Под конец тренировки забежала Настя и попросила нас со Знайкой заскочить к Виктору перед уходом. Распрощавшись с ребятами и договорившись о времени следующей встречи, мы отправились к боссу. — Ну как вам Матвей? — сразу, как за нами закрылась дверь его кабинета, накинулся Виктор. — Хороший парень, — я прошел к стеллажу, на котором разместилась подборка дорогого алкоголя, и стал выбирать между кальвадосом и ромом. — Уважение к старшим ты ему явно не успел привить, — Знайка частично стер с лица Виктора улыбку. — Знаю, бойцом растет, — Виктор проигнорировал упрек от Знайки, — пацаны, дело к вам есть. — Вить, это моя команда и сместить меня не получится, Недует подтвердит. — Угу, — я выбрал ром и налил себе на пару пальцев, благо стаканы были в наличии. Спорить со Знайкой надоело, да и мы с Котом давно решили, что хорошо иметь человека, который увлечется сильнее всех и поведет нас вперед. Знайкина уверенность поддерживала нас и не давала скатываться в тяжкие муки размышлений о том, куда мы лезем. Многие решения (кроме удаления игроков из команды) мы доверили ему принимать самостоятельно. — Твоя команда, никто не спорит, — Виктор громко втянул носом воздух и прокатил по столу пустой стакан, — плесни и мне, обожаю запах тростникового сахара. Команда твоя, но я хочу. Нет, прошу, чтоб вы убедили Матвея в нее вступить. Хочу, чтобы он остался с вами, ну и со мной. — Не грусти ты так, — Знайка отмахнулся, показывая, что ему не наливать, — я тоже хочу, чтобы он вписался. — Вот и чудненько. Он хорохорится, я тренировать-то вас его еле упросил, но, главное, лед тронулся. Он больше года вообще со мной не разговаривал, а теперь хоть про танки. Не спугните его. Ему команда нужна, он дружбу в коллективе ценит. — Так точно! — Знайка озвучил танковое согласие. — Главное, чтоб не решил, что мы до его уровня не дотягиваем. — Ну так старайтесь больше! Э, харэ мой двадцатилетний ром глушить! — прикрикнул на меня Виктор, увидев, что я наливаю второй стакан. — Валите уже, у вас завтра тренировка рано. Алексей хороший мужик, надеюсь, вы не против, что я его позвал? — Пригодится, — Знайка похлопал себя по животу, — работать над собой нужно по всем направлениям. * * * С учетом утренней тренировки я лег спать пораньше, чуть за полночь, а не как обычно в два или три, поигрывая в тишине, когда жена уже спала. Но, видимо, недостаточно рано: встал еле-еле и то не от будильника, звук которого напоминал сирену во время захвата базы врагами, а от пары пробитий, прилетевших от жены. В ответ, явно еще не проснувшись, порекомендовал ей не писать в общий чат, а пользоваться личными сообщениями, а потом еще назвал «девяностиком». Она не оценила, а мне кажется, что подсознание сработало правильно, ведь на AMX 13 90 у меня милейший женский экипаж, полученный за выполнение личных боевых задач. Настолько рано ей вставать не требовалось, и совесть, что и сам не встал, и ее разбудил, все же заставила меня выбраться из-под одеяла. Последняя попытка бегать по утрам была у меня то ли на первых курсах, то ли еще в школе, и я плохо представлял себе, что делать. Завтракать не стал, ограничился кофе, а из одежды, благо лето еще не отступило, выбрал шорты и футболку. О чем пожалел сразу же, как открыл дверь подъезда. Было жутко холодно, а рассвет вне дома я встречал всего раз пять и как-то не ожидал такой погоды. Первый раз — яркое воспоминание из детства — произошел более двадцати пяти лет назад. Я гостил у бабушки, и каждое утро она уходила за молоком. На улицу подвозили небольшую цистерну-прицеп, и пенсионеры со всей округи выстраивались в очередь с бидончиками, причем чаще всего заранее. Может, им не спалось, а может, молоко действительно было свежее и дешевле, чем в