– Атакуем артиллеристов, подрываем орудия, потом закидываем гранатами танки. Но не задерживаемся здесь, не вступаем в затяжной бой! Наша задача – прорваться дальше, к передовой. Там надо атаковать немецкие траншеи, уничтожить пулеметные расчеты. Тогда наши смогут перейти в атаку. Задача ясна? Тогда вперед! И рота разведчиков кинулась в атаку. Они застали немцев врасплох – те совершенно не ожидали увидеть советских солдат в своем тылу. Автоматный огонь косил артиллеристов, подносчики снарядов к танкам стали разбегаться во все стороны. Некоторые танкисты успели осознать, что происходит, и захлопнули люки. Но два танка так и стояли с распахнутыми люками. Они стали легкой добычей разведчиков. По паре гранат в люк – и из танка полетели куски тел. А в одном танке от взрыва сдетонировали снаряды, и его взрывом разорвало на части. А солдаты разведроты уже миновали это место. Теперь впереди открылись немецкие окопы. Здесь уже сообразили, что в тылу происходит что-то непонятное, и успели подготовиться к отпору. Так что овладеть траншеями с ходу, как рассчитывал Шубин, не удалось. Лишь в одном месте взводу сержанта Воробьева удалось ворваться в немецкий окоп. Но и там немцы не собирались сдаваться без боя. Началась ожесточенная схватка. Кирсан Султанов, действуя ножом, уложил одного за другим троих врагов. Но в этот момент за его спиной возник немец с автоматом и выпустил очередь в спину бойцу. Однако перевес склонялся на сторону разведчиков. Они завладели большей частью траншеи, немецкие пулеметы на этом участке замолчали. Майор Вяхирев сразу оценил этот факт, и солдаты его полка снова пошли в атаку. Спустя несколько минут они ворвались в траншеи врага – сначала на том участке, где находились разведчики, а затем смогли овладеть и всей высотой. Этот рубеж немецкой обороны также был прорван. Глава 11 Получив сообщение, что наши части прорвали уже две линии немецкой обороны и на четыре километра углубились в расположение вражеских войск, командир 251-й дивизии полковник Городовиков перенес свою ставку ближе к полю боя, в немецкий блиндаж. Сюда он вызвал командиров частей, в том числе и Шубина. Уже сильно стемнело, наступил вечер, когда полковник начал проводить короткое совещание. – До сих пор нам сопутствовал успех, – сказал он. – Так надо действовать и дальше. Ну-ка, Шубин, напомни нам, что у нас там впереди. – Впереди, примерно в полукилометре, еще одна линия немецкой обороны, примерно такая же крепкая, как эта, – доложил капитан. – Дальше, за этой линией, мы обнаружили аэродром, на котором стояли «Мессершмитты». – Ну да, эти «мессеры» сегодня весь день нам мешали, – заметил майор Вяхирев. – Что находится дальше, я, честно говоря, не знаю, – закончил свой доклад Шубин. – Во время разведки от аэродрома мы повернули на юг, на Карманово. – Выходит, что я, Шубин, знаю больше тебя, – усмехнулся командир дивизии. – Теперь слушайте приказ. Наступающую ночь надо использовать для того, чтобы вывезти в тыл раненых, пополнить боезапас, если где-то были убиты командиры подразделений – назначить новых. Саперы в это время должны проверить наличие минных полей перед следующей линией немецкой обороны и провести разминирование проходов. Утром будем выдвигаться на новые позиции для атаки на врага. Всё, все свободны. Все, кроме тебя, Шубин, ты останься. Когда все вышли и капитан остался наедине с командиром дивизии, тот предложил разведчику сесть, сам сел рядом и заговорил: – То, что я тебе сейчас скажу, мне передал командующий армией. Дело в том, что доставленный тобою пленный заговорил и сообщил, в числе прочего, крайне важную информацию. Он сообщил, что немецкое командование, не полагаясь на свои минные поля и три ряда обороны, подготовило нам, так сказать, сюрприз. Оно создало в своем ближнем тылу группу резерва. Этот резерв в критический момент должен выдвинуться на участок, на котором мы достигнем большого успеха, и контратаковать наши части. Где именно располагается этот резерв, из каких частей он состоит, пленный не знает. Да это и