Ярость, поднимавшаяся внутри меня даже сейчас, спустя несколько часов, была одновременно и незнакомой эмоцией, и доминирующей. Никогда в жизни я не испытывала такой ярости. Растление по закону. Два слова, которые крутились у меня в голове, мешая мне функционировать. Как она могла такое сказать? Как моя мать могла даже думать об этом? Я была так смущена, так растеряна всем этим. "Шэннон Линч? Я тоже люблю тебя…" Мое сердце бешено заколотилось о грудную клетку, и я сорвалась. — Как ты могла так поступить со мной? — Спросила я в миллионный раз, свирепо глядя на свою мать, которая теперь сидела за кухонным столом с обязательной сигаретой, балансирующей между костлявых пальцев. Она мне не ответила. Она больше часа не отвечала ни на один из моих вопросов, но я не могла этого так просто оставить. Я не уйду. Не в этот раз. — Почему, мама? — Прошипела я, слезы текли по моим щекам. — Ты так меня ненавидишь? Она вздрогнула, ее хрупкие плечи сильно дернулись, когда она затушила сигарету в пепельнице, прежде чем быстро зажечь другую. — Отвечай мне! — Я закричала, едва сдерживаясь, чтобы не перегнуться через стол и не встряхнуть ее. — Ты многим мне обязана, черт возьми! — Он небезопасен для тебя, Шэннон, — вот и все, что она сказала, и ее слова были едва слышнее прерывистого шепота. — Ты сходишь с ума, — выдавила я, в ужасе качая головой. — Ты теряешь свой чертов разум! — Я поступила правильно. Я поступила правильно, — снова и снова шептала мама, затягиваясь сигаретой. — Я защищала тебя. — Он не проблема для меня, — выдавила я. — Джонни хороший человек. — Громкий всхлип вырвался из моего горла, и я вздохнула, чувствуя такую сильную боль и негодование, что мне показалось, будто я тону. — И ты отпугнула его. Ты оттолкнула от меня единственное хорошее в моей жизни. — Шмыгая носом, я смахнула слезы, злясь на себя, на свою мать и на весь этот чертов мир. — Он никогда больше не заговорит со мной, — выдавила я, чувствуя, как угроза панической атаки наступает мне на пятки. — Ты все мне испортила! — Нет. — Она покачала головой. — Ты увидишь, я поступила правильно. — Мам, — вмешался Даррен, сидевший напротив нашей мамы. — В твоих словах нет никакого смысла. — Она не может в этом разобраться, — выдавила я, обвиняюще тыча в нее пальцем. — Потому что она знает, что не права. — Я не ошибаюсь, — прошептала мама, дрожа. — Он такой же, как твой отец. — Мам! — Даррен огрызнулся. — Не говори так. — Это правда, — прошептала она, стряхивая пепел в пепельницу и делая еще одну глубокую затяжку. — Он будет точь-в-точь как ее отец. — Прекрати! — Я закричала. — Прекрати пытаться сделать это с ним. — Ты будешь рада, что я остановила это, — прошептала она. — Помешала тебе повторять мои ошибки. — Ты ошибаешься, — прошипела я, смаргивая горячие, обжигающие слезы. — Ты гребаный лжец, и я ненавижу тебя! — Шэннон, хватит! — Этого недостаточно. — Отступая, я увеличила дистанцию между нашими телами, потому что, честно говоря, не чувствовала, что контролирую себя в этот момент. — Джоуи был прав. — Я сморгнула слезы. — Ты нам не подходишь. — Ну же, Шэннон. — Даррен застонал, потирая челюсть. — Криками и обзывательствами никому не поможешь… — Тогда перестань сидеть здесь и сделай что-нибудь, — умоляла я, дрожа так сильно, что казалось, у меня вот-вот начнутся конвульсии. — Ты знаешь, что это неправильно. — У меня перехватило дыхание, и я издала болезненный всхлип. — Ты знаешь, что то, что она сделала, было ужасно, и ты просто позволяешь ей выходить сухой из воды. — Нет, это не так, — возразил он. — Она знает, что была неправа, не так ли, мама? Тишина. — Мам, — настаивал Даррен, теперь его тон был жестче. — Скажи Шэннон, что ты знаешь, что была неправа. Ничего. — Мам! — Рявкнул Даррен срывающимся голосом. — Ответь нам. — Не беспокойся. — Голос Джоуи прорезал каменную тишину, и я обернулась, обнаружив, что он прислонился к дверному косяку, небрежно наблюдая за ситуацией. — Она тебя не слышит, — добавил он бесстрастным тоном. — Потому что она сломлена. — Он посмотрел Даррену прямо в глаза и сказал: — Ты достаточно скоро это поймешь. — Джо. — Заливаясь слезами, я бросилась к нему и не останавливалась, пока не уткнулась лицом ему в грудь. Его грудь, которая