* * * Детство Кирилла нельзя было назвать совсем уж счастливым. Отец оставил их, когда мальчик пошел в третий класс. Мать пропадала на работе. Он, не имея бабушек и дедушек, был предоставлен сам себе. Прогуливая школу, маленький Кирилл бегал в киносалон, как они тогда назывались, и запоем смотрел американские боевики с гнусавым переводом. Как все мальчишки, он носил с собой перочинный ножик и однажды даже пустил его в ход. Их с парой друзей встретили на «ничейной» территории ребята из соседнего района. Насмотревшиеся на то, что происходило тогда в стране, в мире, на улицах, те ребята решили подмять под себя всех и каждого. Подросткам хотелось блатной романтики, шальных денег, уважения и девчонок. – Вы тут никто, и звать вас никак! Бабло из карманов вынули. Всех касается. А Кирилл вытащил нож. Он не собирался прогибаться под этих мелких полубандитов. – Слышь, ты че, борзый? – Борзой, – поправил Кирилл. – Кира, пойдем. Кир, – звали его товарищи, послушно очистившие свои карманы. – Ну ты попал, козлина! – Старший и, видимо, главный среди подростковой шайки сжал кулаки. – Гасим его, пацаны! Друзья, с которыми он после не общался, развернулись и пустились наутек, бросив Парфенова разбираться с пятеркой обозленных подростков. Ту драку он не выиграл, это было нереально. Ему хорошенько досталось. Но Кирилл успел зацепить двоих ножом, располосовав одному руку, второму куртку и чиркнув по животу. Потом нож у него выбили. Синяки сходили долго, выбитый зуб Кирилл вставил с первой зарплаты. На память остался шрам на ребре ладони, оставленный его же ножом. Но больше его не трогали. Майор машинально поглаживал этот шрам, слушая рассказ Лины. Он не перебивал, просто подливал в стакан кипяток и менял чайные пакетики. * * * Даже упуская детали, Лина говорила больше часа. Почему-то сейчас говорить было легче, чем когда она сидела у психоаналитика. – Я правильно понимаю, что то, что вы мне сейчас рассказали, знал только один человек? – Да. Валентин Игоревич Бойко, мой психотерапевт. – Почему же вы не пришли к нам раньше? Вы ведь не могли не провести параллели. – До сегодняшнего случая я сомневалась. – Что изменилось сегодня? – Ожог. Накануне я рассказала про это Валентину Игоревичу. И вот это произошло. Кто, кроме него, мог знать? – Да, согласен. Прижигают обычно сигаретами. Про вилку нужно придумать. – Или услышать. И еще кое-что. – Внимательно слушаю. – Парфенов уставился на Лину. – Пообещайте, что никаких репрессий не последует. – Снова Гриня? – Пообещайте, что не станете его наказывать. – Он не мальчик, чтобы его наказывать. Он полицейский. – Он мой друг, и я не хочу его подставлять. – Вы оба по самые макушки в этом деле, так что не время выпрашивать обещания. Говорите, раз уж начали. Лина вздохнула. Майор был прав, ей следовало взять себя в руки и выложить все, что знает. Так будет лучше для всех. Гриша поймет. – Вчера после сеанса Бойко подвозил меня домой. Ему было якобы по пути. Но сейчас я в этом совсем не уверена. И как только я поднялась к себе, мне кто-то позвонил на домашний телефон. Позвонил и молчал в трубку. – И вы решили, что это он? Это мог быть кто угодно. Даже дети. – Дети? Сейчас у них другие развлечения. Я попросила Грина пробить номер. – Звонок из таксофона? Это он для вас пробивал? – догадался Парфенов. – Вот жучара! – Да. Из окон моей квартиры видно этот таксофон. Он находится на здании через дорогу, на другой стороне улицы. Понимаете? – Хотите сказать, что этот ваш псих проводил вас домой, а потом принялся названивать? – Думаю, да. Нужно только проверить, где в это время находился его мобильный телефон. – Я даже знаю, кто это выяснит. Причем очень быстро и не пискнув про загруженность. * * * – Он сейчас ее убьет, а потом придет и убьет меня, – стонал Гриня, не находя себе места. – Так она твоя девушка или кто? – Точно убьет. Ты видел его кулаки? Он же орехи грецкие по три зараз раскалывает. Фак! Фак! Фак! Зачем я влез? – Ты с ней спишь? Или чего? Она тебе кто? – не отставал Егоров. – Ты можешь помолчать? – рявкнул Город. – Не понимаешь, что ли, что меня с работы турнут? И куда я потом? В магазин охранником? Или на стоянку за машинами смотреть и кроссворды разгадывать? – Между прочим, они нормально получают. И начальство мозги не выедет. – Как будто у вас есть что выедать. – Парфенов вошел в кабинет. – Я не то имел в виду, шеф. Ну, то есть, но не про вас. У нас же много начальства. А вы нет, вы не начальство. Блин! Ну не такое начальство, которое… – Федя, ты вот прямо сейчас лучше замолчи, потому что и так слишком много наговорил. – Озерки! – воскликнула Лина, незаметно вошедшая за майором. – Не убил, – тихо сказал Гриня. – Что Озерки? – повернулся к ней Кирилл. – Валентин Игоревич говорил, что в начале этой весны был в Озерках у какого-то своего друга. Он там в местной больнице работает, кажется. Или в морге. – Иван Иванович. Есть там такой. Встречался с ним. Мутноватый тип, неприятный. – Парфенов вынул из кармана сотовый телефон. – Надо Лосеву позвонить, пусть узнает. – А мы? – спросил Город, боясь посмотреть Парфенову в глаза. – А для тебя задание. Ты же у нас специалист по пробиванию номеров. Лина тебе сейчас даст номер своего психоаналитика, и ты узнаешь, где он находился, когда ей звонили из будки. – Какой будки? – Гриня, не пытайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле. Я знаю про таксофон. И пока тебе ничего не угрожает. Но если ты еще хоть раз за моей спиной или через мою голову что-то подобное выкинешь, я выкину тебя из отдела. Уговор? – Уговор. – Федя, чтобы ты тут внезапно не заскучал, пробей, не засветилась ли где-то поблизости от мест убийств машина этого психа. – Да, шеф! – Ты еще в стойку встань, – посоветовал Парфенов. Дело сдвинулось. Завьялов будет в восторге. Только нужно подумать, как ему рассказать про журналистку. И что с ней вообще делать? – Лина, вы ведь понимаете, что не имеете права об этом писать?