немудрено, ведь он всего лишь лейтенант. А про резерв нам надо знать позарез! Теперь мы знаем, что все эти доты и дзоты – не вся немецкая оборона. Мы знаем, что немцы готовят контратаку. Но какими силами они будут атаковать? Генерал Рейтер хочет это знать. Так что тебе еще раз придется отправиться в немецкий тыл. Мы даем тебе для этого опять двое суток – тринадцатое и четырнадцатое июля. К ночи четырнадцатого ты должен вернуться. Задание понятно? – Понятно, товарищ полковник, – ответил Шубин и встал. – Разрешите идти? – Погоди, не убегай, – сказал Городовиков и усмехнулся, топорща свои знаменитые усы. – Ты вон еле на ногах стоишь. Да и твои бойцы, я думаю, тоже. Отдохните часа четыре и в полночь выдвигайтесь. Где и как вы будете проникать на вражескую территорию – сам решишь. Но через два дня я жду от тебя доклад. Вот теперь можешь идти. Выйдя из командирского блиндажа, Шубин не сразу смог вспомнить, где он оставил свою роту – ведь они располагались на совершенно новом месте, на позициях врага, где все было непривычно. Он миновал склон, который так упорно атаковали сегодня наши части, и в одном из окопов нашел своих бойцов. Он отозвал в сторону сержанта Воробьева и передал ему задание командира дивизии. – Набери людей, каких сочтешь нужным, – сказал Шубин. – Кирсан убит, Майборода, Ветчинкин тоже погибли, надо их кем-то заменить. – Что, опять берем шесть человек? – спросил Воробьев. – Нет, давай на этот раз возьмем семерых, – ответил Шубин. – Задание сложное, и я чувствую, что без боя нам нужные сведения не добыть. Из старого состава у нас остался один Костя Погорелов. Нужно найти еще четверых. Кого думаешь взять? Сержант немного поразмышлял, потом ответил: – На этот раз одним моим взводом не обойдемся. У меня много ребят погибло или ранено. Так что из моего взвода я предлагаю взять только Наура Ахметова. Парень откуда-то с гор, кажется, из Дагестана. С ножом он умеет обращаться не хуже Султанова. И двигается совершенно бесшумно. А еще троих возьмем из второго взвода лейтенанта Деревянко. Василия Петрова из Якутска, Руслана Соболева из Ульяновска и Юру Пака из Астрахани. Все трое хорошие разведчики, особенно Василий. Слух у него замечательный – услышит, как мышь пробежит. – Хорошо, пусть будут эти пятеро, – согласился Шубин. – Ну, и мы с тобой. Теперь так. Командир дивизии разрешил нам отдохнуть до полуночи, потом выдвигаться. Ты прямо сейчас предупреди этих пятерых, чтобы легли отдыхать рядом. Ровно в полночь я вас разбужу. И не забудьте взять боезапас на два дня и паек тоже. Все, иди отдыхай. Сержант отправился собирать группу, запасаться гранатами и дисками. У Шубина тоже шла подготовка к предстоящему новому рейду в тыл врага: он достал из планшета новый кусок карты, разрезал ее на несколько частей, наточил карандаши. Ну, и, конечно, зарядил свой «ТТ» и положил в вещмешок пару обойм. Ровно в полночь Шубин подошел к группе разведчиков, расположившихся в немецкой траншее. Разбудил их, а потом разбудил также лейтенанта Деревянко. – Мы уходим в тыл врага, лейтенант, – сказал ему Шубин. – Ты остаешься за командира роты. Правда, от роты едва ли половина осталась, но все равно за эту половину ты отвечаешь ближайшие два дня. – Я понял, товарищ капитан, – сказал Деревянко. – Принимаю командование. Только мне немного обидно. Когда же вы меня с собой в рейд возьмете? Пока только один Воробьев в немецкий тыл ходит. – Погоди, лейтенант, придет и твоя очередь, – пообещал Шубин. – Война не завтра закончится. Он вернулся к ожидавшей его группе разведчиков и повел ее знакомой тропой к краю болота. – Что, опять «болотные лыжи» будем прилаживать? – спросил Воробьев. – Куда же нам без них? – усмехнулся Шубин. – Объясни ребятам, как эту штуку надо делать. Спустя несколько минут группа разведчиков двинулась в глубину болотной топи. И снова под ногами чавкала грязь, а впереди то слева, то справа взлетали немецкие ракеты. И каждый раз надо было ложиться прямо в болото и ждать, пока погаснет ракета. Шубин, Воробьев и Погорелов уже были в этих