Потусить хотели все, и, в отличие от вчерашнего вечера, парни спустились в лобби вовремя. Опаздывали девушки, но, когда двери лифта распахнулись, мы забыли все заготовленные шутки и колкости и просто стояли, тупа пялясь на двух красоток в непривычной для нас одежде. Если Настя хоть как-то менялась за время нашего знакомства от джинс и толстовок до брючек и рубашки, то Язву мы всегда наблюдали исключительно в спортрежиме. А сейчас из лифта вышли две красавицы в коротких юбках и на высоких каблуках, чем-то напоминая московских клубных телочек в охотничий сезон. При этом наша парочка не охотилась и выглядела более естественной и желанной. — Ну, может, отец не так уж и не прав, — нарушил затянувшееся молчание Бруклин, подчеркивая киношный мираж идущих через весь холл девушек. — Летящей походкой ты вышла из лифта и скрылась из глаз в недрах УАЗика-а-а, — коряво пропел Кот, а мы засмеялись. Большего количества матерных слов от Язвы, чем когда она пыталась влезть на каблуках в «буханку», я не слышал никогда. В типовой, хорошего уровня ночной клуб мы прошли без проблем, но пришлось выстоять небольшую очередь вместе с молодыми дотерами. Большинство, похоже, в первый раз оторвалось от компьютеров и вышло в реальную жизнь. У кого жизненного опыта было побольше, сразу переключили свое внимание на Настю с Верой, но подойти не решались. Девушек в очереди было немного, яркими пятнами выделялись местные телочки, периодически они вылезали из такси и в обход очереди шли к знакомым охранникам на прорыв на халявное мероприятие. Похожих на нас, взрослых и с виду деловых и обеспеченных, только Бруклин портил картину, на входе встречали чуть ли не с радостью, явно переживая, что подумают о контингенте клуба постоянные посетители. Внутри уже было тесно, но уютно. На сцене распинался Орк, пытаясь перекричать музыку торжественной речью о киберспорте. Слушать его мы не стали и бочком протолкнулись мимо школоты, густо облепившей барную стойку в первом зале. Преодолели условную границу и нашли себе место в следующем. Залы разделили лишь условно, по бокам на проходе возвышалось две тумбы с танцовщицами. Правда, отсюда можно было наблюдать исключительно за задницами, но нас это не расстроило. Зато вдоль стены нашлись свободные столики, чуть тише играла музыка, а на танцполе бодро дергались не дотеры, а как раз местные девчонки. Орк сначала выступал, потом решал какие-то организационные вопросы и все время бегал на улицу встречать или провожать гостей, а мы заказали алкоголь по вкусу и кальян на грейпфруте и начали бухать. Причем жестко… * * * Первое, что я увидел, когда открыл глаза, мне не понравилось. Обычно, просыпаясь после доброй пьянки, несколько мгновений тебе хорошо, ничего не болит, нигде не ломит, голова совершенно пустая, потом что-то происходит, возможно, неловкое движение, попытка встать с кровати, первая затяжка, которую нельзя, но очень хочется. И сразу же становится плохо. Очень плохо, прям погано. Голова раскалывается, мутит и тошнит, а попытка вспомнить, что было, добавляет физической боли отчаянья. Мозг тужится, силясь пробить стену, причем не бетонную, а сложенную из ватных блоков-утеплителей. Прислушиваешься — и в глубине сознания начинает дребезжать тревожный звоночек. Сначала невнятный, потом усиливается с противным: «Ой-ой-ёй, а вчера ты выдал так выдал». Становится тревожно, но бессильно непонятно, от чего именно. Сигналом, что что-то пошло не так, стал силуэт девушки в дверном проеме ванной. Махровый отельный халат и полотенце на голове не помогли распознать личность со спины. В надежде, что я еще сплю, я закрыл глаза, а для верности натянул одеяло на голову. Попытался вспомнить вчерашний банкет, параллельно проверяя, есть ли на мне трусы. Окей, трусы на месте, уже хорошо. Так, мы в клубе, начинал я с водки и «Ред Булла», чтобы не уснуть, потом виски с колой, было невкусно, и