— Просто. Человеческая реакция из серии «Ух ты!». Не более того. — Правильно. А если бы тебе сказали, что они «фонят»? — Деру оттуда широкими скачками. И уж в «гору», где реактор стоит, меня и калачом не заманишь. — Правильно рассуждаешь. Если только ты свинцовые трусы не прикупил по случаю. — А особисты как согласились помочь? — С полковником Васильевым у меня дружеские отношения. Ну, как водится, пообещал, если дело «выгорит», бутылку доброго коньяка. Ему пришлось многих своих оперов с места срывать, а это дорогого стоит. Пока через главки в Москве согласуешь организацию взаимодействия, шпион уже на пенсию выйдет и за рубеж выедет на постоянное место жительства пропивать свои «иудины» сребреники. Поэтому лучше через бутылку коньяка. — А какой он коньяк пьет? Я готов вложиться деньгами, — встрепенулся Уланов. — Для дела ничего не жалко. — Водку он пьет, как все нормальные военные, — устало махнул рукой Щукин. — Коньяк — это предлог. Не переживай. Я разберусь с военными контрразведчиками. Ты мне к утру вдумчивые предложения подготовь и планы. — Понял, сделаю. — Уланов собрал документы, энергично кивнул и вышел. Растесс Памятуя, что иностранные кураторы пообещали ему компенсировать все затраты, связанные с выполнением задания, Кушаков стал очень внимательным ухажером. Цветы огромными букетами, фото на память, заодно и для отчета сойдет, золотой браслетик на память, также увековечен на фотокамеру. Да и сама Олеся, приятно удивленная подарками, фотографировалась и выкладывала в социальных сетях фото с подарками от своего парня. Он стал часто заглядывать к Олесе домой, несколько раз приходил на семейный ужин. Растесс блистал: хозяйке дома — букет и бутылка любимого вина, отцу — бутылка выдержанного виски его любимой марки и набор «мушек» для ловли хариуса. Отец Олеси был заядлым рыбаком. За столом сверкал своим остроумием, сыпал анекдотами, забавными историями со службы. Некоторые были старинными милицейскими байками, но кто же это знает! Главное, как рассказать! Как подать! Олеся влюбленными глазами смотрела на Романа. Хозяйка дома одобрительно поглядывала на дочь и ее избранника. Даже у отца семейства иногда мелькала улыбка после удачных историй, рассказанных Кушаковым. Через пару недель отец Олеси предложил ему скататься на рыбалку. Роман отпросился у начальника отдела. Тот устало посмотрел на майора, полистал свой ежедневник, сверяя, нет ли масштабных мероприятий на выходные, и махнул рукой — езжай, мол, с будущим тестем. Этого и добивался Кушаков. Втереться в доверие и попасть на горно-химический комбинат. И не просто, а постараться максимально обойти, обследовать все закутки горной выработки, чтобы понять, имеется ли там сборка, обслуживание ракет, которые он видел в воинской части. На рыбалке большая компания друзей отца Олеси внимательно обсматривала его, пытаясь напоить. — Надо, мил человек, посмотреть, как ты ведешь себя пьяным, — сказал один из них. — А то вот женишься на моей крестнице, а как выпьешь, так дурак дураком, руки будешь распускать, слова обидные говорить. Зачем мне потом тебе лицо править и беседы проводить за Олеську? Могу же и перестараться сгоряча. Вот здесь и проверим. Баб рядом нет, твори что хочешь. Выйдешь за рамки — пару раз головой в реку макнем, в сознание придешь. И запомни! Время, проведенное на рыбалке и в бане, в зачет жизни не идут! Так что давай, юноша, не томи, бери стакан, говори тост. Кушакову подали стакан до краев, с «горкой», заполненный кристально прозрачной водкой. Он с высоты своего роста оглядел сидящих перед ним мужчин. Все были примерно одного возраста, от пятидесяти до шестидесяти лет. Среди них он сразу выделил знакомое лицо. Какой-то заместитель регионального прокурора, присутствовал как-то на коллегии ГУМВД, выступал про закон и порядок. Кушаков по привычке спал на больших совещаниях и не запомнил, как его зовут. Вот несколько мужчин с работы отца Олеси — Григорьева Виктора Николаевича. Все они занимают руководящие посты на ГХК. Один из них токарь, самый старший из присутствующих. Все называют друг друга по имени, никакого чинопочитания. Да и крестный Олеси был тоже с комбината. Еще одного из присутствующих Кушаков неоднократно наблюдал в новостях по телевизору. Заместитель министра местного правительства. Министры менялись, а он был на месте. Еще одного опознал тоже как несменяемого депутата регионального Законодательного собрания. Помнил, когда еще под стол пешком бегал, этот дядя уже был депутатом. Остальных не идентифицировал, но решил за это время поближе узнать. В хорошую компанию он попал. Оперативный простор для разведывательной деятельности! Только успевай окучивай и забирай деньги из