Моя жена Глава 30 Эрин прошептала мое имя, и этот звук поплыл сверху вниз. Буря возобновилась с новой силой, мое маленькое шале, куда мы забились как в капсулу, скрипело и стонало под сыпавшимися со всех сторон ударами ветра. Мы как будто оказались в подводной лодке. Я устроился внизу на диване, предоставив чердак Эрин, и, наконец сняв с себя халат, надел боксеры и футболку с названием рок-группы, которую давно уже не слушал. Просьба Эрин остаться со мной была вызвана не чем иным, как страхом и чувством одиночества, и мы оба знали, что я не поднимусь к ней. В этой книге нет сексуальных сцен. – Я не сплю, – отозвался я. С чердака донеслось шуршание, – видимо, Эрин перевернулась на постели. Когда она снова заговорила, голос ее зазвучал как будто чуть-чуть ближе: – Так что ты думаешь? – Не знаю, – честно ответил я. – Не могу выбросить из головы эту историю про Черного Языка. Эти пытки, у них такой характерный почерк. Отличная деталь для детективного романа. – Почти нарушение четвертого правила, – рассеянно проговорила Эрин. – Требует специального объяснения. Хотя я не уверена, что тоннель в снегу сойдет за потайной ход. Свои руководства я писал уже давно, так что Эрин знала правила Рональда Нокса не хуже меня. Я задумался, зачем она вспомнила о них сейчас, не для того ли, чтобы мы почувствовали себя командой? Это желание повязать меня выглядело странным со стороны женщины, которая так смело лгала, лишь бы не заводить со мной детей. И которая захватила мой чердак. – В том-то и проблема, – сказал я. – Такие убийства хороши для заголовков, для обложек, через несколько месяцев они попадают на ленты документальных фильмов. Они как официальные заявления. А значит, их легко скопировать и повторить. – Ты считаешь, кто-то хочет натолкнуть нас на мысль, что тут орудует Черный Язык? – Какое предположение более правдоподобно: печально известный серийный убийца приехал вслед за нами сюда или кто-то подделывается под него? – София упорно старалась убедить всех в правильности своей версии событий, – заметила Эрин. – Похоже, она пытается запугать нас. – Она врач. Лечила одну из жертв. И не говорила ничего такого, о чем не сообщалось в новостях. – Ты как будто защищаешь ее. – Нужно же кому-то доверять. – Я решил, что это прозвучало довольно жестко, и сменил тему. – Расскажи мне что-нибудь. Как Майкл уговорил тебя заняться вместе с ним гробокопательством? Это застало Эрин врасплох. – Ну я сперва не знала, что мы займемся именно этим. Он вроде как вывалил это на меня совершенно внезапно. – Но как ты вообще ввязалась в это дело? – Двойной смысл слова «ввязалась» раздулся, как воздушный шар, и заполнил все шале. – У Майкла и Люси были проблемы с деньгами. Мы с тобой… мы тогда не ладили… Ну что ж, говорят ведь: поделись с кем-нибудь своей проблемой, и она станет вдвое меньше. Это было для меня утешением, Эрн. Просто утешением. – (Я не о том спрашивал, но подать голос и остановить ее не мог.) – Это как снег здесь, в горах, только такое сравнение приходит мне в голову. С неба летят маленькие хлопья, а потом ты увязаешь в них по колено. Или как пепел в легких, наверное. Я непонятно объясняю? Все меняется вроде бы постепенно и незаметно, мелкими шажками, но в какой-то момент ты оборачиваешься назад и видишь, что все стало совсем по-другому. Мы с тобой тогда уже спали в разных комнатах, а Люси ничего не знала. Открытие, что Эрин и Майкл были вместе дольше, чем я предполагал, что их связь началась раньше, чем он появился на пороге моего дома в ту ночь, должно было поразить меня. Но в тот день я испытал столько потрясений, что это, очередное, отскочило от меня, как мячик. Хотя кое-что из сказанного