На следующий день бои возобновились и шли с прежним ожесточением. После массированного налета наших штурмовиков, которые сумели подавить немецкую артиллерию, наши части смогли прорваться на ту новую дорогу, построенную немцами, которая вела прямо к Сычевке. Казалось, успех уже близок. Но в этот момент противник ввел в бой дополнительные резервы, которые стояли непосредственно в самой Сычевке и о которых Шубин не знал. А у нашего командования новых резервов уже не осталось. К тому же на правый фланг армии нацелились немецкие части, стоявшие около Ржева. Генералу Рейтеру пришлось перегруппировать свои силы. На это ушел весь день 17 августа. И лишь 18-го наступление возобновилось. В течение всего этого дня советские войска пытались прорвать оборону, выстроенную немцами вокруг Сычевки. Но безуспешно. К концу дня на позиции за Вазузой приехал командующий фронтом генерал Жуков. Лично оценив прочность вражеской обороны, подсчитав потери, командующий распорядился прекратить наступление на Сычевку и поставил перед 20-й армией новую задачу. Поздно ночью 18 августа Шубина вновь вызвали в штаб армии. Он снова увидел здесь генерала Рейтера, полковника Городовикова, их начальников штабов, других руководителей. Генерал приказал Шубину подойти ближе к столу и сказал: – Как ты знаешь, капитан, на этот раз мы не смогли использовать твои разведданные. А жаль. От взятия Сычевки мы пока отказались. Командование поставило перед нами новую задачу: совместно с нашими соседями, 5-й армией, до конца июля овладеть селом Карманово. Таким образом, и перед твоей ротой ставится новая задача: разведать местность перед этим селом. – И когда мне приступить к выполнению задания? Завтра? – спросил Шубин. – Ведь сейчас уже час ночи… – Нет, времени ждать у нас нет, – отрезал генерал. – Твоя группа должна выступить уже сегодня. И к вечеру двадцатого вы должны вернуться. Вернуться и принести мне такие сведения, которые помогут нашим частям овладеть Кармановом. Ты готов выполнить поставленную задачу? – Готов, товарищ генерал, – ответил Шубин. – Но моя рота нуждается в пополнении. В последнем рейде погиб сержант Воробьев. Так что сегодня я должен взять с собой одного из командиров взводов, лейтенанта Деревянко. Стало быть, мне нужен новый командир взвода. – Хорошо, – кивнул Рейтер и повернулся к Городовикову. – Басан Бадьминович, направь в распоряжение Шубина пару толковых сержантов. Его роту и правда надо пополнить, она понесла большие потери. Но сегодня, Шубин, тебе придется пользоваться теми силами, что у тебя имеются. Укрепление придет уже потом. Да, и еще одно. До сих пор в своих рейдах ты не пользовался рацией: уж очень большой объем данных нужно было передавать. Да и время в твоем распоряжении имелось. Сейчас другое дело. Мы не можем ждать твоего возвращения, если ты по каким-то причинам будешь задерживаться. Поэтому зайди в оперативную часть и возьми рацию. Будешь передавать информацию по мере ее поступления. – Я понял, товарищ генерал, – сказал Шубин. – Разрешите идти? Из штаба Шубин направился в оперчасть, где получил новенькую рацию – небольшую, довольно легкую. – Умеете ею пользоваться? – недоверчиво спросил старший лейтенант, главный по радиослужбе. – Я тремя разными видами раций пользовался, – ответил Шубин. – Научусь и этой. Придя в роту, он первым делом вызвал лейтенанта Деревянко. – Ты, кажется, хотел идти в рейд? – спросил он. – Да, товарищ капитан, очень хотел! – ответил лейтенант. – Сегодня пойдешь. И назови пару бойцов, которых, по-твоему, стоит взять в разведку. Лейтенант подумал, потом сказал: – Я бы рекомендовал Юру Усманова и Мусу Гилялова. Усманов – хороший сапер, а Муса – прирожденный разведчик, с отличным слухом и зрением. И движется бесшумно. – Если ты за этих людей ручаешься, значит, будем считать, что они годятся, – сказал Шубин. – Проверять все равно времени нет. Скажи им, чтобы собирались. С собой взять по три гранаты, по паре дисков, еды на два дня. Через десять минут жду их здесь. А сам он пошел предупредить своих проверенных бойцов Ахметова и Пака, чтобы они готовились в рейд. Через четверть часа маленькая группа выбралась из траншеи и поползла к оврагу, который Шубин приметил еще раньше. На этом участке, где они сейчас стояли, не было болот, так что на этот надежный способ пересечения линии фронта надеяться не приходилось. Хотя овраг оказался тоже хорошей тропой во вражеский тыл. Однако в самом начале пути им попался вражеский часовой, притаившийся на дне оврага. Но, хотя часовой и притаился, Ахметов его углядел. И пока Шубин отвлекал внимание часового, шевеля кустами, Гилялов подполз к нему сбоку и бесшумно ликвидировал вражеского солдата. Теперь путь был свободен. Когда разведчики