На скудную клумбу у здания аэропорта, видимо, с целью ее украсить, были навалены крупные гладкие камни. Женин уселась на один и принялась старательно считать банкноты. Барт пошарил по карманам в надежде, что какие-нибудь еще завалялись. Женщина, проходившая мимо, с такой жадностью посмотрела на пачку в руках у Женевьевы, что Барт непроизвольно улыбнулся. Вот так всегда: кому-то мало, а для кого-то целое состояние. Женщина расстелила фартук на земле под зданием и вывалила на него деревянные фигурки-сувениры. Кивнула вопросительно Барту, тыкая пальцем в свой товар. Бартоломью отрицательно покачал головой. Он вынул фотоаппарат из рюкзака и задумался, что лучше – заложить или продать его? Какое-то время они выясняли этот вопрос в городе, где, может, и существовали названия улиц, но адреса давались исключительно по ориентирам. «После Верхнего кладбища сразу свернуть направо и прямо до лавки мясника, за лавкой резко налево, а там вам нужен четвертый дом от угла. Все что угодно в залог берут. Какая улица? Я же говорю, четвертый дом от угла». До Верхнего кладбища Барт и Женин из экономии добирались пешком. Дальше Бартоломью решил не идти, повернул назад. – Все равно нам нужно где-то ночевать. Давай сначала найдем гостиницу подешевле. Бросим там вещи. Наберешь местных газет и изучишь объявления о работе. А я налегке быстро справлюсь. – А как ты будешь торговаться? – усомнилась Женин. – Да уж как-нибудь, – усмехнулся Барт. Найти дешевое пристанище труда не составило. Женин занялась газетами, Бартоломью ушел искать четвертый дом от угла перекрестка, где мясная лавка, которая направо от Верхнего кладбища. Вернулся он не очень скоро. Швырнул пачку денег на столик. – Заложил. Жалко стало продавать. Совсем небольшая разница. А вдруг еще выручу. Что там у тебя? – Мало что интересного, – вздохнула Женевьева. – Один билет у нас уже в кармане! – улыбнулся Барт. – Не может быть, чтобы нам не повезло. Давай вместе посмотрим. Но даже Бартоломью с его фантазией не смог сообразить, как выжать необходимые им деньги за разовую работу. – Ничего, – сказал он, – я что-нибудь придумаю. – Уже поздно. – Значит – утром. Давай спать. Женин решила, что лучше и правда раньше лечь, чем стараться не вспоминать об ужине. Барт полежал немного, вскочил и принялся перепаковывать все из рюкзака в чемоданы. Женин повернула к нему голову. – Ты что? – Не могу… – признался он. – Ты спи, спи. А у меня меньше вещей будет на таможне. Точно тебе говорю – завтра улетим! Говорил Барт спокойно, а у самого уверенности не было. С отчаянием он запихивал черепки вперемешку с одеждой в один чемодан. Остатки вещей и рисунки в другой. Часть рисунков не поместилась. Барт сунул их в пустой теперь рюкзак и швырнул его на пол. Сел на кровать и обхватил голову руками. Ну, думай, какой быстрый способ из известных может сработать в этой стране! Встал и подошел к окну, засмотрелся на освещенные витрины напротив. Женин заворочалась и открыла глаза. На фоне окна маячил силуэт Барта. Она опять уснула. Бартоломью решился. Стараясь не шуметь, достал все их деньги, замер, взвешивая пачку на ладони, бросил взгляд в сторону спящей Женин и вышел на цыпочках. Портье дремал. Звуки шагов его потревожили, он встрепенулся и подскочил за стойкой, вопросительно глядя на Барта. Бартоломью демонстративно зевнул и поиграл пачкой денег. – Чика? – угодливо предложил портье девушку по вызову. Барт выразительно посмотрел в сторону номера, где осталась Женни, и отрицательно покачал головой. – Каса дэ хуэго? – перешел портье на шепот. Барт пожал плечами, но в азартных играх выразил некоторую заинтересованность. – Покер, покер! – портье показал ему большой палец, выбрался из-за стойки и дружески похлопал Барта по