магазинах. И как-то я проснулся, а бабушка уже ушла в очередной молочный рейд, чтобы порадовать нас с братом, когда мы проснемся. Не знаю, как меня тогда не спалили, и никто не остановил, но я — так же, как сейчас: в шортах, футболке и смешных кожаных сандаликах — отправился за ней. Идти было недалеко, буквально в соседний двор. Я сразу же замерз, но меня грела великая цель. Я нашел бабушку, весело болтавшую с такими же любительницами свежего молока, и сказал, что подумал — ей тут будет грустно одной. Наверное, она прослезилась, уже не помню, а другие старушки окружили меня, гладили по голове и говорили, какой я хороший мальчик. Было очень приятно, но все же очень холодно, так что горячее какао по приходу домой пришлось очень кстати. Еще пара рассветов — рыбалка на ближайшем от дома озере, куда мы ходили со Знайкой на охоту за бычками и редкими окуньками. Конечно, рассвет я встречал чаще, но не так, чтобы трезвый и по собственной воле проснулся пораньше. Бухой после вечеринок и клубов, когда и рад поехать домой, но на такси нет денег, и приходится гулять до открытия метро, но это не в счет. Я выдохнул едва различимое облачко пара и уже собрался идти переодеваться, как зазвонил телефон. Зумби поинтересовался, почему я опаздываю, так что пришлось согреваться по дороге. На месте встречи все уже были в сборе, причем в большем количестве, чем нужно. Язве, показавшей несколько фотографий себя в купальнике и странных позах во время занятия йогой, разрешили не посещать мужские силовые тренировки при условии, что она продолжит делать упражнения самостоятельно, но она была тут. Знайка с Котом выглядели сильно помятыми, Зумби чуть бледнее обычного, но все равно с уже порядком надоевшей улыбкой. Показалось, что и это грим, и так сильно захотелось его стереть, что аж руки зачесались. Тренер прикручивал замок на велосипеде, приставив его к дереву, и дал нам пять минут на подготовку. — Вера, а ты тут зачем? — поинтересовался я, втягивая живот. Прекрасно представляя результаты, которые большинство из нас выдаст на тренировке, мысленно я был готов к моральным унижениям в сравнении с натренированным волейболистом, к тому же Язва еще не стала настолько близка, чтобы не обращать внимания на ее пол. Самое странное, что она не была в моем вкусе и, насколько я знаю Кота со Знайкой, не в их тоже, но уровень стыда за собственную запущенность перед практически чужой нам женщиной опасно зашкаливал. Кот каким-то образом, совершенно не занимаясь спортом, был худой и мускулистый, видимо, физическая работа сказывалась, а мы со Знайкой, работники мышек и бумажек, уже явно дошли до критической отметки, когда смотришь в зеркало и не веришь, что это ты. Знайка нервничал, а Кот делал вид, что разминается, — наклонялся в разные стороны с таким усердием, будто пытался достать головой до асфальта. Я заметил у него на макушке первые признаки лысины, на которые не обращал внимания раньше. Стоя — он выше, а когда сидит, на это место как раз приходится широкая дужка наушников. Я непроизвольно потрогал голову, успокоился и внутренне приободрился. Теперь оставалось обогнать Знайку в беге, и можно было считать себя образцовым самцом-победителем, не беря в расчет Зумби и тренера, у которых явно была фора — возраст одного и опыт другого. — У меня из развлечений в последние дни — только пересмотр сериала «Компьютерщики», так что я просто не смогла отказать себе в удовольствии посмотреть, как вы, мальчики, тут корячитесь, — подмигнула мне Вера, а потом с улыбкой перевела взгляд на Знайку. Что-то щелкнуло. Улыбка, дерзкий взгляд, причем не повадки стервы, а какой-то легкий и веселый азарт. Буквально на мгновение мне показалось, что она начинает мне нравиться. Так бывает, когда