миновали первую линию вражеской обороны, уже начало светать. Впереди простиралось пустое пространство, которое наверняка было заминировано, а за ним виднелись высотки. Там, как предположил Шубин, немцы устроили вторую, запасную линию обороны. Это предстояло проверить. Овраг кончился, и теперь единственным прикрытием для разведчиков оставались кусты, обильно росшие на пустом пространстве. Но прежде чем пускаться в путь через этот пустырь, Шубин достал бинокль и внимательно осмотрел каждую из высоток. Он должен был признать, что если немцы и устроили здесь второй оборонительный рубеж, то они хорошо его замаскировали. Нигде не было видно присутствия человека. Лишь в двух местах Шубин отметил почему-то пожелтевшие листья берез. «Вроде осень еще не скоро, – подумал разведчик. – С чего это они пожелтели? Может быть, их срубили да воткнули в землю, чтобы замаскировать дзот?» В стороне, правее этих подозрительно желтых листьев, не было ничего похожего на укрепления, и Шубин решил направиться туда. Разведчики прошли метров триста вдоль опушки леса, а затем легли на землю и поползли по-пластунски. По пути им дважды встречались мины, но Усманов и Пак, двигавшиеся первыми, их обезвредили. Высотки постепенно приближались, становились лучше видны. И теперь Шубин уже хорошо разглядел среди странной желтой листвы земляной бруствер, а за ним – щиток пушки с коротким стволом. Раз или два мелькнули немецкие каски. Справа тоже были вражеские позиции, но не так капитально оборудованные – там имелся всего-навсего окоп с установленным в нем пулеметом. Последний участок между двумя высотками, прямо под носом у немцев, разведчики преодолевали поодиночке. Но вот наконец вся группа собралась позади опасного района. Немецкие траншеи остались позади. – Погодите, надо немного отдохнуть, – сказал Шубин. Дело было, в общем, не в отдыхе, а в том, что ему следовало нанести на карту расположение второй линии вражеской обороны. И пока остальные отдыхали, он занимался этим важным делом. Попутно он ознакомился с местностью, которая лежала впереди. Он с сожалением убедился, что и здесь, до самого Карманова, не было болот. Зато имелись обширные открытые пространства, распаханные поля. Это был трудный район для разведки, ничего не скажешь. Прежде всего Шубина интересовал вопрос: где здесь немцы расположили свои запасные части? Нет ли здесь аэродромов, с которых будут взлетать «мессеры», чтобы обрушиться на наши войска? А еще его интересовало Карманово и подступы к нему. В прошлый раз он не дошел до Сычевки и теперь бранил себя за это. Может быть, если бы он нашел в себе силы и произвел разведку глубже в тыл противника, наши войска смогли бы выполнить поставленную задачу и взять Сычевку? Изучив карту во второй раз, еще внимательнее, Шубин все-таки нашел маршрут, который позволял разведчикам пересечь лежавшие перед ними 15 километров и достичь села. Маршрут лежал по оврагам и перелескам; лишь в двух местах нужно было пересекать открытые пространства. – Все, собираемся! – скомандовал Шубин, складывая карту. – Подъем! С того места, где они сидели, группа резко повернула вправо и вдоль края леса направилась вниз, к оврагу. Спустившись в овраг, разведчики повернули на юг. Овраг тянулся далеко, километра на четыре, и Шубин рассчитывал пройти по нему до самого конца. Однако вышло иначе. Через сорок минут пути сверху, слева от них, грянула пулеметная очередь, и Юра Усманов, шедший первым, рухнул на землю как подкошенный. Положение разведчиков было отчаянным: они находились на дне, враги их отлично видели, и укрыться здесь было негде. Их могли спасти лишь неровности склона, и разведчики не раздумывая кинулись под защиту этих складок местности. Но ведь тут нельзя было отсиживаться до самой ночи! Сейчас немцы пустят в ход гранаты, и им никакие складки местности не помогут. Шубин взглянул влево, вправо. Бежать назад не было смысла. В той стороне овраг был открыт для пулеметчиков, засевших сверху, там их расстреляют, как на стрельбище. Некоторую надежду на спасение давало направление вперед. Там впереди овраг резко изгибался, и пулеметчики переставали их видеть. – Лейтенант! – позвал Шубин. – Посмотри, что с Усмановым! – Убит, – коротко ответил Деревянко. – Ахметов, Пак! Огонь по пулемету, прикройте нас! Остальные – вперед! И он первым бросился вперед, вверх по оврагу. Пулеметчик, засевший наверху, застрочил с удвоенной яростью. Пули прорыли борозду прямо под ногами Шубина. Но тут застрочили автоматы Ахметова и Пака, и пулемет наверху словно поперхнулся, а затем перенес огонь на нового противника. Шубин добежал до поворота, свернул за него. Теперь он был недосягаем для огня врага. Следом за ним до поворота добежали Деревянко и