* * * Продолжать поиски обломков Женька не стал, как и сообщать Степановне о находке кольца. Впрочем, Кэму его лесник тоже не отвез, постыдился. На свежую голову вся эта история выглядела до того идиотской и позорной, что Женьку передергивало от одной мысли о возвращении на озерный берег. Там же и обстрелянные рыбаки, и Брайан, которым теперь непонятно как в глаза смотреть! Кольцо пару дней повалялось на терминале, а потом куда-то затерялось, чему Женька только обрадовался. Ну его на фиг, у лесника действительно полно своих дел! Обладать DEX’ом оказалось не менее эффективным средством борьбы с браконьерами, чем ловить их с его помощью. Сарафанное (точнее, камуфляжное) радио бабок-гриболовок широко разнесло по округе, что у Лешего появился киборг, причем на редкость паскудный, здоровенный и тупой («Короче, весь в хозяина!» — с досадой комментировали некоторые, особо недовольные этой новостью слушатели), — на всех швыряется, приказы перевирает, короче, хоть ты теперь вообще в лес не ходи! Что? Как тогда бабушка столько грибов наловила? Да так и ловила, милок, — трясясь, молясь и короткими перебежками! Потому и семнадцать единиц ведерко, а не пятнадцать. Случайно подслушав эту трагическую историю, раздосадованный Женька подошел к торговкам и потребовал взять его в долю. Николаевна только посмеялась и вручила леснику сушеный мухомор, для украшения свисавший на бечевке с крыши прилавка, Михайловна же вполне серьезно сказала: «Да тебе, Леший, и без того грех жаловаться!» Паскудный киборг тем временем строил глазки Ивановне, да так успешно, что та угостила его домашним огурчиком. Огурчик Джек тут же схрумкал, мухомор Женька неблагодарно выкинул, хотя тот мог составить ему прекрасную компанию на вечер. — А Степановна где? Что-то давно ее не видно, — поинтересовался лесник, нервно озираясь: вдруг старуха как раз подкрадывается к нему со спины?! — Малость прихворнула, отлеживается, — беззаботно сообщила Ивановна, но при этом так многозначительно подмигнула Женьке, что тот предпочел ретироваться, не уточняя, что она имеет в виду. Михайловна оказалась права: количество любителей дармовой вепрятины сильно поубавилось. Проверять, чей киборг круче, им не хотелось — слишком дорогое удовольствие, особенно если проиграешь. Да и выиграть без взаимных повреждений ценной техники вряд ли удастся, противник-то серьезный. Понятно, что браконьеры не перевоспитались, а просто откочевали в другие районы, но Женьку с Филькой и это радовало. Нелегальные порубщики тоже угомонились. Если Кингшенг задним числом и догадался, что лесник его обдурил, то это только прибавило Женьке авторитета: надо же, с виду пентюх пентюхом, а стоило поверить и расслабиться — он тебе р-р-раз под дых! Опасный тип, с ним лучше не связываться. Фред и вовсе взахлеб рассказывал, какой мощной свинопоисковой техникой обзавелся лесник — сумел выследить Фроську даже ночью! (Об обстоятельствах свинопобега фермер скромно умалчивал.) Несмотря на хваленого киборга, Женька еще несколько дней вздрагивал на каждый подозрительный звук, доносящийся из чаши, но никто по нему оттуда так и не выстрелил. Джек, видя нервозность хозяина, то и дело без приказа бегал на разведку, возвращаясь с неизменным: «Посторонних объектов не обнаружено». В конце концов леснику надоело бояться непонятно чего, и жизнь вошла в прежнее русло. Через неделю изнуряющая жара спала — как всегда внезапно и радикально. Эдемская погода часто так шутила: соберет тучи — разгонит, соберет — разгонит, несмотря на стопроцентную вероятность дождя, так что, пожалуй, шуткой стоило считать то, что ливень все-таки хлынул. Женька проснулся среди ночи от раската грома и долго нежился в приятной полудреме под убаюкивающий и одновременно не дающий уснуть стук капель по крыше и западной стене модуля… пока у лесника не появилось странное ощущение, что он в модуле один. Женька перевернулся на бок и всмотрелся в темное пятно на полу. Рассеянные по комнате ночники по большей части перегорели, и лесник нарочно их не чинил — стандартная подсветка казалась ему слишком яркой, мешая спать. Однако даже пары диодов хватило, чтобы понять: плосковата что-то постелька! — Джек? — тихонько окликнул Женька. Ощущение пустоты усилилось. — Джек! Лесник решительно откинул одеяло, но скомандовать домашнему искину «свет!» не успел: дверь распахнулась, и свет пришел снаружи — белая вспышка молнии, очертившая монструозный силуэт с горящими глазами и многочисленными корявыми щупальцами, и дорисовавшая ему еще более жуткую тень на полу. — Что? — кротко поинтересовалось чудище. — Ты где был?! — Тут дерево упало. — Джек ткнул пальцем за плечо, и при следующей вспышке Женьке удалось отделить силуэт киборга от растопыренных корней свежего выворотня. А еще сообразить, что разбудивший его грохот был вовсе не громом. — Я вышел посмотреть. — Да чего на него смотреть, — облегченно проворчал лесник, хотя без киборга наверняка тоже подорвался бы выяснять, что там шарахнуло. Правда, под проливной дождь не совался бы, просто фонарем с порога посветил бы. — До утра оно никуда не убежит! — Ладно. Джек наконец зашел внутрь и закрыл дверь. Шум ливня стал гораздо тише, зато гулкий перестук отдельных капель — почему-то громче и отчетливее. — Вот на фига было под ледяным дождем шляться? — беззлобно