Майклом тогда пришло мне на ум сейчас. Люси узнает. В процессе по делу об убийстве внимательно разбирается каждое действие вовлеченных в него лиц, и любовная интрижка главного подозреваемого не осталась бы незамеченной. Люси наверняка ни о чем не догадывалась, иначе она не отреагировала бы так бурно на новость об одной ночи, проведенной вместе Майклом и Эрин. Представьте, если бы ей была известна вся история. Люси узнает. Майкл сказал это, хотя они с Эрин уже встречались. Интересно, понимала ли Эрин, что он все еще цепляется за свой брак, что он принял окончательное решение гораздо позже. Показательно, что Люси гораздо сильнее переживала из-за смерти Майкла, чем Эрин. Я задумался: может быть, ей известно об этом больше, чем я подозревал? Я вколол булавку в эту мысль. – Как ты ввязалась в это дело – вот что меня интересует. – Мы с Майклом… это ничего не значит, но мы не собирались… – Я не хочу это слушать. Объясни мне, что сказал тебе Майкл. И главное: почему ты ему поверила? – Сперва я не верила. Ему пришлось убеждать меня. Но потом я нашла сумку с деньгами, которую ты прятал. Майкл просил меня поискать ее. Я не рассчитывала ни на что, просто не могла понять, чего он добивается ложью, поэтому решила поискать. Ты не слишком старательно ее прятал, Эрн. – Она произнесла это так, будто обвиняла меня в небрежности. Примерно в том же тоне, когда мы еще были счастливы вместе, Эрин говорила мне, что съела шоколад, которого вовсе не хотела, только потому, что я оставил его у нее на виду. – Тогда я стала задумываться, что еще в его истории похоже на правду. И может быть, я даже ждала, что она подтвердится. Меня штормило от нашего разрыва, и это было – да, безумием, но и своего рода искуплением. И я пошла на это, думая, что таким образом смогу хотя бы немного оправдаться перед тобой. Я взяла с Майкла слово, что он посвятит тебя во все. Предполагалось, что деньги будут принадлежать нам – нам троим. Это деньги семьи. Ну вот, опять. Только на этот раз я наконец понял. – Ты говоришь не о сумке. Ты думала, вы откапываете… – Все это ради карты с указанием места, где зарыты сокровища? – Погоди, что, по-твоему, вы откапывали? – Незадолго до освобождения Майкл велел мне сообщить всем неверную дату его выхода из тюрьмы. Попросил меня нанять фургон, сказав, что нам нужно будет кое-что забрать, причем сделать это ночью. Мол, он знает, куда ехать, и ему после освобождения нужен один день для завершения всех дел. Ну я согласилась, а потом мы оказались на кладбище, я сказала ему, что не хочу заниматься такими вещами, а он ответил: ерунда, это всего лишь земля и дерево, и ему нужна моя помощь. Мы использовали стропы, блоки с роликами и мотор фургона, чтобы вытащить гроб из земли. Майкл открыл его, заглянул внутрь и заявил, что нам нужно забрать его с собой и привезти сюда. Мы подняли его в кузов фургона и поехали. Кажется, Майкл был очень доволен. Он вовсе не собирался умирать. Твой отец занимался грабежами, я сложила два и два и пришла к выводу, что в этом гробу спрятано что-то ценное. Я не знаю. Бриллианты? Мне и в голову не приходило, что мы откапываем труп, если тебе это не ясно. В противном случае я свалила бы куда подальше. – Ты говорила, Майкл не объяснил тебе, что продавал ему Алан. Если ты согласилась выкапывать гроб, почему не спросила, что в нем? – Я спросила. Майкл ответил, что мне лучше не знать, так безопаснее. – Меня ты тоже не спросила. – Такое ощущение, что все, кому известно, что там на самом деле, умирают или подходят очень близко к смерти, – уточнила Эрин. – Думаю, Майкл что-то нашел. – И может быть, все это звенья одной цепи. Допустим, Зеленые Ботинки – это никто. Его убили, чтобы