я стал мешать с колой уже ром. Помню танцовщиц, они двигались странно, с гипнотическим эффектом, и Бруклин объяснил, что это новая модная штука под названием шаффл-дэнс. Мы выпили с ним за это дело вроде Б-52 или самбуку. Надеюсь, не самбуку, меня несколько раз после нее пытались в милицию забрать из-за расширенных зрачков. Хотя если ее, то понятно, почему провалы в памяти. В ванной зашумел фен, и голова заболела сильнее. Причем как-то странно: сразу во всех местах от макушки до челюсти. Я попытался размять челюсть и застонал от пронизывающей, давно забытой боли хорошего удара по лицу. Языком пересчитал зубы и немного успокоился. Фен затих, а я мысленно повторял: «Только бы не Настя, только бы не Настя». Факт, что я мог изменить жене, уже был серьезным поводом для беспокойства (пусть она не узнает — сам буду нервничать и съедать себя угрызениями совести). Если Вера, то это всего лишь сложности в команде, если местные, то, считай, пронесло, а вот если Настя, то это еще и косяк перед Виктором, а если Бруклин что-то видел, то и перед ним. Я медленно поднял одеяло по глаза, когда услышал шаги в комнате. Босиком, в неприятно белом, на пробивающемся сквозь шторы солнце халате у зеркала стояла и расчесывала волосы Настя. Первая мысль коротко сформировалась словом из трех букв, вторая на мгновение после оценки стройных загорелых ног и силуэта груди в разрезе халата: «Ну ниче так, я молодчик». Но очень быстро вернулось троекратное трехбуквенное матерное. Я попал. Захотелось спрятаться, что-то похожее на мысль закрутилось в голове, но я выдал банальщину: — Какой сейчас час? — Почти два, — улыбнулась Настя и развернулась ко мне. — Как ощущение? — Эм, — протянул я, стараясь не пялиться и внутренне холодея, — я не совсем помню, что вчера было. — Было, знаешь ли, неплохо, — Настя нагнулась к мини-бару и бросила на мою кровать маленькую банку холодного пива. — Бедненький, совсем ничего не помнишь? — Местами, — приврал я. — Драку помнишь? — Драку? — я потянул время и, высунув из-под одеяла руку, потянулся за банкой. Драка — уже неплохо? Или плохо? Если я с Настей, то с кем могла быть драка? Судя по челюсти, она точно была. Соседа в номере нет; либо скрылся из вежливости, а значит, он тоже знает, либо драка была с ним. Или с Бруклином; может, он защищал честь любовницы отца? — Тяжко тебе? — Настя сочувственно покачала головой. — Драку с «Неверлендами», с Кройфом и его компанией. Я чуть расслабился, и что-то стало проясняться. Мы с Бруклином пили у бара, судя по огню, который я вспомнил, все же была самбука, хотя Б-52 тоже поджигают. Настя с Язвой подошли к нам, а потом появился Кройф с какими-то парнями. Помню Засоса, то есть Плейбоя, но Язва, глядя на татуировку в виде следа от губной помады на шее, назвала его соответствующе. Засос начал гнать на команду, потом на Бруклина, что тот с лохами связался. А потом слово за слово наехали на Виктора, прошлись по организации команды и конкретно по Насте. Что-то Засос сказал такое, вроде: «Киберлохари мало того что за девчонок прячутся, беря их в команду, так еще мамка от босса их на вечеринки вывозит». Да, было что-то такое, и Бруклин кинулся в драку. — Вспомнил? — Настя прошла по комнате и открыла окно, впустив свежий прохладный воздух. — Кройф тебе здорово врезал, когда ты за Бруклина вступился. Хорошо Кот подлетел. Хотя я драки, конечно, не одобряю. Сквозь похмелье какими-то урывками мелькнули черно-белые картинки в свете стробоскопа. Вот Засос ловко увернулся от Бруклина и повалил его на пол, вот меня откинуло от них четким ударом справа, когда я мимо Кройфа бросился на Засоса. Бруклин, прижатый к полу, через мгновение лишился обидчика, буквально снесенного мощным ударом с ноги от прибежавшего с криками «За ВДВ, бля!» Кота. Дальше какая-то каша, я пытаюсь сблизиться с Кройфом, понимая, что мне ничего не светит в бою на дальней