– Дальше? Этого я тоже толком не знаю. Кажется, там находятся аэродромы, на которых базируются самолеты фронтовой авиации. Они должны поддерживать наши войска, когда начнется наступление русских. Но где находятся эти аэродромы, я не знаю. Я только знаю, что вся местность до Сычевки, где нет болот, занята нашими частями и сильно укреплена. Немецкое командование уверено, что русские здесь не пройдут. – А болота вы, значит, все-таки не укрепляли? – Но как же можно укреплять болото, господин офицер? И зачем? Ведь по нему никто не пройдет. Наступило молчание. Вопросов у Шубина больше не было. Пленный сразу это почувствовал и снова заторопился, заговорил: – Видите, я рассказал все, что знал, господин офицер! Теперь вы должны сохранить мою жизнь, ведь я все для вас сделал! Пожалуйста, господин офицер! Ведь я простой автомеханик, я пришел в вашу страну по принуждению! Вы сохраните мне жизнь? – Сохраним, сохраним, – пообещал Шубин. Между тем он знал, что не сможет выполнить обещание. Они были уже далеко от своих, глубоко в немецком тылу. И им предстояло еще углубиться в расположение вражеских войск, идти дальше. Возможно, придется вступать в бой. И все это делать, волоча за собой этого несчастного Фогеля? Нет, невозможно. Он мог рассчитывать на сохранение жизни лишь в одном случае: если бы он был не рядовым, а генералом, источником бесценной информации, которую не получишь за один допрос. Или если бы у них было лишнее время. Тогда можно было поступить так, как он уже делал десять дней назад у Погорелого Городища: разделить группу и отправить часть разведчиков с пленными назад, к своим. Но сейчас была другая ситуация. – Сохраним мы тебе жизнь, не беспокойся, – повторил Шубин рядовому Фогелю. А сам в это время незаметно кивнул Остапу Майбороде, стоявшему за спиной пленного. Силач Майборода понял своего командира. Молча шагнул к рядовому, взял его голову в захват и резко повернул. Рядовой 142-го полка Герман Фогель умер мгновенно, даже не успев понять, что случилось. Тело обмякло, и Майборода оттащил его в сторону, в кусты. – Ну, вот, сведения мы получили, – сказал Шубин, ни к кому не обращаясь. – Можно перекусить. Мы находимся в удобном месте, никто нас здесь не видит. Доставайте паек. Одно плохо – воды здесь нет. – Ничего, мы из фляжек попьем, – ответил Воробьев. – А потом снова нальем. – Тоже верно, – согласился Шубин. – Давайте раскладывайте, делите. Меня не ждите, я пока данные буду на карту наносить. И Шубин тщательно нанес на карту обнаруженную ими линию окопов, доведя ее до деревни Подберезки. Основную линию немецкой обороны он пока что обозначил лишь контуром, ее еще предстояло разведать. А аэродромы, о которых говорил рядовой Фогель, вообще не стал наносить. Существуют ли они, эти аэродромы? Это еще нужно было установить. Закончив наносить на карту данные, Шубин не спешил приступить к еде. Он задумался. У него не выходили из головы слова пленного о том, что немцы не занимаются укреплением болот, не видят в них опасности. Не здесь ли лежит ключ к успеху нашего наступления? Конечно, танки, вообще тяжелая техника по болотам не пройдет. Но пехота, при соответствующей подготовке, может их преодолеть. И тогда она сможет расчистить коридор хорошей, прочной земли для прохода танковых колонн. «Надо будет обязательно заняться болотами, – подумал Шубин. – И не стоит откладывать это дело на потом. Ведь перед нами лежит хорошо укрепленная немецкая линия обороны. Как ее преодолеть? А вот по болотам и преодолеем». И, придя к такому заключению, взялся за свою краюху хлеба и кусок галеты. Глава 8 Спустя несколько минут разведчики двинулись дальше на запад. Вернее, их дорога сейчас стала сильно отклоняться на юг, потому что, изучив карту, Шубин обнаружил