Словно шестое чувство, спрятанное глубоко внутри меня, я знала, что есть проблема, еще до того, как увидела ее. Я чувствовала, как температура моего тела опускается до арктической, а кровь в жилах превращается в лед. Каждый мускул моего тела напрягся в страшном ожидании. Я не была настолько наивна, чтобы пытаться уверить себя, что на этот раз все было хорошо. Вид моего дома, освещенного, как рождественская елка, с каждым окном, заливаемым желтыми шарами света, и вереницей машин, припаркованных рядом с обычно пустынной пешеходной дорожкой снаружи, не говоря уже о сине-желтой машине Полиции, был достаточным знаком того, что мои молчаливые утверждения действительно окажутся бесплодными. — Шэннон, милая, — обеспокоенно сказала миссис Биггс, остановившись у моего дома. — Все в порядке? — Наверное, все в порядке, — прохрипела я, быстро отстегивая ремень безопасности, когда острые когти паники впились мне в живот. — Спасибо, что подвезли, миссис Биггс, — добавила я, берясь за дверную ручку. — Подожди, ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? — Спросила мать Клэр нежным тоном, кладя руку мне на плечо. — Я могу припарковаться, милая, и проводить тебя… — Нет, нет, все в порядке, — пробормотала я, открывая пассажирскую дверь и благодаря свою счастливую звезду за то, что Клэр осталась дома, а не приехала покататься. — Но сейчас мне лучше пойти в дом. Миссис Биггс, которая была так похожа на Клэр, долго закусывала губу, явно встревоженная. Не так сильно, как я… — Ты позвонишь Клэр позже? — наконец спросила она, настороженно глядя на меня. — Просто проверить, как дела? Я кивнула, слегка улыбнулась ей и поспешила к выходу. Сделай глубокий вдох, повторяла я про себя всю дорогу от пешеходной дорожки до моей входной двери. Что бы ни случилось, ты справишься с этим. Просто продолжай дышать, Шэннон. Когда я подошла к входной двери, ужасная волна дежавю прокатилась по мне, и на мгновение я просто замерла там, мои пальцы сжались вокруг дверной ручки, и все мое тело вышло из-под контроля. Он там, прошипел мой мозг, Убегай, Шэннон. Убирайся сейчас же! У меня отняли выбор, когда дверь открылась внутрь и мой взгляд упал на Джоуи. На мгновение я упивалась видом его бескровного лица, прежде чем огромная дрожь пронзила меня. — Ш-ш-ш, — прошептал он, когда я открыла рот, чтобы заговорить. Вместо того, чтобы проводить меня внутрь, Джоуи вышел и закрыл за собой дверь. — Мне нужно с тобой поговорить. — Что происходит, Джо? — задохнулась я, запаниковав. — Все в порядке. — Схватив меня за руку, он мягко потянул меня в боковой сад, подальше от окон и дверей. — Но нам нужно поговорить. — Поговорить? — Я нахмурилась, глядя на него. — О чем? — Взволнованная, я махнула рукой в сторону машин, припаркованных у дома. — Что происходит? Почему полиция здесь, Джо? Почему здесь машина Патриции? — Иди сюда… - волоча меня по заросшей траве, мы проскользнули в небольшой промежуток между садовым сараем и стеной, в старую берлогу, в которой прятались не одну ночь. Смотреть было не на что; всего несколько футов примятой травы за сараем, прикрытые неиспользуемым масляным баком, но щель, через которую можно было вернуться сюда, была слишком узкой, чтобы наш отец мог протиснуться. Когда мы были маленькими, мы обычно держали здесь одеяла, факелы и маленькую жестянку с печеньем, но прошло много времени с тех пор, как кто-то из нас возвращался сюда. — Он сдался сам, Шэн. — Джоуи оглянулся на нас и прерывисто выдохнул. — Он у стражей порядка. — Отец? — Выдавила я, хотя не была уверена, произнесла ли я это слово или произнесла одними губами. Мое сердце колотилось со скоростью сто миль в час, воздух с хрипом вырывался из легких. — Ты серьезно? Джоуи кивнул, и я почувствовала, как мое тело слабеет. Все слабее, и слабее, и слабее, пока я не начала медленно падать на землю. — Я держу тебя. — Руки Джоуи обвились вокруг меня. — Все в порядке. — Опустив нас обоих на мокрую траву, он присел на корточки рядом со мной, положив руки мне на плечи. — Шшш, ты в безопасности. Не двигаясь, я прислонилась спиной к бетонной стене, чувствуя, как влага просачивается сквозь школьную юбку, но не в силах пошевелить ни единым мускулом, так как мой мозг переключился на перегрузку. Он был у них? Он сдался сам? Мой отец? — Меня сейчас стошнит… — едва эти слова слетели с моих губ, как я повернулась набок и выплюнула содержимое своего желудка на траву. — Хорошая девочка. — Схватив меня за прядь волос, Джоуи убрал их с моего лица и похлопал по спине. — Убери это. Ты почувствуешь себя лучше. Нет, я бы не стала. Я никогда больше не почувствую себя лучше, потому что все это было неправильно. Желудок вздымался, я страдала и таращила глаза, пока не опустошилась, внутри меня не осталось ничего, что я могла бы отдать. — Почему? — Прохрипела я, когда слова наконец нашлись во мне. Грудь тяжело вздымалась, я вытерла рот тыльной стороной ладони и обмякла в поражении. — Сдался? — Я покачала