пахла Джонни, потому что он все еще был в своей одежде. — Прекрати это. — Это то, чего ты хотел, Даррен, — сказал Джоуи устрашающе спокойным тоном, обнимая меня за плечи. — Ты хотел, чтобы она была дома, с нами. Одна большая, счастливая семья. — Склонив голову набок, он указал на нашу маму и сказал: — Надеюсь, мы оправдали твои ожидания. Я наполовину ожидала, что Даррен скажет что-нибудь в свою защиту, но он этого не сделал. Он не сказал ни слова. Вместо этого он посмотрел на нашу мать, которая уставилась в свою запачканную кофе кружку, и прерывисто вздохнул. Отодвинув стул, он встал и вышел из кухни, даже не оглянувшись. Через несколько секунд воздух наполнился звуком хлопнувшей входной двери. Я развела руками и невесело рассмеялась. — Я больше не знаю, чему я удивляюсь. Тяжело вздохнув, Джоуи отпустил меня и прошел на кухню, направляясь прямо к плите. Я наблюдала, как он молча принялся за работу: налил в кастрюлю воды, а затем высыпал в нее содержимое пакета с макаронами. Поставив кастрюлю на плиту, он включил нагрев и вытяжку над головой. Закончив, он вытер руки кухонным полотенцем, лежавшим на сушилке, прежде чем повернуться лицом к нашей матери. — Вставай и прими душ, — приказал он тоном, лишенным всяких эмоций. — Мне нужно накормить мальчиков, и им не нужно видеть тебя в таком состоянии. Она вздрогнула, но не двинулась с места. Как и миллион других раз, когда я наблюдала за развитием событий именно по этому сценарию на протяжении многих лет, Джоуи подошел к столу, вынул сигарету изо рта и затушил ее. Затем он поставил пепельницу и кофейную чашку на сушилку, прежде чем вернуться к ней. — Вставай, — повторил он. — От тебя пахнет дымом и сидром. Мама уронила голову на руки и заплакала. — Вставай, — сказал он в третий раз. И снова мама не сделала попытки встать. Вместо этого она протянула руку и схватила его за ладонь, крепко сжав ее обеими руками. — Джоуи, — всхлипнула она, прижимаясь к нему. — Джоуи. Покорно вздохнув, Джоуи наклонился и осторожно помог ей подняться со стула. Тысяча разных эмоций отразилась на лице моего брата, когда мама тяжело оперлась на его неподвижное тело, шмыгая носом и всхлипывая у него на груди. — Пригляди за ужином, Шэн, — вот и все, что сказал Джоуи, выводя нашу маму из кухни и поднимаясь по старой деревянной лестнице. И вот мы здесь, подумала я про себя, возвращаемся к исходной точке. Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, вытереть глаза и высморкаться, а затем слить пасту и смешать в банке соус, прежде чем позвать мальчиков из гостиной. — Ужин. Не говоря ни слова, Олли и Шон неторопливо подошли к столу и заняли свои обычные места. Расставив их тарелки, я ставлю их перед ними со стаканом воды для каждого. Я подождала, пока они примутся за еду, прежде чем повернуться к Тадхгу, который прислонился к холодильнику, скрестив руки на груди. — Ты голоден? — Спросила я, протягивая ему тарелку. Он долго смотрел на макароны в моих руках, прежде чем развернуться и уйти. Молчание Тадхга говорило о многом, и оно соответствовало моим чувствам. Я знала, что он был в ярости, я тоже, но он сдерживался, потому что у нас в доме снова было что-то, что мы оба отчаянно пытались не отталкивать. Не чувствуя ни малейшего чувства голода, я села за стол, на стул, который освободила моя мать, и подождала, пока мальчики закончат, прежде чем убрать со стола и вымыть посуду. Оцепенев, я погрузилась в привычный для меня образ жизни, когда убирала за мальчиками и помогала Шону одеваться ко сну. Все это время Джоуи возился с мамой наверху. Я поймала себя на том, что снова и снова проверяю входную и заднюю двери, убеждаясь, что они заперты, а затем впадаю в панику, когда звук проносящейся снаружи машины наполняет мои уши. Дыши, Шэннон. Ты в порядке. Все будет хорошо. Чуть больше часа спустя Джоуи вернулся на кухню. — Она спит, — заявил он, потянувшись за тарелкой с ужином, которую я для него отложила. — Я дал ей пару таблеток валиума. Кивнув, я обхватила пальцами чашку с чаем и подула на край, ни на секунду не отрывая глаз от брата, пока он разогревал свою тарелку в микроволновке. Джоуи присоединился ко мне за столом, где ел в полной тишине. — Ты в порядке? — Наконец спросила я.