к югу обширный заболоченный участок. Болото занимало не меньше километра с юга на север и полтора километра с запада на восток. «Значит, если верить рядовому Фогелю, нигде здесь немецких окопов нет, – рассуждал Шубин. – И мы сможем пройти по этому «мертвому пространству» через все немецкие укрепления». Разведчики сознавали, что двигаются по местности, буквально нашпигованной немецкими частями. За спиной у них тянулась линия одиночных окопов, а впереди располагалась основная линия обороны немцев. Поэтому разведчики двигались согнувшись, а открытые места пересекали ползком. Темп движения был невысокий, но приходилось мириться. Лес впереди редел, деревья здесь росли какие-то хилые, тощие. Местность понижалась, под ногами чавкало. – А вот и оно, болото, – заключил Шубин. – Значит, теперь мы можем брать западней. Двинулись в новом направлении. Прошли метров сто – и вдруг силач Майборода провалился чуть ли не по пояс. Кирсан Султанов бросился ему на помощь – и сам провалился, правда, не так глубоко. Общими усилиями вытащили товарищей на менее топкое место. Сержант Воробьев подошел к Шубину. – Мы здесь так просто не пройдем, товарищ капитан, – заявил он. – Нужно болотные лыжи делать. – Что за болотные лыжи? – удивился Шубин. – Я из Архангельской области, – начал объяснять Воробьев. – У нас местность болотистая, сильнее, чем здесь. Так наши что придумали. К ногам привязывают несколько перекрещенных веток. Получаются вроде как ноги какого-нибудь большого животного. – Слона, например? – подсказал Шубин. – Не могу сказать, слона не видел, – признался сержант. – Но слышал, что есть такой. Ну, наверное, как у слона. И так ходят. Так трясина человека держит. Но все равно – самые опасные места надо обходить, в таких местах никакие «слоновьи ноги» не помогут. – А ты можешь разглядеть такие бездонные места? – Конечно, могу! – заверил Воробьев. – Хорошо, – кивнул Шубин и, обращаясь к своей группе, скомандовал: – Все делаем «болотные лыжи». Как их делать, объяснит сержант. И дальше пойдем за ним. В сторону никому не отклоняться! И он тоже стал ломать ветки и прилаживать себе «болотные лыжи». И при этом Шубин напряженно размышлял: а как же здесь пройдет основная масса армии? Ведь каждому такие «лыжи» на ноги не приделаешь – леса не хватит! «Нет, – размышлял капитан, – здесь вся армия пройти не сможет. Здесь должны пойти ударные группы. И они должны заранее подготовиться. Надо будет сказать об этом командующему армией». Обеспечив себя «лыжами», разведчики пошли дальше. Это было тяжелое, утомительное движение. Несмотря на приспособления, ноги все равно вязли в болотистой почве; то и дело кто-нибудь проваливался по колено, а то и глубже. «Лыжи» разваливались, приходилось делать новые. Но, так или иначе, группа все же продвигалась вперед. Тем временем наступил вечер, стало смеркаться. Все смертельно устали, а отдохнуть по-настоящему было негде: кругом расстилалась топь. Так они прошли больше километра. И когда у разведчиков уже заканчивались последние силы, Шубин заметил, что почва становится суше. Воды вокруг стало меньше, меньше – и они наконец вышли на твердую почву. – Ну, все, выбрались! – воскликнул Воробьев. – Все, товарищ капитан, болото вроде кончилось. – Хорошо, снимаем эти чертовы «лыжи», десять минут отдыхаем, – скомандовал Шубин. Но, едва разведчики выбрались на небольшую возвышенность, облюбованную ими для отдыха, как откуда-то спереди загремели выстрелы, и между деревьев засвистели пули. Пока что стреляли из винтовок, и это было не так опасно. Но в любой момент в дело могли вступить пулеметы. – Назад! – скомандовал Шубин. – Вниз! И вон туда, в лощину! Разведчики сползли с высотки и, прижимаясь к земле, направились вправо, в небольшую лощину. Здесь