– Много звезд на небосводе. Вспыхивали они и гасли. И только две звезды горели неизменно. Два славных имени, – торжественно начал прадедушка. – Медичесы и Мединосы, – нетерпеливо подсказал Бартоломью. – Мединосы и Медичесы, – согласно кивнул прадедушка. – И значили их имена всегда – отвага и честь. Две семьи доблестно служили Скупой герцогине. Не зря ее так прозвали в народе. Прадедушка помолчал, как будто всматривался в прошлое и сверял детали, боясь ошибиться. – В сражении под Меланитом, столицей тогдашнего государства, среди прочих воинов отличились оба старших отпрыска двух древних родов. Храбрецов ждали достойные награды. Пожалованы всем были кинжалы в ножнах. Отважному Мединосу, однако, преподнесли кинжал без ножен. Бесценный кинжал. Редкой восточной работы. Необычной формы. Предмет зависти многих. В том числе и Медичеса, которому были подарены ножны. Барт дернулся, прадедушка продолжил с горечью: – Ножны! Пустые ножны. Но какие! Специально изготовленные для кинжала Мединосов. Мастер украсил их Глазом бури! – Редкий, необычный камень, – неожиданно вступила в разговор прабабушка. – Если долго вглядываться в него, то увидишь темное пятнышко. И будет оно тебя беспокоить и поднимет в душе твоей бурю. – Предмет зависти многих. В том числе и Мединосов, – с иронией вставил Барт. Прадедушка хотел возразить, но прабабушка вмешалась: – Говорили, что камень этот не давал Скупой герцогине покоя, мучил ее и тревожил, и только потому она пожертвовала его для ножен. И стала спать спокойно. – Женские байки. Как и то, что Глаз бури якобы обладал исцеляющими свойствами, – усмехнулся прадедушка. – Но, несомненно, жадность помешала герцогине сделать два полных комплекта для двух героев. Она посчитала, что награды и так дорогие. «Ох, было бы лучше, если бы их наградили обычными кинжалами в обычных ножнах», – первый раз в жизни пересмотрела свои взгляды на фамильное предание Женевьева. – Герцогине вздумалось пошутить, что кинжал и ножны разъединила она не из скупости, а с намеком на предстоящее событие. Два древних рода решили воссоединиться. Готовилась свадьба старшего Мединоса и единственной дочери Медичесов. У Женни почему-то сжалось сердце. – «Вот вы и вставите кинжал в ножны после свадьбы», – пожелала герцогиня. «Скабрезная старуха! Ну и нравы», – нахмурилась Женни, прадедушка рассказывал самый ее нелюбимый отрывок в легенде. – Мединосы и Медичесы не могли решить, как соединить кинжал с ножнами. Кинжал был собственностью жениха. Ножны – старшего брата невесты. Мединосы просили ножны в приданое. Медичесы отказали и предложили обменять кинжал на все, что пожелают Мединосы. – А такое просто решение, как сделать еще один кинжал и еще одни ножны, пусть и попроще, им в голову не приходило?! – возмущено воскликнула Женни. Впрочем, ей самой это решение пришло в голову только сейчас. Прадедушка развел руками. – Дело тем не менее шло к свадьбе. В замок Медичесов приехали родственники. Им показали ножны, гости выразили желание посмотреть кинжал. Мединосы как раз тоже были в Меланьи. За кинжалом послали. И должны были вернуть вместе с ножнами. Потому что у Мединосов тоже были любопытные гости, которые жаждали взглянуть на полный комплект. Но Мединосы не получили обратно ни кинжала в ножнах, ни просто своего кинжала! – Лжецы! – пожал плечами Барт. – Они должны были получить и кинжал, и ножны еще прямо в замке, но солгали, что не знают, где награды, что не получили! Прадедушка торжествующе показал на него пальцем. – Именно это сказали воры Медичесы герцогине. – Именно ворами оболгали их Мединосы перед герцогиней! – вскочил Барт. – Нет! – прадедушка поднялся, упираясь руками в стол. – Медичесы присвоили кинжал! Не отдали! История получила огласку. Многие Медичесам поверили. С Мединосами никто не хотел иметь дело. А воры Медичесы боялись открыто показаться с кинжалом, они его спрятали. – Это Мединосам поверили, а с Медичесами долго никто не хотел иметь дело. В этой версии нет логики, – усмехнулся Барт. – А ножны где? Зачем прятать свои ножны? Это Мединосы спрятали ножны с