тайника! — Товарищи офицеры! — начал он по привычке. — Майор полиции Кушаков. Представляюсь по случаю вливания в коллектив! — и неспешно, не сбивая дыхания, выпил стакан водки. Не поморщился, лицо не передернуло. Перевернул стакан, вытряхнул капли в открытую ладонь, слизал их. И громко, со стуком, поставил стакан на стол. Мужики одобрительно усмехнулись, кто-то даже захлопал: — Вот что значит молодость! Здоровая печень и задор! — Молодец! — Чуть погодя повторим. Посмотрим, как ты себя ведешь после бутылки водки, — громко произнес крестный Олеси. — Пить умеешь. А вот как дальше себя вести будешь — еще вопрос. — Нормально! — Отец Олеси хлопнул по скамье рядом с собой, чуть подвинулся, чтобы Роману было удобнее. — Закусывай! Не стесняйся! Налегай! Вот омуль, хариус. А еще лучше начни со строганинки мороженой из муксуна. Первое дело при водочке. Ешь! Кушаков начал не спеша закусывать. Крупную замороженную стружку из муксуна сначала в «макало» — смесь черного перца с солью пополам, в равных пропорциях, затем в рот. Рыба таяла на языке. Следом жареный хариус и котлеты из налима. — Виктор Николаевич! — насытившись, заговорил он. — Я благодарен вам, что взяли меня на рыбалку. И хоть еще и не ловили ничего, стол ломится от рыбы. Замечательная рыбалка! — Учись, Роман! — ответил за Григорьева крестный, внимательно наблюдая за ним. Кушакову было интересно послушать разговоры за столом. Тут были старые рыбацкие байки, мимоходом обсуждались ожидаемые перестановки в местном правительстве, достоин тот или иной кандидат должности и насколько он будет управляем, полезен. Григорьев с крестным Олеси вполголоса обсуждали ожидаемую поставку нового оборудования и сжатые сроки по монтажу и пуску. — Еще не выпили и не закусили, а вы уже о делах говорите. Стареем, — поднялся из-за стола прокурорский работник. — Вот послушайте забавную историю. На днях случилась. На складе завода, где отливают диски для автомобилей, дежурная смена потеряла двух грузчиков. Нашли по грохоту. Оказалось, они спрятались на одном из складов и напились. Один из них встал и уронил стеллажи с дисками. Собрали всех грузчиков, чтобы поставить диски на место, работяг не хотели «светить» перед мастером и отправили домой. Но они вернулись на работу, и мастер их засек. Патриоты своего дела, а может, просто еще выпить захотели. Неважно. Мастер тоже, теперь уже официально, отправил их домой. Один уехал домой на такси, а второй пошел пешком. Шел мимо мойки, увидел машину, готовую к выезду, сел в нее и поехал. За ним погнался хозяин машины. Грузчик успел задеть две машины, пока его догнал хозяин и врезал как следует! Грузчик упал и в себя не приходит. Владелец угнанного автомобиля в панике. Убил с одного удара! Вызвали «Скорую». Отвезли в приемный покой, поставили капельницу, а когда врач на какое-то время отошел, грузчик пришел в себя, поднялся и отправился на работу. Подходит к мастеру, спрашивает, мол, что случилось, помнит, что был на работе, а очнулся в больнице, больше ничего не помнит. В больнице его потеряли, подняли тревогу. Все службы в городе на ушах стояли. Гаишники протоколы оформляют, владелец кается в убийстве угонщика, чистосердечное признание пишет, врачи пишут объяснительные, что неустановленное лицо потерялось. Прокуратура и милиция тоже на ушах. Когда поутру мне докладывали, несколько раз прерывал доклад, ибо от смеха чуть не задохнулся, просил передыху и уточнял детали. История подлинная! Народ за столом смеялся от души. Кушаков читал сводку происшествий, знал об этом случае, но без таких подробностей, поэтому тоже посмеялся. А прокурор между тем продолжал свои байки: — Один мужик простудил горло, и под вечер у него пропал голос. Он решил не ждать до утра и пойти к знакомому врачу прямо домой. Поднявшись на нужный этаж, позвонил. Открыла жена врача. — Муж дома? — еле слышно прошептал он и даже зажмурился от боли. — Нет, — прошептала в ответ жена врача. — Заходите скоренько, пока соседи не увидели. Так выпьем за то, чтобы у нас здоровье было и врачей дома не было! Мужчины, похохатывая, поднялись, чокнулись. Выпили. Григорьев и крестный Олеси внимательно наблюдали за Кушаковым. Но тот пил наравне со всеми. Закусывал. Блаженно улыбался и молчал, слушая окружающих, смеялся со всеми над шутками и историями. И крестный «растаял», подсел поближе, налил себе, Роману, Григорьеву и произнес: — Витя! Не знаю, как дальше у них сложится, но по виду нормальный парень. Выпить может. Ведет себя адекватно, к старшим не пристает с глупостями, вперед со своими тостами не лезет, закусывает умеренно. Давайте выпьем, чтобы у вас с Олеськой все сложилось! Кушаков молча выпил, улыбнулся. Крестный продолжил: — А