головой, отвергая эту мысль. Нет, он, должно быть, все неправильно понял. — Он бы не сделал этого, Джо. — Наш отец никогда добровольно ни на что не пошел бы. — Это не по-настоящему. — Я знаю, — согласился Джоуи низким, приглушенным тоном. — Я тоже в это не верю. — Он в отчаянии провел рукой по волосам. — Что-то не так. — Что еще тебе известно? — Ничего, — ответил он. — Я буквально только что вошел с работы раньше тебя и обнаружил их всех на кухне. — Он указал на засаленный комбинезон, который был на нем, и беспомощно пожал плечами. — Полиция, Патриция и пара других женщин, которых я никогда раньше не видел, все там с мамой и Дарреном. — Что они говорят? — Я не знаю, Шэн. — Он покачал головой и добавил: — Они не позволили мне остаться — они, блядь, выгнали меня с кухни, но я слышал, как один из Стражей порядка сказал, что папа сдался сам, прежде чем они захлопнули дверь у меня перед носом. Потом я услышал, как подъехала машина, и сразу вышел, чтобы предупредить тебя. Мой желудок скрутило узлом. — Что ж, спасибо, что предупредил. — Я не понимаю, что здесь происходит, — сказал он, проигнорировав мою благодарность. — Должно быть, он был у адвоката или что-то в этом роде. Получил какой-то совет… — Он раздраженно зарычал. — Для него нет смысла просто идти в участок и сдаваться полиции. — Может быть, он чувствовал себя виноватым? — Слабо предположила я, понимая, что это глупая идея. — Нужно обладать совестью, чтобы чувствовать вину, — парировал Джоуи. — У него нет ничего из этого. Совершенно верно. — Это чушь собачья, — произнес знакомый голос, заставив нас обоих обернуться, когда неясная фигура приблизилась в темноте. — Они там, говорят о нашей жизни, принимают решения за нас, а нам не позволено это слышать. — Тадхг, — выдохнула я, прижимая руку к сердцу, когда он выскочил из небольшого просвета, его лицо освещал уличный фонарь через дорогу от нашего дома. — Где Олли и Шон? — был единственный вопрос Джоуи. — В кровати — они оба спят, — ответил Тадхг, прежде чем подойти к тому месту, где мы скорчились, и присесть на траву рядом с нами. Прислонившись спиной к стене рядом со мной, он обхватил руками колени и пробормотал: — Но Шон снова обоссал кровать. Джоуи устало вздохнул. — Я лучше пойду… — Я разобрался с этим, — вмешался Тадхг. — Дело сделано. Мое сердце разбилось. Младенцы, заботящиеся о младенцах. — И Олли все чаще снятся кошмары. Он продолжает просыпаться в слезах, говоря, что вернется посреди ночи и заберет нас, — добавил Тадхг жестким тоном. — Я ни хрена не могу сомкнуть глаз с плаксой. — Тадхг, — устало сказала я. — Пожалуйста, не ругайся. — Почему? — он огрызнулся, свирепо глядя на меня. — Что ты собираешься с этим делать? — Потому что тебе одиннадцать и ты слишком молод, чтобы ругаться, — грустно ответила я. — И я не собираюсь ничего с этим делать. Этого просто не должно было случиться. — Да пошла ты, Шэннон, — усмехнулся он. — В пятницу мне исполнится двенадцать, и в моей жизни есть много вещей, которые не должны происходить. — Соберись, — властным тоном скомандовал Джоуи, не сводя глаз с нашего младшего брата. — Ты хочешь разозлиться на маму и папу — на весь чертов мир? Тогда дерзай. Почувствуй это. Это реально и это оправдано. Ты должен быть в ярости. Это не справедливо. Но даже не думай вымещать это на ней, на мне или на тех двоих детях наверху, потому что мы ни хрена тебе не сделали, малыш. Мы ни черта не сделали, чтобы заслужить эту жизнь, так же, как и вы, так что запомни это, прежде чем придешь сюда и обрушишь свою боль на нас. Тадхг долго пристально смотрел на Джоуи, прежде чем сильно содрогнуться. — Я не хочу, чтобы он возвращался, — наконец сказал он срывающимся голосом. Вскочив на колени, он бросился на Джоуи. — Я не хочу этого, — закричал он, обвивая руками шею Джоуи. — Я хочу, чтобы этого больше не было. Я просто хочу, чтобы это поскорее закончилось! — Я знаю, малыш, — выдавил Джоуи, крепко обнимая его. — Я знаю. — И ты бросил меня, — всхлипнул он, плача еще сильнее. — Ты не можешь бросить меня. Мне нужно, чтобы ты остался со мной. — Я здесь, — прошептал Джоуи, содрогаясь, его глаза, полные муки, встретились с моими. — Я прямо здесь. — И я тоже, — выдавила я, обнимая своих братьев. — Мы команда, ребята, — добавила я, вложив в свой голос столько энтузиазма, сколько смогла, ради моего младшего брата. — Мы пройдем через это. — Точно, — согласился Джоуи напряженным голосом. — У нас все получится. — Вместе? — Тадхг шмыгнул носом. Я посмотрела на Джоуи и одними губами произнесла: — Вместе? — Конечно, малыш. — Джоуи крепко зажмурился. — Вместе. Мы сидели вот так, на промокшей траве, под моросящим дождем, пока тишину не нарушили громкие голоса. — Спасибо, что пришли поговорить с нами, — приглушенный голос Даррена заполнил мои уши, и мы все трое одновременно напряглись. — Я ценю информацию. Тадхг двинулся, чтобы встать, но мы с Джоуи оба схватили его за пижамную куртку и потащили обратно вниз.