— Я его не ношу. — О, Господи. Гибси закрыл дверь, оставив нас с Джонни наедине в жевательно-розовой спальне Клэр. — Здесь, ах… здесь много розового. — Неловко переминаясь с ноги на ногу, он вытащил одну руку из кармана и бесцельно помахал ею вокруг. — Никогда в жизни не видел столько плюшевых мишек и кукол. — Она с ними больше не играет, — объяснила я, подавляя смех при виде его растерянного выражения лица. — Она просто коллекционирует их. — Чувствуя себя растерянной, я схватила огромного белого полярного медведя с кровати и протянула ему. — Гибси купил это на свой тринадцатый день рождения и потребовал, чтобы она назвала его в его честь, — сказала я. — Она пошла на компромисс и назвала его Джерри. — Я помню, — вздохнул Джонни и провел рукой по волосам. — Эта чертова штука обошлась ему в восемьдесят фунтов. Он все лето косил траву, чтобы заплатить за это. Мои глаза расширились. — Восемьдесят евро за плюшевого мишку? Джонни пожал плечами. — Это тот, которого она хотела. — О, — прошептала я, не зная, что еще сказать. — С нами все в порядке? — затем спросил он, оставаясь на прежнем месте. — Ты и я? Я кивнула. — Думаю, да. Джонни резко выдохнул и двинулся ко мне. — Я знаю, что облажался, ясно? — выпалил он, не останавливаясь, пока не сел на край кровати Клэр, не сводя с меня глаз. — Я слишком остро отреагировал. Но я только увидел, как он прикасается к тебе, и запаниковал. — Он покачал головой и потянулся к моей руке. — Я, блядь, видел красное, Шэн. Я не мог ясно мыслить и поспешил с выводами. — Я понимаю, — прошептала я, придвигаясь ближе к нему. — Я не сержусь на тебя. — Но я только сделал тебе хуже. — Он застонал, положив мою руку к себе на колени, и посмотрел на меня с несчастным выражением лица. — Я облажался с этим, детка. Детка? О боже. — А теперь тебе придется пойти домой и разбираться с еще большим количеством их дерьма, — продолжил он с болью в голосе. — И все потому, что я не мог взять себя в руки… — Джонни? — Выдавила я, сердце бешено колотилось. Он вздохнул и посмотрел на меня с настороженным выражением лица, как будто пытался оценить мои эмоции. — Да, Шэн? — Я люблю тебя. — Я понятия не имела, почему мне захотелось сказать ему это, но слова, казалось, застревали у меня в горле каждый раз, когда я смотрела на него. Голубизна его глаз пылала. — Я тоже тебя люблю. — Да? — Да. Я не знаю, кто пошевелился первым после этого… Послышались размытые размахивающие конечности, но когда я бросился к Джонни, он уже был наполовину на мне. Наши губы соприкоснулись, и в тот же момент я рухнула на спину, а его большое тело тяжело опустилось на меня сверху. Измотанная, я крепче обхватила его шею и позволила своим ногам развестись, заставляя его грубо устроиться между ними. Этот контакт заставил нас обоих громко застонать. Запустив пальцы в его волосы, я обвила ногами его талию и ответила на поцелуй с потребностью, граничащей с безумием. Сжав бедра, я покачнулась вверх и сильно потянула его за волосы, ничего так не желая, как погрузиться в этого парня. Погрузив свой язык в его рот, я крепко поцеловала его, не в силах подойти достаточно близко. Джонни вознаградил это движение глубоким, рокочущим рычанием одобрения. Звук был таким сексуальным. Я чувствовала, как он, твердый как сталь, трется у меня между ног о самые интимные места, и я застонала, придвигаясь ближе, больше всего на свете желая, чтобы он просто прижался сильнее. — Господи. — Его руки блуждали по всему моему телу. — С тобой так хорошо. — Его рука скользнула под подол моей рубашки, пальцы задели мой бок. — Вкус такой чертовски идеальный. Его руки были повсюду: на моих ногах, на бедрах, в моих волосах. Он прикасался ко мне везде, за исключением