плечу. «Похоже, то что надо», – оценил Барт заведение без вывески, куда привел его портье. Тот пожал кому-то руки, представил Барта, еще раз жестом подтвердил, что место отличное и испарился. С Бартом заговорили на ломаном английском и усадили за стол, где уже играло четверо. – Выпивка за счет заведения, – кто-то протянул ему стакан. – Отлично! – деланно-простодушно улыбнулся Барт. Он потихоньку выигрывал. Остальные цокали языками: «Гринго просто везет». Подкалывали одного из игроков: «Что, Мигель, попался гринго, который играет лучше тебя?» Часа через полтора Барт удвоил свои деньги и начал обдумывать, как бы уйти. Мигель злился, пил, проигрывал, все над ним посмеивались и подбадривали Бартоломью. – Давай без лимита, гринго! – предложил Мигель. Барт отказался и поднялся, позевывая. – Э, нет. Это не по-мужски. У нас так не положено, – зашумели игроки. Их поддержали непонятно откуда взявшиеся зрители. Окружили плотным кольцом. Не вырвешься! – Без лимита и один на один, как мужчина с мужчиной! – стукнул по столу Мигель. – Не связывайся один на один, гринго хорошо играет, – кричали ему вокруг, вроде как подначивая. – Все твои деньги. Я ставлю столько же, – вошел в раж казавшийся подвыпившим Мигель. Барт жестом попросил принести спиртное, привстал, отпивая, и покосился на дверь. Покачался пьяно, тем временем продумывая варианты отступления. Ему пришла в голову идея. – Ноу лимит! – азартно предложил он. – И удваиваю сумму! Болельщики восторженно зашумели. Мигель поколебался, но достал деньги. Барт полез в карман. – Эх, деньги остались в гостинице. Сейчас принесу. Уйти ему не дали. Обступили, плеснули еще из бутылки в стакан и предложили просто позвонить портье. Пусть он принесет. – А! – пригрозил им пальцем Барт. – Нет. Лучше моя чика привезет! Женин проснулась от настойчивого стука в дверь. Обнаружила, что Барта в номере нет, и в большом недоумении пошла за портье к телефону. Взяла трубку и услышала веселую скороговорку Бартоломью. – Привет, солнышко. Знаешь, мой рюкзак? Привези мне его. Он на полу под кроватью. Возьми такси и быстро привези мне. Портье объяснит куда ехать. Привезешь? Да? Целую. Женни не успела ничего спросить, Барт положил трубку. Вот он, рюкзак. Только не под кроватью, а рядом с кроватью. С чего это Бартоломью так весел и почему так странно с ней разговаривал? И где он вообще? Наверное, ехать не близко, раз велел взять такси. Где же деньги, чтобы расплатиться за такси? Может, он намекал, что деньги под кроватью? Женевьева не нашла ничего и под кроватью, но удивиться, зачем Барт забрал все деньги, не успела. Нетерпеливо посигналила подъехавшая машина. Женин подхватила рюкзак и побежала на улицу. Дорога петляла, однако место оказалось не так далеко, как ожидала Женин. Темнота кромешная, никаких фонарей, вывеска если есть, то не освещена. Женин порадовалась, что она не одна, а на такси. А может, портье дал неверный адрес? Она поколебалась и шагнула из машины в ночь. Водитель проворчал ей вслед, что пусть не надеется исчезнуть, не заплатив. Женин открыла дверь и закашлялась, так накурено было в помещении. Несколько секунд она вглядывалась в мужские лица. Сквозняк захлопнул за нею дверь. Женин машинально сделала пару шагов вперед, испуганно прижимая рюкзак к груди. – А вот и моя чика! – услышала она голос Барта, повернула голову и обомлела. Он держал в руке стакан! Наверное, не первый и явно не с соком! Карты! Он играет! Он снова играет! Ой! Она читала про игроков. Это пристрастие. Они не могут остановиться. Он проиграл их деньги, их шанс улететь домой. Да как он смеет! – Вот она, моя сладенькая девочка! Лучше нет в целом мире! А какие ножки! Какие стройненькие ножки! Что за чушь несет этот наглец? Да он пьян! Пьян!