— Блатные, все как один, утверждают, что охраняли склад от разграбления, а нападавшие, тоже все как один, талдычат о том, что они пытались освободить захваченных уголовниками заложников. — Туповато, но основательно, — оценил позицию семидесяти трех Сырцов и хотел было приступить к изложению методы, при помощи которой можно их растрясти всерьез, как открылась кабинетная дверь и Демидов поманил: — Жора, на минутку. — Да не хочу я с ним говорить! — Не будешь, не будешь! Он уже и трубку положил. Мне с тобой поговорить надо. Устроились на привычных местах: Демидов за командирским столом, а Сырцов у зеленого сукна. — Кличка агента, который выходил на тебя, Цыпа, — сообщил Демидов. — Необычная кликуха, а, Володя? — Потому что из интеллигентов. — Уже интересно. Покопаться в его деле дашь? — Да дам, дам! И что тебя мертвяки интересуют? И вот что: Леня просил узнать о судьбе еще двух агентов. Эти были внедрены в гнездо птенцов покойного Англичанина, известного тебе до любви и дружбы Николая Сергеева. — А нахрена мне узнавать? — разозлился Сырцов на майора за то, что напомнил о его приятельстве с хотя и мертвым, но уголовником. — Одного я беру на себя, — как ни в чем не бывало продолжил Демидов. — А вторым придется заняться тебе. — Не буду, — отозвался обиженный на всех Сырцов. — Его Леониду Дед передал из рук в руки. И работает паренек не за бабки, а по убеждению. Да ты его должен знать: Вадим Устрялов, король электроники. Сырцов невольно и добро улыбнулся. Рыжий Вадик, рыжий Вадик! Суровый, полный достоинства недоступный Вадик, единственным недостатком (если это можно считать недостатком) которого было безмерное уважение к Деду, тихое обожание Деда. И скрыто-насмешливое пренебрежение ко всем остальным. Как к нему ключик Леонид подобрал? — Ладно. Займусь, — согласился Сырцов. — Среди трупов его нету? — Не думаю, что их хозяева такие идиоты, чтобы уникального специалиста так запросто в мясорубку кинуть. — Сколько их там у склада полегло? — Еще подсчитывают, — пряча глаза, ответил Демидов. — А из этих семидесяти трех сколько из бывшей команды Англичанина? — Восемь человек. — Под корень, значит, всю группировку. Кому это надо? — Всем нам, Жора. — И еще кому-то, которые не мы. — Есть идеи, Жора? — А у кого их нет? — У меня нет. Может, поделишься? — Поделюсь. Со временем, — неопределенно пообещал Сырцов. — После компьютерного зала и архива, в который ты мне сейчас допуск сделаешь. Хочу в протоколах допросов покопаться, если они имеются. — Сам хочет тебя видеть, Жора. — Сам так сам. Я к нему пойду, а ты насчет зала и архива договорись. * * * Сам теперь ни с какой стороны не был ему начальником. Поэтому Сырцов вошел в кабинет вольготно, независимо вошел, с чувством собственного достоинства. Генерал весьма скептически смотрел, как гордый Сырцов пересекал пространство не кабинета даже — зала, направляясь к его столу. — Спасибо тебе, Сырцов, — не дав тому сесть, поблагодарил генерал. — Служу Советскому… — ернически гавкнул Сырцов, на пике прервал привычный ответ и невинно сказал: — Во вляпался! Павел Афанасьевич, а теперь в ответ на благодарность что следует произносить? — Не знаю, Сырцов, — серьезно ответил генерал. — Что-то за последнее время я никому благодарность не объявлял. — Узнать бы у кого, — как бы сам себе напомнил Сырцов. — А то в следующий раз поблагодарят, и опять я дурак дураком. — Долго еще ваньку передо мной ломать собираешься? — генерал еще не закипал, но мелкие пузыри пошли-поехали. — Все. Завязал, — с утрированной подхалимской поспешностью прекратил антигенеральские ужимки и прыжки Сырцов. — Слушаю вас внимательно, Павел Афанасьевич. — Ты, как мне сообщают… — Лучше — докладывают, — перебил Сырцов. — Или доносят. Генерал шумно посопел. До точки кипения оставалось градусов пять, не больше. — Ты, как мне сообщают, решил копать дальше. Пока не возражаю. Только не выскакивай, прошу, и волну не делай. Понял? — Как уж не понять! — Раз понял — иди к компьютерщикам и в архив. * * * Вот он, Цыпа. С экрана смотрел и улыбался тот, кого увидел в последний момент его жизни Сырцов. Смазливый, с насмешливым взглядом, причесанный на косой пробор интеллигентный молодой человек. Никита Горелов, а вовсе не Цыпа. Сырцов поглядывал на неотразимого Никиту, почитывал основные данные о нем и декламировал детский стишок-головоломку: Поженился Як на Цыпе, Яцыдрак на Цыпедрипе. Якцыдракцыдракцыдрони на Цыпедрипедрихопони… Прежде чем на ней всерьез поженился Як, Цыпа активно кидал лохов у валютных магазинов. Три привода — и ничего. Отпускали Цыпу. А за что задерживать? Хотя пострадавшие и утверждали, что договор был один к трем-четырем (что противозаконно), Цыпа втыкал им куклу из расчета один к одному (что абсолютно по закону). А вот и судимость. Косвенное соучастие в реализации крупной партии контрабандной подслушивающей аппаратуры. Пятерик, вышел через два. Легко отделался. Ага, вот где его Леонид прихватил: торговля оружием. Пистолетами чешского производства. До того уж косвенное, что сразу понятно: Махов отводил его в сторону для себя. Теперь связи в миру. Родители умерли, был женат, два года как разведен, брательник пятьдесят девятого года рождения, кандидат наук, программист, сейчас работает в банковских структурах. На четыре года, значит, старше братца. И тут только понял Сырцов, что они с Цыпой ровесники. Что ж, пора и побегать. Волка ноги кормят. * * * От проходной и разбежаться не успел, как окликнули: — Георгий! Потрепанная «волга» полковника Панкратова нагло стояла у муровского забора, где стоянка строжайше запрещена, а сам полковник показывал личико в окошко. Показывал и улыбался Сырцову. Хлопнулись ладонями, и Сырцов спросил: — Тебе-то что надо в этой конторе? — Все допытываюсь, чей был вертолет. Может, сыскари чего накопают, как ты думаешь? — Глаз полковника сверкнул сумасшедшинкой. — Не зацикливайся, Леша. Крыша поедет. И подумай: на кой хрен сыскарям сейчас твой вертолет? Ну слиняли паханы, так они всегда линяют. Бабки-то несчитанные.