было мокро, грязно, но здесь огонь шел высоко над их головами. – Видать, мы на край их основной обороны вышли, – предположил Шубин. – Тут у них сил много и мы не прорвемся. Давайте брать еще правее. Надо обойти немцев. – Там же снова болото, – уныло заметил Костя Погорелов. – И силы уже кончились… – Разговорчики! – оборвал Погорелова Шубин. – Болото так болото. Вперед! И разведчики, оставшиеся без отдыха, сменив направление движения, снова двинулись через болото. Им помогала темнота. Теперь, когда они спустились ниже, немцы их не видели. Они ползли по болоту, опять проваливались, с ног до головы были мокрые, усталые. Но стрельба постепенно отдалялась, а затем и вовсе стихла. Тогда Шубин взял западнее. Вскоре они снова вышли на сухое место. В них уже никто не стрелял, и Шубин разрешил сделать привал. Люди без сил повалились на землю. А у их командира снова была своя работа: заносить на карту расположение основной линии немецкой обороны. Уже совсем стемнело. Наступила их вторая ночь в разведке. Шубин хорошо помнил, что спустя сутки он уже должен вернуться к своим и докладывать генералу Рейтеру о полученных сведениях. А ведь им надо еще успеть разведать направление на Карманово! Может, повернуть туда, на юг, уже сейчас? Но Шубин помнил слова генерала Рейтера о том, что командование прежде всего интересует Сычевка. «Если мы возьмем Сычевку, мы сможем окружить всю 9-ю армию немцев», – сказал генерал. Значит, Карманово является второстепенным направлением. Им разведчики займутся, если останется время. А еще Шубина крайне заинтересовало сообщение рядового Фогеля об аэродромах, расположенных в глубине немецкой обороны. Интересно, где находятся эти аэродромы? Сколько на них самолетов? И какие это самолеты: «Мессершмитты», «Фокке-Вульфы» или «Юнкерсы»? Поэтому он решил продвинуться еще на пару километров на запад и только потом повернуть в сторону Карманова. Группа нуждалась в полноценном, часовом отдыхе, но столько времени в их распоряжении не было, и Шубин уже через двадцать минут скомандовал «подъем». Теперь они шли по густому лесу, и это было немногим лучше, чем идти по болоту. Шли почти час, и Шубин уже думал повернуть на юг, когда вдруг Коля Ветчинкин воскликнул: – Вон там огоньки! Там, слева! Шубин взглянул в указанном направлении. Действительно, в той стороне что-то светилось. – Там не только светится, но и гудит, – заметил Кирсан Султанов. – Поворачиваем туда, – скомандовал Шубин. Они прошли полкилометра, и лес кончился. Сразу за лесом начиналось открытое пространство, окруженное колючей проволокой. А преодолев первый ряд проволоки, разведчики убедились, что за ним тянется второй и третий ряд. Обычно за проволокой располагались окопы. Можно было в любую минуту выйти прямо на пулеметы врага. – Кирсан, проберись-ка метров на сто вперед, посмотри, что там делается, – скомандовал Шубин. Султанов снял вещмешок, автомат, оставил у себя только нож и пару гранат, перекусил кусачками проволоку, отогнул ее и направился дальше. Разведчики ждали его примерно полчаса. Спустя полчаса Кирсан вернулся и доложил: – Окопов нет. Местность заминирована. Я нашел и обезвредил две мины. Образовался проход. Если идти дальше, то выходишь к мощному проволочному заграждению. В нем через каждые сто метров стоят вышки, на них часовые. А за проволокой – аэродром. Я видел самолеты, вокруг люди ходят. – Значит, проход ты устроил, – заключил Шубин. – И теперь мы можем попасть на аэродром. Тогда вперед! И уже вся группа направилась к аэродрому. По пути Шубин обозначил сделанный Султановым проход в минном поле – оторвал от своей рубахи пару лоскутов, воткнул в землю ветки и повесил на них лоскуты. Он понимал, что отходить им надо будет здесь, ведь нельзя бежать через