— Вы, я вижу, сильно переволновались, Лев Семенович, — участливо отметил Витольд и предложил: — Пойдемте ко мне в кабинет, посидим, спокойно поговорим и все обсудим. Вам бы и выпить немного не помешало. Выпить хотите? — В общем-то, выпил бы, — успокоившись, Лева понял, что ему надо: — Водки. Стакан. Витольд провел Леву в такой усредненный кабинет, что сразу и не понять: на службе ты, в конторе или дома. Лева присел на диван в возрасте не менее тридцати лет, а Витольд ушел исполнять хозяйские обязанности. От нечего делать Лева подошел к одному из двух книжных шкафов и наугад вытащил книгу. То были иллюстрации к Библии Гюстава Дорэ. Если Лева имел кое-какое представление о событиях, рассказанных в Новом завете (и то по «Библии для детей», купленной лет десять тому назад для отпрысков), то Ветхий завет был для него темным лесом. Он с интересом разглядывал картинки, когда вернулся сменивший пижаму на адидасовский костюм Витольд Германович с подносом в руках, на котором стояла бутылка водки «Привет», две бутылки боржоми (откуда взял в бутылках-то?), тарелка с салом, тарелка с черняшкой, три стакана и одна рюмка. Все предусмотрел. Поставил поднос на стол, сразу же наполнил один из стаканов и, протянув его Льву Семеновичу, предложил, как доктор предлагает пациенту лекарство: — Выпейте это. Хотелось, чтобы растеклись сжавшиеся до каменной твердости мышцы, хотелось, чтобы перестала дергаться диафрагма, хотелось в сортир. Хотелось, чтобы было хорошо. Чего ломаться-то? Лева опорожнил стакан в два глотка и занюхал хлебушком. Витольд Германович уже подавал стакан боржоми. Гулко запив, Лева замер, ожидая благоприятных последствий. Ждал и Витольд. Недолго, правда. Сказал: — Теперь сядем, и вы обо всем расскажите подробно. Лева сел и рассказал. — Для чего он это сделал, как вы думаете? — спросил Витольд. Он сидел за столом и канцелярской скрепкой сладострастно ковырялся в ухе. Грустно хихикнув, Лева, уже дошедший до того, что иронизировал над собой, ответил: — Он же сам сказал: напугать меня до поноса. И напугал. А если серьезно, в жажде мщения, в ярости красовался перед собой, вытирая об меня ноги. — Я немного знаю Сырцова. Он не пижон и тем более не дурак. Кто о чем, а вшивый о бане. Лева задал вопрос, который его мучил: — Как он вышел на меня? — Ну, это проще простого. Вероятнее всего, основательно потряс одного из ваших бойцов и вышел на командира. Дальше — нетрудная работа для профессионального сыщика. А Сырцов не просто сыщик, он суперсыщик. Тогда Лева повторил вопрос Витольда: — Для чего же он это сделал? — Давайте вместе думать, Лев Семенович. Начало Сырцов обозначил правильно: напугать вас. Для чего? Ответ напрашивается сам собой: чтобы вы наделали глупостей. И первая — налицо. Вы приехали ко мне. — А что мне было делать? — Позвонить по телефону. — Я не мог доверить такие сведения телефону! — А что доверять? Доверять-то и нечего. От возмущения Лева зашелся до краткой немоты. Преодолев недуг, гневно выкрикнул: — Моя безопасность, моя жизнь — для вас ничто?! Витольд Германович скривился как от лимона и брюзгливо сказал: — Да не о том я вовсе. — Тогда о чем же? — Когда вы отъезжали от этого клуба, не заметили случайно, поехала ли вслед какая-нибудь машина? — По-моему, вы держите меня за идиота, Витольд Германович. — Но зачем же так! — протестующе воскликнул Витольд. Но Лева ровным голосом продолжил краткий монолог: — Держите, держите. И, по-моему, напрасно. Мы проверялись на поворотах, мы трижды отрубались на светофорах, на проспектах у университета мы отследили всех возможных и невозможных преследователей. — Дельно, дельно, — одобрил Витольд. — Можно даже сказать, профессионально. Откуда? — У меня водитель из бывшей вашей конторы, — похвастался Лева. Упоминание о бывшей его конторе Витольду радости не прибавило. Он продолжил беседу все так же вяло и заунывно: — Следовательно, выявление и проверка ваших концов отпадают. Тогда единственное: отвлекающий маневр. Отвлекающий от чего? — Чего не знаю, того не знаю, — недовольно откликнулся Лева. Его очень обижало, когда он переставал быть основной темой беседы. — А нам следовало бы знать, — назидательно заметил Витольд. — Нам много чего следовало бы знать, — бодро отмахнулся Лева. — Что со мной делать будем? — Ничего мы с вами делать не будем… Вы в безопасности. — Кто же тогда в опасности? — Наше дело. Неправильно понял Витольда Лева. Понял так, будто Витольд сунул его носом в свое дерьмо и сказал: «Не суйся куда не надо, не твое это дело!» Обиделся: — Ваше оно, обязательно ваше. Но, извините, и мое. — Вот я и говорю: наше общее дело. Поняв на этот раз все как надо, Лева ощутил себя руководящим мужем: — Ваши соображения и предложения, Витольд Германович. — Соображение одно: пора убирать Сырцова. А предложения появятся только после этого. — Вы его уж сколько времени не то что убрать, отыскать не можете. — Справедливый упрек. Пока он был пассивен, мы вели поиск обычным, я бы сказал, рутинным методом. Но пришла пора включить аварийную систему. Сегодня я нажму на красную кнопку. — Нажимайте, а я посмотрю! — поерничал успокоившийся Лева. — Извините, но я это сделаю в тиши и одиночестве. — Да понимаю я, все понимаю! — Лева жизнерадостно наполнил повторно свой стакан, спохватился тут же — налил и в рюмку, кивком предложил Витольду выпить совместно и приступил к тосту: — За ваши будущие дела пить не будем. За успех не пьют. Выпьем же, Витольд Германович, за то, чтобы в этом мире все было хорошо. Для нас с вами. Витольд вышел из-за стола, и они стоя, торжественно выпили. Витольд поставил рюмку на поднос и, соболезнуя, посоветовал: — Вам бы отдохнуть, Лев Семенович. — Что верно, то верно, — обрадовался Лева. — Так вы думаете, что мне ничто не грозит? — Гарантирую. Они сердечно расстались в прихожей. Витольд вышел на балкон. Он жил в мрачном ведомственном доме в начале Фрунзенской набережной. Внизу и через дорогу была Москва-река, а просто внизу — малая дорожка, на которой стоял широкий «мерседес». Из нелепой арки сбоку дома вышел Лев Семенович и шустро уселся в автомобиль. «Мерседес» двинулся к кинотеатру «Фитиль». На разворот. Витольд Германович извлек из заднего кармана миниатюрный переговорник и, вызвав нужного человека, приказал в микрофон: — Поднимитесь ко мне, Валентин. Валентин поднялся через три минуты. Был он мелок, непритязателен, незаметен. Так, техник-смотритель из домоуправления. — Слушаю вас, Витольд Германович. — Где вы приняли этот «мерседес»? — Второй пост засек его у станции метро «Парк культуры» перед спуском на набережную и опознал номера. После этого мы сразу же известили вас. — Хвост не обнаруживался? — Нет. — Совсем-совсем нет, ни малейшего намека? — Нет, — решительно подтвердил Валентин. — Корзин говорил, что они проверялись у университета, а подъехали сюда не с Комсомольского, а по Садовому. Почему? — Скорее всего, Витольд Германович, они отрубились на светофорах при повороте на Хамовнический вал и у Пироговки. Очень там удобные светофоры для этого. А уж потом по Пироговке. На Комсомольском же не за что зацепиться. — Логично, логично. — Витольд постучал переговорником по передним зубам. — Значит, хвоста не было. Стопроцентно уверены, Валентин?