показать: Черный Язык или тот, кто им притворяется, здесь. Может, бедняга просто подвернулся под руку. Что, если главной мишенью с самого начала был Майкл? – Получается, любому, кто знает, что в этом гробу, угрожает опасность. На то же намекал Марсело. Но он не знал, что в фургоне находится гроб, а Эрин не знала, что в гробу. Если следовать их логике, то я, которому известно больше всех, буду следующей жертвой Черного Языка. – Если это так, ты должна сказать мне кое-что еще. Нам ни к чему обманывать друг друга. Мы были женаты четыре года, и ты всегда вздрагивала при мысли о том, чтобы поцеловаться на людях. Но вы с Майклом… Это какая-то бессмыслица. – Я помолчал, надеясь, что Эрин догадается, о чем я, не вынуждая меня произнести это вслух, что подтвердило бы мои догадки относительно них. – Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь. Неужели сейчас подходящий момент, чтобы копаться в наших интимных проблемах? – На крыльце, перед тем как Кроуфорд увел Майкла, ты что-то достала из заднего кармана его джинсов. Что это было? Мне с самого начала показалось странным, что Эрин на глазах у всех обняла Майкла, но я посчитал, что меня это задело из-за ревности, а она хотела подразнить меня. Как это происходило, я видел еще раз: рука Эрин в заднем кармане джинсов Майкла на кадре с погодной камеры в кабинете у Джульетты, и меня снова неприятно поразил этот жест, несвойственный моей бывшей жене. В сушильне Майкл хотел что-то показать мне, прежде чем отдал ключи от фургона, но не смог найти эту вещь. Ревность высветила для меня столь мелкую деталь. Я знал свою жену. Она не была склонна к публичному выражению своей привязанности. Наверху Эрин чем-то зашуршала, потом нечто легкое приземлилось на подушку рядом с моей головой. Я стал шарить рукой в темноте, и наконец пальцы мои сомкнулись вокруг небольшого пластикового предмета. По форме он напоминал крышку от бутылки, но немного больше и глубже, вроде стеклянной стопки. Я поднял эту штуку над собой. Лунного света, пробивавшегося сквозь облака, было достаточно, чтобы она постепенно обрела четкую форму. Одна сторона блеснула. Отразила свет. Гладкий пластик, может быть, даже стекло. – Ты же умный, правда, – сказала Эрин. Я вспомнил стопку, которая скатилась с приборной панели, когда Майкл выезжал задним ходом с моей подъездной дорожки. Тогда меня больше занимало то, что находилось на заднем сиденье, но теперь я понял, что держу в руке тот же самый предмет. И это не стопка, а ювелирный глазок. Широкий конец усеченного конуса вставляют в глазницу, а в узкий вправлена линза, через которую смотрят. (Редактор сделал полезную заметку: это называется лупа, так что отныне я буду изображать из себя образованного человека и пользоваться подсказанным словом.) Эта штука, очевидно, показалась копам безобидной, и ее не изъяли в качестве улики, но для Майкла она представляла особую ценность, раз он потрудился выудить ее из-под сиденья машины до ареста, взял с собой в тюрьму и сдал на хранение вместе с другими личными вещами, которые ему вернули при освобождении. – Почему ты вытащила у него эту штуку? – спросил я. – Раскинь мозгами, Эрн. Я думала, мы выкопали что-то ценное. Не знаю, может, бриллианты? Золотые слитки? Что могут украсть и спрятать в гробу? Зачем Майклу эта штука, если не для проверки чего-то подобного? Алан перепродавал краденые драгоценности, так? Разве не ясно, о чем тут могла идти речь? И я вытащила ее, потому что… ну… – Эрин смущенно откашлялась, – потому что Майкл не говорил мне всего об этом гробе, и я хотела заглянуть в него сама. На случай, если семейный уик-энд закончится не так, как я рассчитывала. С Люси. – Ты чувствовала, что