расскажи-ка, Рома, про свою семью. Откуда у тебя родители, чем занимаются. Ты с ними живешь? Роман подробно рассказал о своих родителях, о бабушках, дедушках. — Ну что, Витя, нормальная родословная, — удовлетворенно закивал головой крестный. — Парень каждый год медкомиссию проходит, значит, здоровый. К оружию допущен? — На постоянном ношении, — ответил Роман. — Вот. Значит, и психолога каждый год проходит. Значит, не дурак. К дисциплине приучен, до майора дослужился, не спился. Тоже редкость в наше время. А про семью Григорьевых тебе все известно? — То, что Олеся рассказывала. В общих чертах. Я понимаю, что много секретного, поэтому и не лезу. Меньше знаешь — крепче спишь. — Я же говорю, что парень не глуп! — одобрительно хлопнул его по плечу крестный и тут же спросил: — А был в «горе», на комбинате? — Нет. Но хотелось бы. То, что построено вручную, впечатляет. Рассказывали те, кому довелось там побывать. Крестный переглянулся с Григорьевым: — А что, Витя, давай устроим ему завтра экскурсию. Сам-то не против? — обратился он к Роману. — Конечно, не против, а как это? — Вот смотри, мы сюда пришли на катере? Правильно? — Ну, да. — Мы шли вниз по течению, поэтому и быстро дотопали. Обратно можно переть против течения, а можно чуть иначе. Чуть выше по течению высаживаемся. Как раз напротив горы получается. Под рекой проходит тоннель. Он охраняется с двух сторон, но нам можно. Когда строили комбинат, то предполагали, что может произойти нештатная ситуация. В тоннеле заложена взрывчатка. Она периодически освежается. Если реактор пойдет вразнос или еще чего не так, то идет подрыв, и воды реки затапливают весь комбинат. Полностью. Гасится любой пожар. Правда, вместе с персоналом, но это уже неизбежные потери. Надеюсь, что у тебя нет клаустрофобии? А то когда едешь на машине по тоннелю, осознаешь, что у тебя над головой много тонн воды, и у кого боязнь замкнутого пространства и богатая фантазия, у тех натуральная истерика происходит. Если есть такие проблемы — скажи честно. В этом нет ничего позорного. Нет никакого желания хлестать тебя по щекам, приводя в сознание. — Нет, клаустрофобии не установлено, — отрицательно покачал головой Роман. — Значит, завтра так и сделаем. Наши, «комбинатовские», высаживаются, там ждет служебный автобус, едем по тоннелю. Потом покажем тебе страшные тайны горы. Затем пересаживаемся на служебные машины и едем в город. Гораздо раньше управимся, чем на пароходе. Годится? — Конечно! Спасибо! — Кушаков был счастлив. Он не ожидал, что так легко получится попасть на закрытый комбинат. Далеко за полночь компания угомонилась, и все разошлись по палаткам. С первыми утренними лучами солнца Кушакова бесцеремонно растолкали, позвали рыбачить. Часть рыбаков отчалила от берега на катере и рыбачила на середине реки, встав на якорь. Остальные, как Кушаков, с берега. Не с первого заброса, но клев пошел! У всех — и кто на берегу, и кто с катера рыбачил. Садок быстро наполнялся извивающейся, стремящейся на волю рыбой. Азарт охватил рыбаков. Если поначалу каждый громко оглашал окрестности своей удачей, то через час все молча и сосредоточенно вылавливали хариуса. Но как только солнце поднялось и начало припекать — клев как отрезало. Рыба ушла на глубину. На катере еще какое-то время ловили, но потом тоже прекратили, и он вернулся к берегу. Рыбаки тут же принялись за дело. Было видно, что у каждого своя роль. Кто-то быстро, сноровисто чистил, потрошил рыбу, кто-то разводил костер, с катера принесли большую сковороду. Кто пошел рубить дрова для второго костра, на котором готовили большую переносную коптильню. Было видно, что каждый занимается своим делом, невзирая на чины и ранги. Только Роман был на побегушках. Сгонять за дровами в лесок, принести воды, поставить большой котел на огонь, на треноге, смотреть, чтобы вода закипела, но не убежала, чистить картошку, лук, морковь. И вот приготовления закончились, на трех кострах — три блюда. Рыба жареная, уха, все как положено, перед готовностью большая стопка водки в котел и головня из костра туда же на пять минут. И рыба горячего копчения. Кушаков поинтересовался, а почему соленую не готовят? Он готов, он умеет. Чего проще, почистил рыбку, слегка присолил, пять минут — и готово! — Вон видишь прокурорского? Твой тезка — Роман, — криво усмехнулся Григорьев. — Он тоже был большим любителем слабосоленого хариуса, только что выловленного. Итог один — описторхоз. Мы его лечили как могли. Всю медицину на уши поставили. Кое-как спасли. Никто толком не знает, отчего хищник хариус болен таким паразитом. Вот мы с тех пор не едим соленого хариуса, только после термической обработки. Теперь понятно? — Понятно, — кивнул Роман.