дистанции. Одновременно со Знайкой подскакивают, будто саранча, какие-то молодые парни за «Неверлендов», с криками «Наших бьют!» подрывается компания коротко стриженных парней, но вроде за нас, точнее, за Кота, потом Орк, охрана. — Вспомнил, — я еще раз проверил, все ли зубы на месте, — а что за пацаны вписались за Кройфа и что он вообще там делал? — Так у «Неверов» свой состав по доте, они на кубке пятое место взяли, поэтому мы их и не видели вчера. — А чем закончилось? — память молчала, но к боли в голове подключились ребра и спина. — Наши как? Все целы? — Вас прилично прессовать начали, по тебе потоптались, но ты крепкий оказался. Котовское братство вовремя подскочило, взяв огонь на себя. А потом Орк с администрацией разрулил, и охрана по местным меркам нас вежливо выкинула. Кот рвался назад в духе «мстя моя страшна», а может, новых друзей угостить хотел, но его стрип-клубом подкупили. Стриптиз-то помнишь? — Не очень, медсестер помню, — в памяти путалось: то ли приват с голыми сестричками, то ли травмпункт, — хотя что-то есть. Это Орк нас повез? — Сначала тебя подлатали, а потом Орк предлагал выпить в лобби и разойтись, но Кот настоял на продолжении банкета. — Там без экс… эксцес… блин, без проблем прошло? — пиво начинало помогать, но голова еще сопротивлялась. — Если не считать, что Язва влезла на приват к Знайке, выгнав стриптизершу, то можно сказать, что без эксцессов. — Ага, — тут я радостно начал что-то понимать, — то есть Знайка тебя выселил из комнаты? — Ну да, а ты что подумал? — Лучше тебе не знать, что я подумал, — улыбаться было больно, так что я скривился, но мысленно выдохнул. С другой стороны, со скоростью легкого танка с горочки навалилась грусть, будто упустил что-то мимолетное, но очень важное. — Дуит, я тебя очень люблю, но не обижай меня, — показалось, что девушка расстроилась. — Извини, просто совсем беда с памятью. — Неудивительно, — Настя фыркнула, — ты в стрипе уже готовый был, с такими страшилами приваты брал, хоть и близняшками, видел бы ты их при свете дня, пожалел бы. Потом в караоке рвался, но мы уже в лобби поехали догоняться, а Знайка с Верой заперлись, вот я к тебе и пришла. Настя взяла вещи в ванную, переоделась и ушла на поиски еды. Вставать не хотелось, лежал, пил пиво маленькими глотками и думал о случившемся. Минут через тридцать дверь тихонько открылась, и в комнату прокрался Знайка. — Ты где был? — строго спросил я. — Не спишь уже? Ты помнишь, что вчера было? — Местами, — я решил, что надо опередить Знайку в захвате ванной, и вылез из-под одеяла. — Я тоже… Звонки Оли помню, драку помню, стрип-клуб помню, а потом провал. А проснулся я с Верой, прикинь! — Прикинул, — зло ответил я и, морщась от боли, пробрался мимо Знайки в душ и услышал мечтательное: «Вера…» Откачать Кота до нормального для вождения состояния смогли только к вечеру. Злой, неопехмеленный водитель каким-то чудом довез нас до дома всего за шесть часов, большую часть которых мы проспали. Возбужденный Бруклин все норовил обсудить драку, но, учитывая, что все-таки избили нас, повода для хвастливого разговора не было. Выходными я был доволен: и выпили, и подрались, и близняшки на ура зашли (по крайней мере, те части, что помню), и жене не изменил. * * * Если могло быть хуже после таких гуляний, то это хуже наступило дома. Тело ломило, голова гудела, плюс пришла вторая волна похмелья, хотя, может, просто первая не заканчивалась. Добавила жена, перед уходом на работу разбудив меня в жесткой форме и довольно кратко, но емко высказав, что думает о моей поездке и моем виде. И без того скверное настроение опустилось еще на пару пунктов. Будто неожиданно закончился премиум-аккаунт и все вокруг стало хуже. Ангар потемнел и зарос паутиной, командиров всех танков контузило, радисты оглохли, а у заряжающих разом затряслись руки. Захотелось проверить: вдруг кошмар стал реальностью, — и я