местах и знали, как себя вести в подобной обстановке. А четверым разведчикам нужно было еще привыкнуть к такому способу передвижения. Через час миновали болото. Шубин знал, что впереди расположен немецкий аэродром. На этот раз ему не нужна была информация об этом вражеском объекте, и он решил обойти аэродром. Поэтому, выбравшись из болота, разведчики сразу взяли влево. Старались передвигаться по самым неудобным для движения местам – по густому подлеску, оврагам, ямам, – так было меньше шансов попасть на заминированный участок местности. Особенно следовало избегать наезженных дорог. Двигаясь таким образом, уже к утру разведчики вышли в обширную березовую рощу. Вся она была пронизана лучами встающего солнца, здесь повсюду цвели полевые цветы – медуница, мать-и-мачеха, кашка. Казалось, здесь с людьми не может случиться ничего плохого. И на какой-то момент Шубин расслабился, поверил этой прекрасной березовой роще и не учел, что находится в самой глубине вражеской обороны. Первым в их группе сейчас шел Руслан Соболев. И вдруг при его очередном шаге из-под ног бойца взметнулся столб огня, раздался оглушительный взрыв. Соболев наступил на немецкую мину! Все остальные разведчики замерли на месте и стали оглядываться. А саперы Юра Пак и Василий Петров опустились на корточки и стали шарить руками по земле вокруг себя. И тут же обнаружили новые мины. Теперь уже все разведчики были заняты поиском смертоносных ловушек. А Шубин тем временем шагнул вперед, к лежавшему на земле Соболеву. Ему открылась страшная картина. У рядового были оторваны ступни обеих ног; кроме того, осколками мины ему разворотило живот. Кровь текла потоком. Соболев еще был в сознании, но умирал. – Сообщите… – бормотал он. – Сообщите отцу… Что я умер в бою… Не говорите, что на мине… Отец хотел, чтобы я умер как герой… – Обязательно сообщим, – заверил Соболева Шубин. Впрочем, он не был уверен, что умирающий его слышит. Не меньше часа ушло у разведчиков на то, чтобы найти проход на незаминированный участок леса. И этот участок располагался уже не в веселой березовой роще, а в густом ольшанике. «Нам еще повезло, что роща не находилась у немцев под наблюдением, – размышлял Шубин. – А то вряд ли бы нам удалось вообще отсюда выбраться». Они снова взяли курс на запад, но теперь уже не заходили в красивые рощи, где так легко было идти. Теперь они точно знали: в таких местах притаилась смерть. По густому кустарнику, по оврагам и болотцам разведчики продвигались два часа. Но вот лес закончился, перед ними предстала полоса вспаханной земли шириной метров триста. За пашней снова начинались рощи и перелески. В ближайшей роще Шубин заметил какое-то движение. Он достал бинокль, приложил к глазам – так и есть! Среди деревьев торчали башни танков, взад и вперед сновали немцы. – Похоже, мы нашли то, за чем нас посылали, – сказал Шубин сержанту Воробьеву. – Вот он, немецкий запас. Надо теперь к нему как-то подобраться. – Тогда нужно пашню обойти, – заметил Воробьев. – По ней мы даже ночью не проберемся – заметят. – Значит, поищем овраг, – заключил Шубин. – По оврагу будет удобнее всего подобраться к фашистам. Он посмотрел в карту. Правда, мелкие овраги на ней не были обозначены. Но, во всяком случае, справа находилась равнина, которая тянулась на добрый десяток километров. А вот слева местность была неровной. – Пойдем влево, – решил Шубин. Разведчики слова углубились в лес и двинулись на юг. Шли около часа, и полоса вспаханной земли, преграждавшая им путь, осталась позади. Начались мелкие овраги, поросшие кустарником. – Вот, теперь пошла для нас хорошая местность, – с удовлетворением заключил Воробьев. Теперь можно было повернуть на запад, обходя расположение немецких частей. Еще спустя час группа снова вышла к возвышенности, на которой расположились немцы. Но разведчики уже подобрались к этому месту по оврагу, и здесь никакой пашни не было. Перед тем как приступить к решающему этапу операции – проникновению в тыл немецких ударных частей, – Шубин решил дать группе отдохнуть. Разведчики