тех мест, где я в нем нуждалась, и это, казалось, только делало меня более неистовой — более отчаянно нуждающейся в нем. Я вела себя как ненормальный маньяк, но я просто не могла больше сдерживаться ни секундой. Я чувствовала ноющее желание, которое я испытывала к нему глубоко в своих костях, которое подгоняло меня, побуждая стремиться к большему. Жар разлился внутри меня; глубокая, тревожащая, пульсирующая боль. Его язык и пальцы, казалось, только усиливали это пульсирующее ощущение, пока я буквально не стала пульсировать там, внизу. Мое сердце билось со скоростью сто миль в час, страсть и потребность в вождении делали мои движения безрассудными и неуклюжими, в то время как мое тело инстинктивно гналось за незнакомым ощущением, которое могло подарить только его тело. Я была девственницей, но это не означало, что я ничего не знала о сексе. Я прочитала достаточно книг, посмотрела достаточно фильмов и наслушалась достаточно историй, чтобы знать все о мужском теле и оргазмах. И хотя я никогда не чувствовала ничего подобного раньше, я прекрасно понимала, что покалывающие толчки удовольствия, пробегающие по мне каждый раз, когда Джонни прижимался ко мне бедрами, были небольшим обещанием удовольствия. О боже, я могу кончить, внезапная мысль ожила в моем сознании, заставляя меня застонать ему в рот и ободряюще покачать бедрами, я думаю, что он заставит меня кончить. Упиваясь ощущением того, что я придавлена к нему, и затуманенная похотью, я просунула руку между нашими телами и коснулась спереди его школьных брюк, вздрогнув, когда моя рука соприкоснулась с его эрекцией. — Не надо, детка, — простонал Джонни мне в рот, отводя мою руку и удерживая ее над моей головой. — Или я его потеряю. — Тебе больно? — выдохнула я, задыхаясь напротив его губ. — Тебе больно? — Ты убиваешь меня, Шэн, — простонал Джонни и уткнулся лицом мне в шею. — Черт, детка. — Покусывая и посасывая мою плоть, он проложил дорожку поцелуев от ключицы к губам, прежде чем снова просунуть язык мне в рот. Я не могла этого вынести. Я, честно говоря, не могла. Отчаянно желая большего, я скользнула руками под его школьную рубашку и вцепилась в упругую, подернутую рябью кожу под ней. Мои пальцы на его животе что-то сделали с Джонни, потому что он вжал меня глубже в матрас, сильнее прижимаясь ко мне. Рука, которой он прижимал мою, переместилась к моей ноге. Обхватив ладонью мясистую часть моего бедра, он поднял мою ногу выше и прижался ко мне бедрами. Его пальцы впились в мою кожу так сильно, что я почувствовала, как порвались мои колготки, но мне было все равно. Он мог разорвать их в клочья, и я бы не остановила его. Двигаясь выше, я почувствовала, как кончики его пальцев коснулись края моих трусиков. Он колебался, и мне захотелось заплакать. Расстроенная, я зацепила пальцами его пояс и сильно потянула. Это была вся поддержка, в которой он нуждался; его рука скользнула мне за спину, чтобы обхватить мою задницу, сжимая и притягивая меня ближе к нему, пока он продолжал тереться об меня. Где-то в глубине души я понимала, что это совершенно неуместно — валяться на кровати моей лучшей подруги со своим парнем, но мой мозг мог сосредоточиться только на слове парень. Все остальное в этот момент было несущественно, потому что Джонни был моим парнем, и мой парень держал меня на спине, заставляя мое тело дрожать. Это было единственное мужское прикосновение, которое я когда-либо приветствовала. Он был большим и мужественным и использовал всю свою силу, чтобы мне было хорошо. В этот момент мне было наплевать на мою семью или моих хулиганов, я не боялась неизвестности и не волновалась; все, о чем я могла думать, это об отчаянной потребности, которая