загрузил клиент игры. На первый взгляд все было хорошо, но плохо стало внутри, и меня затошнило. Я понадеялся, что не от танков, но решил не рисковать и завалился спать. Похмелье подотпустило на следующий день, но пришлось решать семейные дела в счет хорошо отгулянных выходных. Отвез жену на работу, с трудом отбился от предложений съездить к врачу и сделать рентген. Сгонял на ее машине в сервис на плановое техобслуживание, продремав там несколько часов. Потом по мелочи сам что-то докрутил, поменял дворники и лампочку — мой автотехнический максимум, чтобы не платить в сервисе. Можно было, конечно, напрячь Кота, но захотелось хоть чуть-чуть поработать руками. В бар я пришел в момент, когда Виктор (вероятно, обрызгав всех слюной, иначе непонятно, почему у всех были такие кислые лица) заканчивал гневную проповедь. Вчерашние гуляки сидели притихшие, будто их прилично отругали, а у Зумби был вид хорошего мальчика, который наябедничал и теперь ругают не его, а старшего брата. Из слов Виктора я услышал только: «Заявление писать не будут, я договорился». Потом он заметил меня, хотел накричать, но, разглядев избитую физиономию, самую красочную в команде, прокашлялся, не открывая рта, и вышел. — Что я пропустил? — я поздоровался с ребятами. — То, что какой-то балбес снял нашу драку на видео. Мы еще не звезды, но просмотры ползут шустренько, — сказал капитан. — Скоро еще больше будет, — Зумби подошел вплотную, осматривая мой фингал. — Видео с названием «Дотеры бьют танкистов в реале. Шок. Осторожно — мат. Смотреть до конца» много кто перепощивает. — Покажите! — я оглянулся по сторонам, выбирая, к кому подойти. — Зря, тебе не понравится, — почти шепотом пробубнил Бруклин, запуская повтор видео. Запись было темная и довольно плохого качества. Но себя я разглядел хорошо — Зумби оказался прав — не понравилось. Оказалось, что Кройф приложил меня пустой пивной кружкой, что, на удивление, не свалило меня сразу, но потом мне добавили и как-то совсем позорно попинали. От наглядного избиения все пострадавшие части тела заболели с удвоенной силой. В ролике особо злобным показался удар Кота по капитану вражеской команды, который так больше и не поднялся. Вообще, если бы не Кот и его неожиданные друзья, все могло кончиться намного печальней. Наши девочки тоже не стояли в стороне, Настя плеснула какому-то бугаю в лицо свой коктейль, а Язва поставила подножку Кройфу, правда, в момент, когда я уже упал. — Предлагаю найти их и наказать, — сказал Кот, когда видео закончилось. — Во-первых, Виктор сказал «нет». У Засоса, между прочим, челюсть сломана, хорошо хоть это только пи* * *ть мешает, а не играть, а то бы Виктор не договорился бы. Во-вторых, это не наш метод. Силу в игре надо показывать. Вот и давайте играть, — выступил Знайка, включая игру. — Что за фигня? Пароль не подходит. — Может, спьяну поменял? — я «пожаловался» на видео с дракой и поставил «не нравится». — Восстанови. Пока Знайка возился с паролем, Бруклин раздал тактические листочки с планом на тренировку. — Все, вошел, — облегченно сказал Знайка, но тут же заверещал с переходом на визг: — Что-то игра глючит, это не мой аккаунт! Почему я голубого цвета? Я забанен, что ли? И где все мои танки? Несколько минут мы изучали аккаунт и строили предположения. Пропало как минимум десять танков. Как топовых десяток, то, на чем мы играли и тренировались, так и несколько премиальных восьмого уровня, на которых Знайка чаще всего зарабатывал игровое серебро. — Похоже, кто-то тебя взломал и продал все, — выдвинул предположение Бруклин, — пиши в техподдержку. — А где деньги тогда? — нервно спросил Знайка. — Куча серебра должна остаться, не успели бы потратить. — Неужели Оля? Она же грозилась танки удалить в субботу, — я вспомнил, о чем Знайка говорил с Олей, мешая мне спать. — Ну, нет, не могла она. Она не знает, как и что делать, — Знайка задумался.