджак. Затем развязал галстук и потянулся к верхней пуговице рубашки. – Вы решили, что я уже приняла ваше непристойное предложение ещё до того, как его сделали! – вскричала Грейс. – У меня и в мыслях не было его принимать. Убирайтесь. – Я ничего не решил, – ответил он, проигнорировав её приказ уйти. – Грейс, вы понятия не имеете, как раздражают насквозь промокшие галстук и высокий воротничок. Поскольку я заплатил за это время, то намерен провести его в комфорте. Вот и всё. – Он расстегнул две другие пуговицы на рубашке, разгладил жилет и расправил манжеты. – Возможно, нам следует присесть? – Когда кроме как на кровать присесть больше некуда? Думаю, не стоит. Он пожал плечами и обошёл Грейс. – Стойте, если хотите, но я не спал два дня и намерен присесть. Она настороженно наблюдала за тем, как он воплощает слова в действия. Должно быть, Мур прочитал в её глазах растущее опасение, потому на его красивом опустошённом лице появилось почти нежное выражение. – Грейс, я дал вам слово. Она прижалась спиной к двери. – Переходите к делу. Он откинулся назад, перенося вес тела на руки, и сказал то, чего она ожидала услышать меньше всего. – Что вы знаете о работе гувернантки? Глава 4 Грейс уставилась на бесстыдника, развалившегося на её кровати. – Гувернантка? – Да, для моей дочери. – Он искоса взглянул на Грейс. – Вы удивлены. Ожидали предложения другого рода? – Если и так, вряд ли меня можно за это винить. У вас и правда есть дочь? – Да. Изабель восемь лет. – Но... – Грейс замолчала, издав смешок. Бред, да и только, особенно учитывая, какое предложение она ожидала услышать. – Вы ничего обо мне не знаете и собираетесь доверить своего ребёнка? – Вы спасли мне жизнь. Меньшее, чем я могу отплатить, – это спасти вас от нищеты. Музыканты, с которыми я разговаривал, прекрасно о вас отзывались. – Но почему вы решили, что я гожусь на роль гувернантки? – Вы играете на скрипке, значит, вероятно, у вас были учителя музыки. Вы умеете читать ноты. Вы сказали мне, что видели, как я дирижировал на концерте в Зальцбурге. Хотя вы и работали уборщицей, а теперь продаёте апельсины на улице, я сомневаюсь, что ваше материальное положение всегда было таким тяжёлым, как сейчас. Судя по тому, как вы двигаетесь, ходите, говорите, могу предположить: вы женщина дворянских кровей. Из Корнуолла. Я понял это по вашему говору. Думаю, у вас тоже в детстве имелась гувернантка. Все его предположения попали в цель. То, что мужчина, особенно этот, дал такую точную оценку её личности, привело Грейс в замешательство. – Я и не знала, что меня так легко разгадать. – Не легко. Просто я из тех, кто многое подмечает. – В женщинах. Да, я в курсе. – Всё же Грейс заинтересовала ситуация с его дочерью, поэтому она спросила: – Разве нанимать гувернантку положено не матери ребёнка? Выражение его лица не изменилось. – Мать Изабель умерла. – Вы, несомненно, можете найти профессиональную гувернантку через знакомых или агентство. Зачем предлагать эту должность мне? – Потому что я так хочу. – Осмелюсь заметить, что для вас это всегда веская причина. Мур улыбнулся. И эта порочная улыбка говорила исключительно о непристойных намерениях. Грейс повидала мир, побывала замужем за страстным, искушённым мужчиной. Она знала всё, что касалось акта физической любви между мужчиной и женщиной, но по какой-то необъяснимой причине улыбка Дилана Мура заставила её покраснеть. "Боже мой, – с тревогой подумала она, – я не краснела с тех пор, как была совсем юной". – Гувернантка, как же, – пробормотала Грейс. Мур вытянулся во всю длину на кровати и подпёр рукой щёку. С растрёпанными, рассыпавшимися по плечам волосами, едва проступающей щетиной, загадочными тёмными глазами, обрамлёнными роскошными чёрными ресницами и этой улыбкой, он выглядел во всех отношениях дьявольским кутилой из бульварных газет. И он это знал. У него напрочь отсутствовало чувство стыда.