минное поле наугад. А возвращаться через проход в минном поле всегда труднее, чем идти вперед. К следующей полосе колючей проволоки подбирались снова ползком. Часовые на вышках то и дело поворачивали прожекторы, освещая то один, то другой участок проволоки. Взглянув на аэродром, Шубин увидел стоявшие на нем «Мессершмитты». Но сколько их? Чтобы это узнать, следовало пробраться на саму территорию аэродрома. И лучше всего – взять там «языка». Сержант Воробьев словно подслушал мысли командира. Он подполз вплотную к Шубину и прошептал ему на ухо: – Давайте мы с Султаном туда слазаем, осмотрим и вам доложим. А может, и «языка» притащим. – Мысль хорошая, – ответил капитан. – Но идти надо не вдвоем, а втроем. Я пойду третьим. А ты, Воробьев, не пойдешь – ты останешься за старшего, будешь нас прикрывать. Вторым пойдет Майборода. Сержант только крякнул от досады, но возражать не стал – он понимал, что это бесполезно. Майборода взял автомат, Султанов остался вооруженным ножом и гранатами, Шубин – пистолетом. Они нырнули под проволоку и поползли к самолету, стоявшему в некотором отдалении. Возле него не было людей, и Шубин рассчитывал, что оттуда, перебегая от одной машины к другой, он сможет определить общее количество самолетов на аэродроме. И надеялся взять в плен кого-то из авиамехаников. До самолета они добрались без проблем. А вот дальше было непонятно, куда двигаться. Возле «мессера», стоявшего слева, продолжали возиться трое ремонтников. А к машине, стоявшей чуть дальше, подъехал заправщик, началась заливка топлива. Поблизости находилась вышка, с которой за происходящим следил часовой. Если бы не этот часовой, Шубин бы решился напасть на троих ремонтников, чтобы захватить одного из них в плен. Но сейчас так поступать было нельзя. Следовало подождать, когда дорога в глубь аэродрома освободится. Впрочем, разведчики привыкли подолгу ждать. И они замерли у колес вражеской машины. И ремонтники, и заправщики закончили свое дело почти одновременно. Теперь ничто не мешало разведчикам отправиться дальше. Передвигаясь с предельной осторожностью, все время прижимаясь к земле, группа направилась в глубь вражеского аэродрома. Разведчики миновали один самолет, второй… Точнее, они миновали не два самолета, а два ряда машин. В ряду, как заметил Шубин, насчитывалось пять самолетов. Оставалось сосчитать количество рядов – и он бы узнал точное число машин. «Так мне, пожалуй, и «язык» будет не нужен», – подумал Шубин. Вот они миновали еще один ряд машин, потом еще один… И, глядя вперед, Шубин уже мог сосчитать, сколько рядов осталось впереди. Получалось, что всего здесь выстроились девять рядов «мессеров», по пять самолетов в каждом ряду. Значит, всего на аэродроме располагались 45 истребителей. Это было все, что хотел знать Шубин. Можно возвращаться. Разведчики двинулись назад к проволочному заграждению, где их ждали товарищи. Они благополучно миновали два ряда машин, когда вдруг часовой на вышке, расположенной справа от них, внезапно развернул прожектор и направил его луч прямо на группу разведчиков. И хотя они сразу кинулись за землю, прижались к колесам самолетов, часовой, как видно, их заметил. – Внимание! Опасность! – разнесся над полем его крик. И тут же с других вышек часовые тоже направили лучи прожекторов на разведчиков. По всему аэродрому зазвучали крики, от расположенного в стороне здания к самолетам побежали немцы. Разведчиков пока что спасала их близость к самолетам. Немцы не решались стрелять по группе, зная, что часть пуль неминуемо попадет в машины. Но когда фашисты подбегут ближе, окружат группу, они смогут стрелять уже прицельно… Впрочем, разведчики не собирались ждать этого момента. Как только раздался первый крик часового, Шубин скомандовал: