Они бы еще поболтали, однако зазвонил телефон. «У всех в этом городе есть телефон, кроме Маленьких», – с горечью отметила про себя Женин. Увидела в окне поворачивающую к дому машину Ллойда и спохватилась. – Мне пора, не надо меня провожать! – крикнула на бегу Линде. – Заходи еще. Приятно было с тобой поговорить, – оторвалась от трубки Линда. Женин приоткрыла входную дверь. Поздно! Ллойд вышел из машины. Женни не знала, что делать. Оглянулась и спряталась за толстой шторой в прихожей. Сейчас он пройдет к себе, а она проскользнет наружу. И у Барта не будет повода для ревности. Ллойд, весело насвистывая, сбросил один ботинок. На втором, видимо, был туго затянут шнурок. Ллойд присел развязать. Женни выглянула и увидела его светлую макушку. Напевает. Наверное, хорошо провел время. Как и Бартоломью. Барт тоже хорошо проводит время! Без нее! А она прячется, чтобы его не расстраивать! Женни разозлилась и, ни секунды не думая, резко отодвинула штору. Ллойд в это время выпрямился и оказался с ней лицом к лицу. – Ик… – У него от неожиданности началась икота. – Же… Женни? Ты что делала, ик, за шторой? – Пряталась от тебя! Но поменяла планы! – выпалила Женни. Ой, что он сейчас подумает! Сама себя поставила в идиотское положение. Нужно было переждать и выйти незаметно, раз затеяла прятки. Ллойд пялился на нее, улыбался и икал. – Я раньше считала, что, наоборот, надо испугать, чтоб прошла икота, – сказала Женни. «О, Господи, что я несу! – простонала она про себя. – Но он тоже хорош, я бы смутилась, если бы заикала». – Ик, только не надо меня пугать еще раз! – попросил Ллойд. – Само пройдет. Они посмотрели друг на друга и захохотали. Бывает такое, нападает смех, от которого текут слезы и сложно остановиться. От икоты, как оказалось, не спасает. Отсмеявшись, Женни взялась за ручку двери. – Если не хочешь скучать дома на Рождество, то я, ик, приглашаю тебя на бал, – неожиданно сказал Ллойд. – Я иду с Бартоломью, – извиняющимся тоном ответила Женни. – А он разве тебя позвал? – удивился Ллойд. Женни даже обычной его насмешливости не уловила. Пожала плечами: «Не позвал, так позовет». Ушла, но на обратном пути задумалась. Ллойд заглянул к маме. – Встретил Женни в дверях, – сообщил он. – Ик. – Славная девочка. Мы замечательно провели время. – Линда убирала чайный сервиз с маленького столика, обернулась к сыну и посоветовала: – Выпей холодной воды, милый. На подоконнике пристройки лежала «их» статуэтка. Обрадованная Женни постучала. Тишина. «Это что значит: вообще никого нет?» Она подождала еще немного, собралась уже уходить, дернула ручку на всякий случай, дверь открылась. Женни вошла, оглянулась – пусто. Она позвала громко: «Бартоломью!» По полу с грохотом рассыпалась груда журналов. – Женни?! – Рафаэль повернул к ней кресло. – Как же ты меня испугала. Он доставал журналы с полок в углу, зачитался одним. Женевьева его не заметила за высокой стенкой шкафа. Женни ползала по полу, собирая журналы, и со смехом рассказывала, что она, похоже, только тем и занимается в последнее время, что всех пугает. Некоторых до икоты! Услышав о Ллойде, Рафаэль тоже рассмеялся. – Однако икота не помешала ему пригласить меня на бал, – вздохнула Женни. – Женни, – уже без улыбки сказал Рафаэль, – если хочешь, то я могу составить тебе компанию на Рождественский бал. Не очень удачная мысль, но… если…. Он засмущался и даже закашлялся. Женевьева уставилась на него, пораженная. Ее пригласили все, кто только мог и не мог. Кроме Барта! – Спасибо, очень мило с твоей стороны… – Она помолчала немного. – А Бартоломью? – Его еще нет дома, – неправильно понял ее вопрос Раф, совсем раздосадованный своим нелепым предложением, хорошо, что Женевьева не подняла его на смех. Женин отнесла стопку журналов на обеденный стол и с любопытством посмотрела, что за книги лежат там у Рафа. Надо же: «Сборник брачных законов от римлян до наших дней»! Женин показала на книгу. – Пытаешься понять, кому была невыгодна свадьба Медичес и Мединоса? Рафаэль покачал головой. – Нет. Пытаюсь понять, не было ли в семье каких-либо распрей по поводу наследства. Или… У тебя есть время? – Ну конечно. – Женин уселась на