упрекнул Женька, сообразив, что это капает с одежды киборга. — Потом корми тебя опять, возмещай калории… — Он теплый. — Несмотря на это заявление, киборг торопливо разделся и нырнул в спальник, зябко натянув его до самого носа. — Жидкое холодным не бывает? — иронично напомнил лесник. — Угу. — Джек смачно чихнул и спрятал нос. Дождь продолжал обстреливать модуль сверху и сзади, молнии — сверкать все чаше и чаше, уже почти не опережая гром. Беспокойно поворочавшись в постели, Женька все-таки вылез из нее и подошел к окну. Да, не ледяной, обычный. Сторона была подветренной, и Женька рискнул чуть-чуть приоткрыть стеклопакет, впуская в модуль вкусный запах озона из самого сердца грозы. — Что? — тут же отреагировал Джек на оцепеневшую фигуру хозяина. — Кажется, там кто-то есть, — пробормотал Женька, напряженно щурясь в темноту, но молнии, как назло, все не было. — Сходить проверить? — Киборг снова вскочил и прямо в трусах направился к двери. Вот что ему мешало в прошлый раз так сделать, а?! Все равно ведь промок до нитки, и теперь эти нитки придется сушить! Долгожданная молния осветила разлапистый куст, нещадно терзаемый ветром. Принять его за человека или крупное животное можно было только при богатой фантазии, но после «монстра» Женька в своей уже не сомневался. — Не надо. Наверное, кабан пробежал, — смущенно предположил лесник. Глупая отговорка, но все-таки лучше куста. — Филька там крутился поблизости, — подтвердил киборг. — Привести его? — Да ложись ты уже! — цыкнул Женька и, на всякий случай дождавшись еще парочки молний, успокоенно отвернулся от окна. — Ёпт! Ну не в мою же кровать! — В момент отдачи приказа она находилась ближе всего. — На полметра?! — Нет, на восемьдесят три сантиметра. Тщательней формули… — Убью! — тщательно сформулировал Женька, и Джек поспешил убраться на свое место. Лесник закрыл окно и тоже лег, но тут же с гневным воплем подскочил и запустил в киборга подушкой, обильно проштемпелеванной вредной мокрой башкой. * * * К утру дождь прекратился и тучи размазались по небу ровным серым слоем, а землю затянуло реденьким туманом, из-за которого постоянно хотелось протереть глаза, навести резкость. Наружный термометр показывал плюс четырнадцать, вдвое меньше, чем вчера. Ну и хорошо, уже надоела эта жара! Главное, чтобы опять не хлынуло. Женька стоял у окна, по чуть-чуть прихлебывая свежезаваренный чай, и задумчиво рассматривал давешний куст. Под ним упоенно рылся Филька. Излюбленное кабанье занятие, особенно по ночам… но не в штормовую же грозу! Животные боятся ее не меньше людей и стараются переждать в надежном укрытии. Может, Филька так и делал, а потом увидел Джека и увязался за ним? Или его упавшее дерево спугнуло? Вот вам целых два простых и логичных объяснения, тем более что лесник, хоть убей, не мог вспомнить, что именно он видел. Просто что-то НЕ ТО. Но если даже Джек ничего не обнаружил… Как все-таки здорово, что у Женьки теперь есть киборг! Без него лесник еще час таращился бы в окно, накручивая себя все больше. В лучшем случае не выспался бы, в худшем — не выдержал бы и отправился на разведку. А так киборг и промок вместо него, и сообщил про Фильку, и обстановку разрядил… и до утра спал, гад, на двух подушках, а Женька — на собственной руке, отлежав ее до онемения! — Блин, Джек, сколько можно готовить этот чертов рис?! — спохватился лесник. — Что там такого сложного, а?! Обжарил по-быстрому овощи, подлил водички — тьфу, воды! — всыпал крупу, перемешал, и пусть себе тушится! Джек так посмотрел на Женьку, словно тот предложил ему добавить в фуа-гра макарон для сытности. — Еще шесть с половиной минут, — отчеканил киборг. — Ты и час назад так говорил! — С твоего предыдущего запроса прошло четырнадцать минут двадцать секунд. И тогда я сказал: «Восемнадцать». — Все равно не сходится! — Купи новую сковородку. У этой плохое термораспределение, вызывающее погрешности расчета. — Может, проще рисоварку купить? — саркастически поинтересовался лесник. — Закинул в нее все и забыл. — Вот и забудь еще на восемь минут! — Джек неумолимо прижал рукой крышку сковородки. Женька фыркнул и глотнул почти остывшего чая. Он давно смирился с тем, что киборг ему достался с кулинарным уклоном (или скорее сдвигом), к тому же готовить еду «с нуля» оказалось заметно дешевле, чем покупать полуфабрикаты и консервы. Про вкус и говорить нечего, желание разнообразить холостяцкое меню походами в кафешку у лесника совсем исчезло… правда, он и раньше туда не за вкусом ходил. — Эй, как «на восемь»?! — Рис не того сорта. — Ну ёпт! Перебранка тоже была уже привычной и играла роль аперитива. Женька выплеснул горький остаток чая в раковину и накинул куртку. — Пойду гляну, чего там Филька безобразничает, — сообщил он, открывая дверь. — А как же завтрак? — ревниво встрепенулся Джек. — Я про него забыл, — мстительно отозвался лесник. Пусть теперь киборг над полной сковородкой еды изнывает! Конечно, есть риск, что к Женькиному возвращению она опустеет, но напарники вроде достаточно изучили друг друга, чтобы определить границы дозволенного и не переступать их. Кабан всерьез увлекся выкорчевыванием куста, обкопал его со всех сторон и извазюкался в земле по самые уши. Зачем он это делает, лесник так и не понял. Видимо, просто из любви к искусству.