Оно повело к ключу, что блестел меж валунами и мхами. Пещера как-то враз наполнилась звуком журчащей воды меж камней, в разы усиленного стенами грота. Кери опустилась коленями в мягкий зеленый ковер из мха. Набрала в ладошку непрозрачной жидкости. Вода обожгла горло ледяным холодом. Сковала, лишив возможности вдохнуть. Один глоток, на большее сил не хватило. «Инуа…» — прошелестело в воздухе, вплелось в журчание и отразилось эхом от стен. Кери знала, что это имя. Запомнила. И назвала свое. …Как выбралась с острова — не помнила. На материке встретили желтый взгляд зверя и тепло. Наконец-то тепло. В тот же миг Кери и отключилась. …Проспала долго. Даже не сон то был, а черная яма, которая поглотила целиком, вырубив сознание. За окном вечер, а значит, прошел целый день. Тело до сих пор ощущалось чужим. Премерзко. Словно те ниточки, что управляли марионеткой, не до конца исчезли. Так… Сначала прийти в себя, а потом она как следует обдумает все, что с ней произошло. Подумает и примет. Или нет. Что нужно, чтобы прийти в себя? Поспала… Поесть? Попить бы в ванную комнату доползти… В памяти всплыли советы из какого-то глянцевого журнала. Правильно — телесные практики — секс, танцы, плаванье… Точно! Статья называлась «Тренировка телесной осознанности». Что за муть только в голове ни хранится… Хотя совет-то замечательный. Ей необходимо с головой окунуться в соленую воду. И море рядом, буквально — за порогом. Кери заботливо завернули в толстое одеяло, на ноги надели шерстяные носки, явно не из ее гардероба. Мокрая одежда с тела исчезла. Кто ей помог? Донес до дома? Подозрения имелись. И даже верилось в них уже легко. После ночи на Пятачке многое в ее мировозрении изменилось. Окончательно и бесповоротно. Кое-как влезла в джинсы и водолазку. * * * — Что ты делаешь? Кери продолжила молча смотреть на незваного «спасателя». Надо было выбирать дальний пляж, который закрыт от посторонних глаз валунами и ивами. Поленилась… хотелось скорее именно в соленую воду окунуться. Душ не подойдет. Смыть с себя все… Хоть так справиться с бурлящими эмоциями. Словно пъяная. Тут он, конечно, прав — пъяным плавать, тем более ночью, не следует. — Все не настолько плохо, в самом деле! Мы со всем справимся, — прозвучало почти зло. Рассерженно точно. — Отойди от воды! Гипнотизировал ее взглядом, делая плавный шаг ближе. Еле заметный. Не вглядывалась бы Кери в мужчину столь пристально, пропустила бы. — И что я, по-твоему, делаю? Топиться решила, а тож. Что еще привыкли делать девицы в беде? Топиться — первое средство. Самое эффективное, так сказать. Он молча развел руками, обводя пейзаж вокруг них. Начало осени, промозгло. Пустынный берег моря, и одинокая девушка, что снимает с себя одежду и ступает в воду. Звезд не видно за тучами, того гляди — дождь начнется. Осень в здешних краях наступает резко и неумолимо. — Что еще мне думать? Загорать и плавать холодновато, — проворчал. Вечер к тому же. Поздний. — Не собираюсь я топиться. Глупость какая, — решительно натянула обратно теплый свитер и взялась за шорты, неудобно продолжать стоять в одном белье. И холодно. Пошатнулась, отряхивая ступни от воды и балансируя на крае кроссовок, чтобы не вставать на мокрый песок. Мужчина, кто бы сомневался, успел подхватить за талию. Ее голые ноги против его, в жесткой джинсе. Сменил-таки неизменные шорты в зеленый листик. Никогда особой неуклюжестью не отличалась и сейчас бы не упала. Но ее подхватили, прижали к теплому, даже через одежду, телу и не торопились отпускать. Кери пожалела, что ее водолазка лишь до талии: касание голой кожей живота к его бедрам вышло слишком интимным, вызвало предательскую дрожь вдоль позвоночника. Хотя что это она? Холод виноват, конечно же. Тот самый, который поселился в ней, как воды из источника отпила. Или не воды, а того, что там журчало… Лучше не думать. Пока… Кери не собиралась нарушать собственного плана не приближаться к этому мужчине. Но крепло подозрение, что уже поздно. Они ближе некуда. Хотя… есть куда. Фантазия откровенно показала картину того, как и где можно стать еще ближе. На мгновение ее окутало таким манящим мягким теплом, объятия согрели и тело, и… на душе легче стало. Кери резко выдохнула сквозь зубы, отстраняясь от мужчины. Он снова выбивает ее из колеи. Как можно почувствовать что-то настолько непонятное, чуждое, то, о чем не знала в себе? Не подозревала даже. Но вот — сердце учащенно бьется. И ее, и в груди напротив. Несмотря на усилия увеличить расстояние, все еще плотно прижатой к Кери. Странно сходятся их ритмы, складываются в неведомую песню. И принять происходящее легче, чем когда-либо. И разумом, и сердцем. Закрыла на миг глаза, позволяя себе утонуть в этом ритме, как в шуме волн, в иррациональной и неуместной неге. Всего миг. Опустила руки, которыми бессознательно успела обхватить мужчину за плечи. Отстранилась. Попыталась, вернее. Ее дернули назад, впечатав в мужское тело плотнее прежнего. Он высокий, по ощущениям сейчас — огромный, как вставший на задние лапы гризли. Мышцы твердые, кожа горячая. И сердца их, что ее, что его, ускоряются, разжигая зарождающееся непонятное, как те угли в костре. — Не так быстро. — Ты меня пугаешь, — голос прозвучал чуть придушенно, щекой Кери прижималась к его груди. Не прижималась — ее прижимали, обхватив ладонью за затылок. Он наклонился и медленно провел носом по ее шее, вызвав табун диких мурашек-мустангов. — Ты меня тоже. Кери непроизвольно хмыкнула. Такого громилу испугаешь, пожалуй. Однако послушно замерла, прислушиваясь к своим ощущениям и тихо, тайком втягивая в себя легкий аромат его тела. Соль и море… зубная паста еще. А за этим — тот терпкий, звериный, что въелся в память. Уютный, манкий. И бледная бабочка на его плече. Кери провела пальцами, сгоняя. Нечего тут. Ее он.