маленькую скамеечку у его ног. – Меня заинтересовали гости Медичесов. Кто они и зачем собрались. Обсуждали детали предстоящей свадьбы? Непохоже. Не позвали Мединосов. Мединосы были в городе, но собирались у себя отдельно, значит, не о свадьбе шла речь. Все, что мы знаем, это: «Чужих в замке не было!» Но кто конкретно из многочисленной родни присутствовал в тот день? Женин слушала, широко раскрыв глаза. Умеет же Рафаэль выудить неброские детали из мутной воды давно минувших дней, да еще интерпретировать их так, что непонятное враз становится очевидным! А рассказывает он столь же интересно, как и ее отец. Вот бы их познакомить! – Я проверил хозяйственные книги. У нас, к счастью, они сохранились. Сколько чего от кого получили, за что заплатили. – А при чем тут гости? – удивилась Женин. – Такого-то числа были сделаны такие-то подарки мужу сестры хозяина замка и среднему брату хозяина! – торжествуя, сказал Рафаэль. – Подарки были внесены в расходы. Предполагаю, что средний брат и муж сестры и гостили в замке. Возможно, и младший. – А при чем тут наследство? – поинтересовалась Женин. – Они что, имели какие-нибудь претензии? – А вдруг? Плюс еще один расход в то же время. Младшему брату хозяина замка ссудили некую сумму в долг. К нему вообще как-то странно относились, не как к рыцарю. Пытаюсь понять почему, – кивнул Раф на книжку. – Не состоял ли он в неравном браке, например. Одно ясно: в замке собрались трое мужчин семьи Медичес, и хозяин замка показывал им ножны, дарованные старшему сыну в награду. Заодно и кинжал Мединосов. – Думаешь, что похититель – обделенный наследством или как-нибудь еще обиженный гость? – догадалась Женин. – Не так все просто, – улыбнулся Рафаэль. – Скупая герцогиня затевала любимое развлечение тех времен – очередную локальную войну. Догадываешься, где проживали гостившие у Медичесов родственники? На территории будущей военной арены. Женин ахнула. Рафаэль насладился эффектом и продолжил: – Понятно, что Медичесы в этот раз выступали при дворе за мир из корыстных семейных побуждений. У них ведь были родственники с неудачным местом жительства. Почему-то их поддержали Мединосы, возможно, из-за предстоящей свадьбы и будущего родства. Рыцарям подобало желать боевой славы. А ни те, ни другие не рвались в бой! – Глаз бури и кинжал пропали в самый подходящий для Скупой герцогини момент! – воскликнула пораженная Женевьева. – Угу. Даже если не по ее приказу похитили кинжал и ножны, то, точно тебе говорю, она приложила все усилия, чтобы раздуть эту историю при дворе и ослабить влияние Медичесов и Мединосов хотя бы в преддверии войны. – Ох, как все запутано. Столько мотивов, и они все пересекаются и сплетаются. Герцогиня могла подкупить недовольного наследством или пообещать рыцарство обездоленному неравным браком. Ох уж эти неравные браки! – Глаза у Женни засверкали от справедливого возмущения. – Дикие времена, ужасные нравы! Как же нам повезло жить в цивилизованном, гуманном обществе! – Лет через триста и нас осудят за антигуманизм и отсутствие цивилизации, – улыбнулся скептически Рафаэль. – Современное общество, по большому счету, ничем не отличается от средневекового или любого другого. Люди одержимы страстями, их сдерживают лишь рамки законов. Законы диктуются экономическими соображениями. А природа человеческая одна и та же. В критических обстоятельствах дает себя знать. Женни хотела бы возразить, пока она собиралась с мыслями, Раф продолжил с иронией: – Если человека одолевают сверхценные идеи и ощущение собственной важности, то это диагноз. А если общество одолевают такие же идеи и ощущение важности, а? Женни скользнула взглядом по его инвалидной коляске и выпалила: – Но в средние века ты бы не выжил! Она смутилась и вспыхнула. Ну почему она такая бестактная? – Кто знает. Колесо уже было изобретено, – заметил Раф. Женин подняла глаза и встретила его слегка погрустневший взгляд. Кто ее тянул за язык, спрашивается? Раздался какой-то звук на улице. Женин вскочила обрадованно. – Что обсуждаете, заговорщики? – весело спросил вошедший Барт. – Важность государственных интересов во времена Скупой герцогини, – нашелся Рафаэль.