не вполне доверяешь Майклу? Один раз солгавший врет всегда? – Я заострил на этом внимание для повышения самооценки, прекрасно понимая, как это мелко. Таблетки Кэтрин, должно быть, развязали мне язык. В нормальном состоянии я никогда бы себе такого не позволил. – Может, отчасти и так, – призналась Эрин тем низким, стыдливым голосом, который люди используют, когда признаются в чем-то. – Он долго не решался сказать Люси о нас и при этом знал, что я не могу сказать тебе, пока он не объяснится с ней. Я умоляла его заплатить за нее долги, чтобы мы могли разойтись по-хорошему и начать с чистого листа. Когда он наконец послал ей документы о разводе, то, по-моему, сделал это только потому, что не переставал злиться на тебя. Этот уик-энд обострил все мои сомнения. Меня как будто выставили на витрину. – Значит, ты вытащила у Майкла лупу, полагая, что он не сможет лишить тебя мнимых сокровищ, спрятанных в гробу, каковы бы они ни были, если потеряет возможность узнать их ценность, пока не спустится с горы. – Звучит немного параноидально, когда формулируешь это в таких выражениях, – отозвалась Эрин. – Но потом он отдал ключи от фургона тебе, а не мне. А я понимала, если ты окажешься там не один, София и Кроуфорд тоже увидят, что там, и тогда все обо всем узнают. Про тебя мне было известно, что ты, по крайней мере, никому не рассказал про сумку с деньгами, и я решила, ты и о содержимом гроба будешь молчать, что бы в нем ни лежало. Поэтому я настояла, чтобы ты забрался в кузов один. – Я услышал, как Эрин втянула в себя воздух сквозь зубы. Она делала так, когда тревожилась из-за чего-нибудь и не могла уснуть. В таких случаях я гладил ее по плечу, чтобы она знала: я рядом и все будет хорошо. Удивительно, но моя рука невольно потянулась к пустому месту на диване рядом со мной. Мышечная память. – Очевидно, я ошиблась, и в гробу было что-то совсем другое. – Эрин выжидательно помолчала, но я не попался на эту удочку. – И теперь у меня появилась новая теория. Думаю, он хотел проверить твои деньги. Я на секунду задумался. В этом был смысл. О поддельных банкнотах я мало что знал, но предполагал наличие каких-нибудь едва заметных признаков вроде серийных номеров или чего-то подобного. Позже я нашел информацию об этом и оказался прав. – Эта штука не особенно ценная, – сказал я, катая лупу между пальцами. Теперь, когда глаза привыкли к темноте, я рассмотрел ее лучше. – У нас в старшей школе такие же были в лаборатории. Их где угодно можно взять. Но ты права насчет занятий Алана. Эта лупа наверняка его, и Майкл забрал ее у него. – Так, может, Алан прихватил ее с собой, чтобы проверить деньги, которые принес Майкл, и они оказались фальшивыми? Из-за этого началась драка? – Я тоже удивлялся, как Майклу удалось раздобыть двести шестьдесят семь тысяч долларов и Люси ничего не заметила, – признался я. – Это большая сумма. Даже Марсело про это не знал. И ты, если уж на то пошло. Я не удивился бы, если бы Майкл попросил тебя найти их только для того, чтобы проверить, на месте ли они. – Но если он знал, что деньги фальшивые, зачем ему их проверять? – Я не знаю. – А если все наоборот? – предположила Эрин. – Деньги принес Алан, а Майклу они не понравились. Я не стал сразу отвергать эту мысль. Майкл ясно дал понять: он покупал что-то у Алана. Было ли это правдой? Что мог продавать Майкл? – Если эти деньги – пустышка, пустышка, ради которой не стоит убивать, зачем хранить их? – Ты же потратил часть, – продолжила она, и это не был вопрос. – Немного. И никаких проблем не возникло. – Даже если они фальшивые, это не значит, что они бесполезные. Или, может, они меченые. Ну, знаешь, как полиция метит банкноты?