Гилялов. – Все целы? – спросил Шубин. – Хорошо. Ну а теперь надо нанести визит этому стрелку. За мной! И он полез наверх. Подъем был крутой, а еще надо было постоянно посматривать наверх – немцы могли догадаться, что им собираются «нанести визит». Но вот склон стал более пологим – и разведчики вылезли наверх. Теперь они не только слышали стрельбу из вражеского пулемета, но и видели его: окоп, из которого шел огонь, находился метрах в шестидесяти. Немцы не догадывались, что противник обошел их сзади. – Одного взять живым! – шепнул Шубин Гилялову, и тот кивнул в ответ. Разведчики подползли к окопу – и дружно бросились в него. Пулемет смолк. В окопе находились шестеро немцев. Увидев противников, они схватились за винтовки, но было поздно. Орудуя ножами, трое разведчиков уложили пятерых врагов. Шестого Гилялов стукнул прикладом автомата с такой силой, что немец потерял сознание. Однако бой на этом не был закончен. Не успели разведчики освоиться в захваченном окопе, как где-то неподалеку грянули выстрелы, над их головами засвистели пули. Выглянув из окопа, Шубин понял, что огонь ведется из другого окопа, расположенного метрах в тридцати от них. Тогда разведчики перетащили немецкий пулемет на новое место, Деревянко лег за него и начал вести огонь по врагу. А Шубин и Гилялов вылезли из окопа и кружным путем направились к окопу. «Интересно, что у них тут еще есть? – думал Шубин, пока полз вперед. – Может, у них тут, кроме одиночных окопов, еще целый полк стоит? Тогда мы эту позицию точно не удержим!» Они вдвоем обогнули второй вражеский окоп и, приблизившись, забросали его гранатами. Заглянув в окоп, увидели, что тут тоже несли службу шестеро немцев. Никого из них в живых не осталось, и разведчики направились назад. Здесь они застали не только Деревянко, но и Пака – тот только что забрался наверх. – А ты что один? – спросил Шубин. – Где Наур? – Наур убит, – ответил Пак. – Его ранило в шею, умер от потери крови. – Понятно… – протянул Шубин. Что тут можно было сказать? Разведка еще толком не началась, а они уже потеряли двоих товарищей. Он повернулся к захваченному немцу. Тот уже пришел в себя и со страхом смотрел на Шубина. – Ну давай докладывай, кто ты такой, из какой части? – спросил фашиста капитан. – Меня зовут Томас Глечке, рядовой 72-й пехотной дивизии, – признался пленный. – И где же твоя дивизия? – продолжал расспрашивать Шубин. – Что, вот эти два окопа – вся дивизия? – Дивизия стоит южнее, – ответил Глечке. – Занимает позиции на дороге на Карманово. А наш батальон разбросали по таким вот окопам, чтобы помешать продвижению мелких частей русских. – Кроме этих двух окопов, другие поблизости есть? – С той стороны оврага, в километре, должен быть еще один. И к северу пять или шесть, но они далеко. – А какие части стоят рядом с вашей дивизией? – Правее стоят танкисты из 14-й особой бригады. Сзади нас артиллерия, номера части я не знаю. А с той стороны оврага должна стоять 17-я мотопехотная бригада. – А к югу какие части стоят? – Южнее нас, в лесу, стоит еще одна танковая бригада. Она прикрывает путь на Карманово. – А где самолеты? Ведь они должны базироваться где-то здесь, рядом с Кармановом? – Да, где-то в тылу есть аэродром. На нем стоят «Мессершмитты» и «Фокке-Вульфы». Но где этот аэродром, я тоже точно не знаю. Господин офицер, пожалуйста, не убивайте меня! Если я чего-то не знаю, то я не виноват. Ведь я всего лишь рядовой! – Хорошо, скажи, рядовой, а резервы у вашего командования где находятся? Это ты знаешь? – Да, я слышал, что имеются резервы. Кажется, они стоят в самом Карманове и возле него. Это две или три пехотные дивизии и танковая бригада. Пожалуйста, оставьте меня в живых! Ведь я не могу причинить вам никакого вреда! Минуту Шубин колебался, а потом подумал: «А в самом деле! Сюда, в этот уголок леса, немцы заглянут в лучшем случае завтра. Мы в это время будем уже далеко». – Муса, свяжи его покрепче, – приказал он. – И рот заткни так, чтобы пикнуть не мог. Все, собираемся, уходим. Спустя несколько минут четверо разведчиков держали путь на юг. На дне окопа, связанный, как куль, остался лежать рядовой Глечке. Глава 15 Теперь они могли идти по лесу, не опасаясь встретить засаду: по сведениям рядового Глечке, впереди у них была только танковая бригада. Но до нее надо было еще дойти. Они шли около часа. Уже близился вечер, надо было подумать о еде и об отдыхе. Но были дела гораздо важнее – пора было выйти на связь с армией, передать информацию о втором оборонительном рубеже немцев, об одиночных окопах в лесу, а главное – информацию, полученную от рядового Глечке. И Шубин распорядился сделать привал. Пока остальные раскладывали на плащ-палатке еду, Шубин открыл рацию и начал ее изучать.