кинжалом, похоже, что в замке Медичесов. – А где здесь логика, Джек? – едко поинтересовался прадедушка. – Зачем Мединосам прятать свой кинжал, хотя и предполагать смешно, что они его спря… – Чтобы бросить подозрение на Медичесов! – отрубил Барт. – Возможно, это сделал кто-то третий, – умоляюще сказала Женин. – Некому! – отрезал Барт. – Чужих не было. И как ты объяснишь, что и кинжал, и Глаз бури пропали из мировой истории бесследно. Рафаэль искал. Никаких больше упоминаний! «Это в любом случае необъяснимо», – подумала Женин. – Свадьба расстроилась. Безутешная невеста… – не удержалась бабушка. Барт перебил ее возбужденным смешком. – Утешилась. Вышла замуж. С тех пор кровь Медичесов течет у одной королевской семьи. Рафаэль нашел сведения о невесте. Рафаэль – это мой брат. Вот кто помешан на истории, – пояснил Маленьким Бартоломью и повернулся к Женевьеве. – А знаешь, как ее звали, невесту? Раф раскопал. Женевьева! Женевьева Медичес! – Нет! – закричали все Мединосы хором. – Нет, – покачал головой прадедушка, – моя правнучка, дочь моего старшего внука от старшего сына не может носить имя из рода проклятых Медичесов. Это наше имя, Мединосов! – Джек Смит. – Женевьева твердо взяла Бартоломью за руку и повела к двери. – Тебе пора. Скажи «до свидания» и пошли. Ошеломленный Барт покорно вышел. На пороге они молча посмотрели друг на друга, Барт развернулся и побежал куда-то вниз по улице. Женни села на порожек и спрятала лицо в коленях. Вот и все. Вот и случилось. Ну и хорошо. И писать ничего никому не надо. – А-а-а-а! – кричал где-то внизу Барт. – Ме-ди-нос! А! Залаяли собаки, кто-то пригрозил вызвать полицию. Женни слышала это как в полусне. Вот и все. Она его больше никогда не увидит. Он не вернется. Женни не плакала. Нет. Она пролила за последние дни столько слез, сколько за всю предыдущую жизнь не выплакала. Вода иссякла. «И о чем это я», – грустно улыбнулась Женни, поднимая голову. Перед ней стоял Барт. – Думала спрятаться, ничего не объясняя? – насмешливо спросил он. – Как будто я тебя не найду! – Я хотела рассказать про все в письме! – Женни поднялась и распрямила плечи. – Почему-то я тебе не верю… – В голосе Барта просквозила ирония. – Мединосы не лгут! – вспылила Женни, достала из кармана черновик. – Вот! Видишь! Я начинала. Несколько раз. Не так это просто… Барт выхватил листочки из ее рук, развернул и попытался прочесть. – Что за район! У вас даже фонарей нет! – поморщился он, отходя к освещенному окну. – Как ты смеешь брать чужое! – Женевьева попыталась отобрать свои бумажки обратно. – Как это чужое? Раз ты писала мне – значит, мое! – не отдавал Барт письма. – Раз я еще не отправила, значит, не твое! – Вот как… – тянул Барт время, пробегая глазами строчки. Дочитал. – На. Мне чужого не надо! Встретил насмешливый взгляд Женевьевы и возмутился: – Медичесы не воруют! – Да что ты говоришь! Ты никогда дважды не подумаешь, если тебе что-то нужно взять! – Ты о чем? – Даже мелочи… – вдруг вспомнила Женин. – Кто взял краски в театре? – Какие краски? Ах, краски! Ты серьезно? – опешил Барт. – Директор просто из вредности запретил их трогать. Мне же надо было чем-то рисовать! – А кто вывез древние черепки с раскопок? – поинтересовалась Женевьева. Так уж и быть: мелочи она не будет брать во внимание. – Разве это воровство? Да в той стране они даром никому не нужны! Не забрал бы я, взял бы себе в Англию руководитель раскопок! Воровство – это когда у человека берут то, что ему нужно, важно… – Нет! Воровство – это просто взять чужое. Без спроса, – заметила Женевьева и решила добить «поверженного» врага: – Если черепки такие ненужные, то почему ты их выдал за мой багаж, когда стало ясно, что меня никто не собирается проверять? – Если бы тебя проверили, я бы сказал, что это мой чемодан, можешь не сомневаться! – начал было оправдываться Барт, но решил, что лучше перейти в наступление: – Если ты такая правильная, то почему вспомнила об этом только сейчас? Почему тогда промолчала? Может, потому, что ты очень легко относишься ко лжи? Да тебе самой ничего не стоит притвориться…