девушка за границей твоих вкусовых предпочтений, на которую ты совсем не обращаешь внимания, вдруг что-то сделает, просто проходя мимо. Может быть, улыбнется, поправит волосы или невинно, как бы между делом, оближет пересохшие губы. Причем далеко не факт, что она это сделала специально и в расчете на тебя, но ты вдруг попадаешь. Попадаешь, и это начинает преследовать, по капельке барабаня в мозг. Сначала ненавязчиво, обрывками, потом нарастая, и уже, просто кинув взгляд в ее сторону, смотришь на нее совершенно другими глазами. И после этого становится плохо. Еще вчера ты — примерный семьянин в совершенно ровных гармоничных отношениях, а потом — это странное наваждение. Привычная жена вдруг кажется блеклой и невзрачной в борьбе с кончиком языка, мелькнувшего на полсекунды в уголке рта. Мгновенье, но такое живое и сочное, что кажется, будто упустил нечто важное, будто проснулся от сладкого романтического сна, и первые минуты вместо радости — чувство невыносимой потери от невозможности ухватить тающий образ. И когда это происходит, жизнь меняется. Ты изучаешь социальные сети в поисках общих интересов, разглядываешь украдкой фотографии в «Инстаграме», плюс онанизм с мысленным продолжением момента, активировавшего переключатель. Тебя затягивают фантазии развития событий, и все это ведет к осознанию, что в лучшем случае под боком сопит, а в худшем выносит мозг тем, что ты стал каким-то чужим и невнимательным, уже не та женщина, которая тебе нужна. Щелкнуло и отпустило. Или это Зумби спас мой брак, разбив наваждение, когда позвал всех передать привет Пирсу по скайпу со смартфона. Тренер дал нам время поздороваться, а потом мы побежали. Три километра мне показались вечностью, даже с учетом, что я обогнал Знайку. Хотя ценность этого к моменту финиша была лишь в том, что я пришел непоследним. — Мой психолог говорит, что надо делать только то, что нравится. И спортом заниматься — тоже только если нравится. Заставлять себя нельзя, — задыхаясь, проговорил Кот. — Хочешь поговорить об этом? — уточнил тренер, то ли успевший отдышаться, пока нас ждал на финише, то ли вообще не вспотевший. Кот не ответил, мы тоже благоразумно промолчали и расползлись по домам и работам. Днем жалкие попытки поработать, вечером совсем коротенький стрим во время танковой тренировки, и в итоге я в кои-то веки лег спать пораньше два дня подряд. Радости жены не было предела, попытка заснуть вместе (учитывая, что обычно я играю в танки и прихожу, когда она уже спит) воспринялась ей на ура. Но, как оказалось, только ей, и то недолго. И дело не в моменте, который недощелкнул на тему Язвы, дело в банальном храпе. Видимо, я храплю. И обычно, когда она уже давно спит, храпануть в момент засыпания мне никто не мешает. Но не сейчас. Стоило мне погрузиться в сон и буквально чуть-чуть сделать что-то типа хр-хр — как я тут же получал удар под ребра с комментарием, хоть и довольно нежным тоном, что не нужно тут похрапывать. В итоге уснул я с третьей попытки, и снились мне танковые бои. * * * С приходом двух тренеров в довесок к Знайке наша киберспортивная жизнь закипела. Если раньше подгорало, что мы делаем что-то не так, только у Знайки, то сейчас порой было непонятно, от кого и куда прятаться. Тренировались каждый день, если кто-то не мог — шли в бой без него, приглашая запасных из многочисленных друзей Бруклина. Бруклин, безусловно, многое принес в команду. В числе прочего — какою-то удобную программу с картами для нанесения схем атаки, обороны и правильных позиций, что лишило Знайку необходимости рисовать на флипчарте. И этим незамедлительно воспользовалась Язва, принявшись рисовать карикатуры на Знайку разноцветными фломастерами, когда тот задерживался на работе. Получалось