была у меня внутри, просто соединиться с ним всеми возможными способами. Звук хрустящей фольги прервал мои наполненные похотью мысли, и я дернулась, когда что-то острое вонзилось мне в бедро. — Что это? — Спросила я, задыхаясь, когда оторвала свои губы от его. Я повела бедрами и снова почувствовала жжение. — Ой. — Ты в порядке? — Беспокойство промелькнуло в глазах Джонни, заглушая желание, и он быстро отстранился, чтобы опуститься на колени между моих ног. — Черт, я причинил тебе боль? — Нет, это был не ты… - похлопывая по матрасу, моя рука наткнулась на несколько пакетов с острыми краями. — Это было вот это, — выдохнула я, поднимая один из маленьких квадратных пакетиков для осмотра. Мое тело затопило жаром, когда я осознала, что держу в руках. — Э-э, это, должно быть, выпало у тебя из кармана, — пробормотала я, взглянув на стопку презервативов по обе стороны от моей талии. — Они , должно быть, выпали у тебя из кармана, — поправила я, насчитав шестнадцать презервативов — семнадцать, включая тот, что был у меня в руках. Джонни уставился на презерватив в моей руке, несколько раз моргнул, а затем вскочил с кровати быстрее, чем я когда-либо видела, чтобы он двигался на подаче. — Господи Иисусе, — выдавил он, проводя рукой по волосам. — Это не то, на что похоже, клянусь. — Бормоча ругательства, он начал расхаживать по комнате. — Гребаный Гибси, — выпалил он, стиснув челюсти. — Он собирается разрушить мою жизнь. — Гибси? — Они его, — выдавил Джонни. — Не мои. — О. — Приподнявшись на локтях, я смотрела, как он расхаживает по комнате как сумасшедший. — Хорошо. — Я просто храню их для него, — поспешил добавить он, продолжая расхаживать по комнате. — Я не приносил их сюда по какой-либо другой причине, кроме того, что забыл, что они у меня в карманах. — Все в порядке. — Черт возьми, — простонал он, останавливаясь, чтобы обхватить ладонью затылок. — Я бы не стал… Я имею в виду, что я не… Я не ожидал, что займусь с тобой сексом. — Ты не ожидал? — Что? — Он уставился на меня, разинув рот. — Нет, Шэннон, конечно, я этого не делал. — О. — Я посмотрела на презервативы, прежде чем снова посмотреть на него. — Почему? — Потому что я… — у него отвисла челюсть, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. — Подожди… что? — Э-э, ничего, — смущенно пробормотала я. — Это не имеет значения. — Ты хочешь заняться сексом? — настаивал он, настороженно наблюдая за мной. — Ты это хочешь сказать? — Я не знаю. — нервничая, я встала с другой стороны кровати, спиной к окну, наблюдая за ним с такой же настороженностью. — Я имею в виду, я сделаю это, если ты захочешь? — Это что, трюк что — ты — за-черт! — Подняв руку, Джонни положил другую руку на макушку и сделал несколько глубоких, успокаивающих вдохов. Он выглядел так, словно вот-вот взорвется, когда поджал губы и уставился на меня. — Просто дай мне минутку. Я кивнул. — Хорошо. — Я не собираюсь заниматься с тобой сексом, — наконец сказал он, когда к нему снова вернулись слова. Его голос был надорван, выражение лица выражало боль. — Мы не занимаемся сексом, Шэннон, — повторил он напряженным голосом. — Этого не произойдет. О боже. — Мне очень жаль. — Взволнованная и невероятно униженная, я быстро одернула юбку. — Это было глупо… Я даже не знаю, о чем я думала… Я имею в виду, конечно, ты не хочешь… тьфу, просто забудь об этом… — Я хочу этого, — быстро поправил он. — Поверь мне, я хочу. Я обещаю. Но я просто не могу. — О. — Мой взгляд метнулся к палатке, которую он ставил в своих серых школьных брюках. — Потому что у тебя все еще болит? — Нет, детка, — выдавил он, вскидывая руку. — Потому что ты не готова. — Но я сказала, что сделаю это, если ты захочешь, — прошептала я.