расположились на дне небольшого оврага, чтобы их не было видно ни с какой стороны. А чтобы их не застали врасплох, выставили часового. Достали еду, фляги с водой. Когда поели и немного отдохнули, усталость прошла. Снова послышались шутки, зазвучал смех. Однако Воробьев, не дожидаясь решения командира, пресек это веселье. – А ну кончай хиханьки-хаханьки! – потребовал он. – Примета есть такая, народная: перед боем смеяться нельзя. Иначе черт над тобой потом посмеется. – А ты что, сержант, в черта веришь? – спросил Наур Ахметов, весельчак и балагур. – На войне и в черта поверишь, и в лешего, – ответил Воробьев. – Я за то время, пока воюю, много чего успел повидать. Все поели? Товарищ капитан, группа отдохнула, к движению готова. – Если готова, тогда пошли, – сказал Шубин. – Соблюдаем предельную осторожность. И разведчики двинулись вперед. Они прошли примерно полкилометра, когда Василий Петров заметил впереди между деревьями какое-то движение. Тогда Шубин остановил группу и выслал вперед дозор в составе того же Петрова и Наура Ахметова. Они ползком двинулись вперед и вскоре исчезли из виду. Прошло не меньше сорока минут, прежде чем разведчики вернулись. – Значит, здесь стоят артиллеристы, – доложил Шубину Ахметов. – Живут они в блиндажах, устроились очень основательно. Я думал в какой-нибудь блиндаж заглянуть, взять «языка». Но не получилось. У них везде часовые стоят – и возле орудий, и возле блиндажей. А еще в самом лагере все деревья вырублены, так что незамеченными подобраться трудно. Можно, конечно, всей группой напасть, ворваться в какой-нибудь блиндаж, тогда «языка» можно взять. Но без шуму не обойтись. Обязательно немчура стрельбу поднимет. – Нет, шум нам поднимать никак нельзя, – сказал Шубин. – «Язык» нужен обязательно. Но если в этой части фашисты такие осторожные, то нам здесь делать нечего. Ждать до ночи, чтобы в темноте подобраться, мы тоже не можем. Так что давайте поищем другую часть, более беспечную. И группа снова двинулась вперед. Разведчики обошли артиллеристов, прошли еще метров триста и снова увидели впереди передвигавшихся фрицев, услышали немецкую речь. Теперь в дозор Шубин послал Ахметова с Юрой Паком. И снова разведчиков не было минут сорок. Но когда они появились, то все заметили, что бойцы возвращаются не одни – они тащили за собой связанного по рукам и ногам немца. – Вот, доставили! – доложил Пак, когда дозорные соединились с основной группой. – Значит, тут стоит пехота. И у нее дело обстоит иначе, чем у артиллеристов. Часовых мало, никто нас здесь не ждет, не опасается. Поэтому мы дождались первого, кто вылез из блиндажа, Наур его слегка придушил, и вот он здесь, готовенький. – Хорошо, – похвалил Шубин. – Теперь надо его допросить. Возможно, если пленный расскажет, что нам требуется, мы вернемся домой. Но чтобы его допросить, нужно отсюда отойти хотя бы метров на четыреста. Ну-ка, Игорь, посмотри, что в той стороне, на западе. Там у немцев тыл, может, мы там расположимся? Воробьев исчез среди деревьев, а Шубин обшарил карманы пленного. Нашел пачку сигарет, спички, губную гармошку, пакетик леденцов, а в нагрудном кармане – солдатскую книжку. Из нее Шубин узнал, что перед ним – рядовой 36-й пехотной дивизии вермахта Рихард Краузе. Этот факт его не очень обрадовал: рядовой вряд ли мог знать многое. Тем временем вернулся Воробьев. Сразу было заметно, что у него есть какая-то новость. – Представляете, товарищ капитан, – начал рассказывать сержант, – у них там, метрах в трехстах, еще один лагерь готов. Совершенно пустой лагерь. Не знаю, для кого он предназначен, но сейчас мы можем его использовать. – Скорее всего фашистские саперы подготовили лагерь для еще одной части, которая вскоре должна прибыть, – предположил Шубин. – Но мы действительно сейчас можем им воспользоваться. Веди! И разведчики вслед за Воробьевым направились в лагерь. Пленного, естественно, прихватили с собой. Он уже пришел в сознание и что-то мычал, желая, по-видимому, что-то сказать. Но кляп не позволял ему это сделать.