неплохо, хоть и бесило Знайку, но радовало всех остальных. Смесь тактических решений от Бруклина, с которыми он сталкивался раньше, и креативный подход Знайки дали нам такое количество стратегий для боя, что первые секунды приходилось выбирать, что и как делать. Плюс, если раньше другие команды отказывались тренироваться с нами, то за счет знакомств нового тренера мы получили доступ к спаррингам топ-уровня. Такие игры существенно повышали уровень мастерства. Одно дело — тактика в теории и игры с левыми составами, которые выигрывали в лучшем случае три из десяти матчей, и совсем другое — противник из Золотой и Серебряной серий. На таких тренировках старались присутствовать все, даже самый занятой Кот менялся на работе. Чаще всего стартовали с побед до момента, когда противник не начинал играть вдумчиво, а дальше шло по-разному. Кто-то понимал свою ошибку не воспринимать нас всерьез и собирался с силами, обыгрывая нас за счет скорости и меткости, а кто-то так и сливался, утверждая, что не старался в дружественном матче. Независимо от того, как заканчивались эти игры, на следующий день нас ждал разбор полетов. Мы пересматривали записи боев, анализировали как игру в общем, так и индивидуальные действия и ошибки. Как и во многих играх, в танках побеждает не тот, кто лучше играет, а тот, кто меньше ошибается. Бруклин каким-то непостижимым для Знайки образом смог убедить Кота, что вражеский танк за углом — не его проблема, а он сам — проблема танка за углом. За каждый косяк капитан с тренером наказывали соответствующими взысканиями. Не пробил тяжелый танк, упустил врага, не сбив ему гусеницу, — ищи партнера в тренировочную комнату и два дня изучай уязвимые места или траекторию полета снарядов с зачетной лекцией перед всей командой с картинками или видеопособием, которое потом выкладывали на командном Youtube-канале. Чтобы скрасить однотипные тренировки, Знайка с Виктором разработали систему целей и мотиваций. Во-первых, над дверью на выходе разместили табличку с надписью «Что ты сделал сегодня, чтобы выиграть Wild Cards завтра?» А на самой двери скотчем прикрепили файл, в который Настя вставляла листы либо с количеством недель до турнира, либо с напоминанием, что в выходные турнир в баре. Во-вторых, для команды разработали внутренний рейтинг полезности, который рассчитывали раз в неделю по большому количеству параметров: от выросшего процента побед и КПД до отдельных задач, похожих на личные боевые в игре, — количество медалей, максимальный урон, поджоги и взорванные боеукладки. Победитель получал небольшие подарки в виде вкусного стейка или нового десерта от шеф-повара, а проигравшего назначали дежурным по берлоге, в чьи обязанности входило наводить порядок и вести статистику на следующей неделе. Чаще всего проигрывал сам Знайка, причем было заметно, что порой он делает это чуть ли не специально, занижая свои заслуги в момент подсчета рейтинга. Плюс он стал играть довольно нервно: то суетился, как Кот, в моменты очередных шуток Язвы про наши руки-клешни, мужской стиль мышления или ее любимой присказки «эх, мальчики такие мальчики» на каждую танковую смерть, а то, наоборот, подставлялся под вражеские снаряды в попытках защитить ее от врагов, даже если в этом не было необходимости. В очередной раз, когда он остался навести порядок после упорной тренировки и собирал смятые бумажки с отработанными схемами разъезда и банки из-под энергетика, пролетевшие мимо мусорной корзины, я задержался на разговор. — Дим, все в порядке? — Устал немного, а так все ок, — Знайка развернул одну из бумажек, взял ручку и начеркал что-то поверх стрелочек. — А дома как? — Дома хорошо, — он отнес бумажку к столу и положил под клавиатуру, — дома два