Женни разъяренной тигрицей подскочила к Барту и закричала: – Как ты смеешь! Ты опять напился! Ты опять играешь! Барт улыбнулся доброй хмельной улыбкой и забрал у нее рюкзак со словами: – Куколка моя, ну мне же надо расслабиться! Покачнулся и заорал: – Я могу расслабиться на свои кровно заработанные деньги или как?! У Женни хлынули слезы из глаз: – Ты опять проиграешься! Барт, поставивший было рюкзак на пол и наклонившийся развязать тесемки, оставил это занятие, выпрямился, схватил со стола деньги и сунул их Женни в руки: – А это что? Да мне карта сегодня идет! Смотри, я выиграл! И еще выиграю! А ты?! Чего ты каркаешь? Женни опустила голову и зарыдала от безысходности. – Ш-ш! – пьяно попытался успокоить ее Барт, он хотел ее обнять, но Женни увернулась. – Все-все. Ну, кончай реветь. Пойдем, я посажу тебя в такси, да, куколка? Послушная девочка поедет в гостиницу и подождет, да? Барт повернулся, ногой задвинул рюкзак под стол, громким шепотом объявил: – Я сейчас! Одну минуту! И повел Женни к выходу под еле сдерживаемые смешки зрителей этого спектакля. – Бартоломью, как ты можешь! – начала было Женни за дверью. Она просто кипела от гнева. – Потом. Быстрее в машину, – подтолкнул ее Барт. – Скажи шоферу, чтобы ехал обратно и поторопился. Он заскочил в машину вслед за Женевьевой, хлопнул дверцей. Догадливый водитель тут же рванул с места без всяких слов. Барт дрожал как при ознобе, глаза блестели. – Я сейчас выйду, а вы объезжайте вокруг. Наше окно… – Бартоломью загнул пальцы, высчитывая. – Пятое или шестое от угла. Он взял Женевьеву за сжатые кулаки и потряс их. – Если что – действуй по обстоятельствам! Сверкнул глазами и выскочил из притормозившего такси. «Если “что” что? Что все это значит?» Женни разжала ладони и обнаружила, что держит деньги. Много денег. Она сунула их в карман и скомандовала шоферу объехать здание. В их окне зажегся свет. Потом погас. Женни стало страшно. «Что такого натворил Барт?» Окно открылось. Барт прошел мимо портье, разводя руками и сердито морщась, мол, глупая чика не то привезла. Портье его понял и сочувственно покачал головой. Барт захлопнул дверь номера, включил свет и бросил беглый взгляд вокруг. Вроде все на месте, чемоданы, саквояж, больше ничего не осталось. Он выключил свет, распахнул окно и поставил вещи на подоконник. Выглянул и понял, что спрыгнуть не сможет. Довольно высоко, что там, внизу – не видно: темно. Не хватало ему именно сейчас ногу сломать. А вот оно, такси – рукой подать! К горлу подкатил тошнотворный ком, голова кружилась. «Ничего, прорвусь через дверь», – решил Барт и вышвырнул вещи в окно. Он вышел в коридор. Проходя мимо стойки, изобразил улыбку и похлопал себя рукой по карману. Портье пожелал ему удачи. «Пронесло!» На ватных ногах Барт вышел из гостиницы. Женни видела, как на подоконнике что-то появилось. Потом полетело вниз. Водитель все понял правильно. Выскочил, не вынимая ключ из зажигания, принес чемоданы, сбегал за саквояжем. Из-за угла, пошатываясь, показался Бартоломью, забрался на сиденье и прошептал: – Аэропорт, быстрее. Его слегка трясло. – Зачем нам ночью в аэропорт? – удивилась Женни. Барт не ответил, скорчился, зажимая рот рукой. Как только машина остановилась у здания аэровокзала, он сделал Женевьеве какой-то неопределенный жест и скрылся в темноте. Женни щедро расплатилась и сама потащила все их вещи внутрь. Она слышала характерные звуки, но пьющих, а потом страдающих, ей было не жалко. Ни капельки! «Интересно, за кого нас принял таксист?» Он был доволен оплатой, но уж очень поспешил убраться. Барт вошел в полупустой и плохо освещенный аэропорт. Улыбнулся полицейскому и подошел к Женни. – Никогда не пей натощак! – заметил назидательно. – Кто тебя заставлял? – разозлилась Женевьева. – У меня выбора не было, – усмехнулся Барт. Он был доволен собой, но ему все еще не верилось, что проделка удалась и они выбрались из приключения невредимыми. А Женни стоит, хлопает ресницами и сердится! Она что, ничего не понимает? – Я обыграл шулеров! Ты представляешь? Ох, Рафаэль не поверит, что мне это удалось. Тебе придется быть свидетелем. – Барт захохотал. – Почему ты забирал вещи таким странным способом? – ядовито спросила Женевьева. Ей вспомнился весь кошмар сегодняшней ночи. – Почему ты так со мной разговаривал? Что мы делаем сейчас в аэропорту? – Мы ждем в людном месте открытия кассы. Ты все-таки ничего не поняла! Я нашел шулеров. Они дали мне выиграть, а я сбежал у них из-под носа! С твоей помощью! Прости, конечно, что пришлось подвергать тебя опасности, но по-другому не получалось, – смущенно признался Барт. – Опасность – это ничего, – гордо ответила Женевьева. – Но простить тебе все, что ты мне наговорил! Ни за что! – Женин, мне нужен был правдоподобный спектакль! А какая из тебя актриса? Это же покерные игроки. Знаешь, какие они физиономисты? Поэтому я… – Поэтому ты просто использовал меня! Да? Поиграл, как марионеткой? Заставил поверить и говорить то, что тебе было надо? Да?! Барт кивнул, признавая. – А я! Я так тебе доверяла! Больше всего на свете ему хотелось найти туалет, умыться и прополоскать рот. Но невозможно развернуться и уйти, когда она стоит, злобно щурит глаза и раздувает ноздри. – Женин, я пытался все сделать один. Ничего не получилось. Я позвал тебя, потому что и я тебе доверяю. Потому что мы – близкие друзья, мы так хорошо друг друга узнали, что… Что я был уверен в том, какие именно слова заставят тебя прилюдно взорваться. И что за них ты меня простишь потом… Женни наклонила упрямо голову и смотрела на него исподлобья. Барт в отчаянии заломил руки. – Ну это единственный способ, который пришел мне в голову! Мне что, отдавать им теперь деньги обратно? – он оглянулся. У Женни сжалось от испуга сердце, она наконец поняла, с кем имел дело Барт. И, может быть, история еще не закончилась. Потрясла головой, отгоняя эти мысли. Сейчас она сердится на Бартоломью! – А ты хорошо играешь в… во что ты там играл. Часто играешь, да? – спросила презрительно. – Серьезно играл второй раз в жизни… – начал было оправдываться Барт, поняв, что она его не слышит, не желает, и взмолился: – Да хочешь, я вообще никогда больше карт в руки не возьму? – Хочу! – с вызовом ответила Женевьева. – Обещаю! – Барт приложил кулак ко лбу, к губам и к сердцу. Женни распахнула глаза и открыла рот: – Надо же! У нас в семье клянутся точно так же! – Правда? – Барт улыбнулся. – А я думал, что это наше фамильное. – Но как ты ловко выкрутился. – Обида еще теплилась у Женни внутри. – Всего лишь пообещал не играть в карты. А то, что ты грубо меня использовал, это как? – Я больше не буду. Даже если это будет единственный выход. – Барт поднял руку, но Женни его остановила. – Нет! Не надо давать клятв. И если карты спасут тебе жизнь, то можешь играть…