милых существа, которые все время на меня тявкают. — И прям оба милые? — я подошел посмотреть, какую тактику он решил не выкидывать. — Ну есть, конечно, отличия. Мелкая встречает меня радостно, а вторая в образе. Пушистая понюхает и успокоится, а длинноногая допрос устроит, потом скандал, потом истерику, иногда наоборот, но, в общем-то, порядок не важен. Где был, почему не звонил, мне тут скучно, а вот моей подруге раз в неделю цветы дарят, и так по кругу. — А ты что? — Ничего. Сказал, что у подруги парень на оптовой цветочной базе грузчиком работает. А она в ответ заявила, что наши танчики — будто клуб мужиков с маленькими членами, которые радостно соревнуются, у кого меньше. — Прикольно! Надо запомнить. Хотя это больше про тех, кто на телефонах в эмемошки задротит. А в общем как? — В общем, совсем ничего не понятно, — вздохнул Знайка, — ты бы мог жене изменить? — Теоретически? — Да хоть как-нибудь! — Ну, теоретически мог бы, но практически — не тянет пока. Да и тяжело всерьез представить себя с другой. Когда порно смотришь, все что угодно можешь представить, но так, в жизни, — видишь женщину, даже симпатичную, но странно представить, что ты ее трогаешь, обнимаешь. Как круг или пузырь комфорта: вот есть твой и чужие, а жена в твоем спокойно плавает. Алкоголь, конечно, многое меняет. Но ты меня знаешь, я стараюсь не провоцировать в последние годы. В стриптиз-клубе можно оторваться, ты пьяный, все вроде как можно, но штаны на месте. Главное, чтоб потом никто не предложил в баню поехать и девочек снять. — До сих пор помню, как Кот тогда со слезами заявил, что жену любит, и домой сорвался, — Знайка закончил с мусором и присел на диван. — А мы в итоге просто в бильярдную завалились! Но Кот и сейчас, как бы ни ругал жену, чуть что — сразу домой к семье. Он не то что изменить, развод себе представить не может, — я подсел к Знайке. — Так в чем проблема? — Скажу банальность, но проблема в отношениях. Устал я с Олей воевать, и дело не в танках, и до танков ей скучно было без скандалов, а я что-то подустал. — Хм, мне казалось, что дело как раз в танках, а точнее, в одной юной танкисточке, — я пихнул Знайку в бок локтем, а он покраснел. — Что, так заметно? — Зумби с Котом еще не доперли, а Виктор, похоже, уже сечет. — Блин, как же сложно все и глупо, — Знайка вскочил с дивана и стал ходить по комнате, поправляя и без того задвинутые кресла, — я с Олей, она мне не изменяет, Язва моложе и считает меня занудой, мы в одной команде, а это как роман на работе. — Да фигня это все, почему Виктору можно, а тебе нет? — Это ж Виктор. План нужен, стратегия, теорию практикой подкрепить, — задумчиво пробормотал Знайка. — Бармен наш, знаешь ли, только сейчас вразнос пошел, успев сначала фундамент себе отстроить. Надо обдумать. Знайка направился к выходу, а я так и не понял, что надо обдумать: фундамент и упорство Виктора в нашем возрасте или будущий роман. * * * Как-то неожиданно началась осень, а вместе с ней и еженедельные турниры. Зумби предложил не ломиться в первых рядах, дабы нам на пути не попались самые сильные команды. Подход был слегка обиден, но верен. Потренировались больше сейчас, осмотрелись, изучили, что да как, а потом уже в бой. Бруклин играть за нас отказался, надеясь пробудить из спячки свою команду. Так что вызвонили из резерва Орка, точнее, он сам напросился, утверждая, что с рукой все в порядке. На слово Знайка ему не поверил и заставил сдать серию кибертанковых нормативов собственного изобретения. Орк не справился. Честно говоря, не справился с ними и Бруклин. Я пытаться не стал, и мы в шутку создали профсоюз и устроили забастовку. Опасения насчет Орка были, но еженедельных турниров предстояло с запасом, так что решили рискнуть.