— Что вы, Клара Ивановна! Для меня это такая честь! Она прекрасно знала, что он ответит именно так, но не могла отказать себе в удовольствии. Некоторое время они шли молча. Клер опиралась на его руку, и тайком рассматривала своего поклонника. Ему было лет двадцать, не больше. Светлые, почти белые волосы мягко спускались ему на плечи, а огромным голубым глазам, обрамленным длинными темными ресницами, позавидовала бы любая девушка. Клер мельком видела двух его кузин. Обе были так же светловолосы, но, видимо, вся красота в их семье досталась именно ему. Девушки не были некрасивы, но и только. Прекрасно понимая, что теперь ей никуда не деться от Ланина, Клер прикидывала, как бы перевести его бурное чувство в подобие дружбы. Эта проблема занимала ее до самого дома Кузьмы Антоновича, и на обратном пути, когда она возвращалась домой в сопровождении Валюши. — Теперь вам так просто не отделаться от него, — мудро заметила та. Клер и сама это знала, но надеялась, что сумеет выкрутиться. — Думаю, что если встречаться редко, но очень дружелюбно относиться к нему, то через месяц-другой он остынет, хотя бы немножко. — И вы, Клара Ивановна, в это верите? — Не очень, — честно призналась Клер. Но пока другого плана у меня нет. Возможно, такой метод, да еще и постоянные разговоры о Кузьме Антоновиче и сделают свое дело. — Ага, если он не вызовет его на дуэль. — Дуэли караются законом. — И кому это мешало? В вопросе Валюши был резон. Клер вздохнула, и поняла, что снова запутывается. А ведь еще был майор Патов. Чутье подсказывало Клер, что майор не намерен так просто от нее отступиться. ... Клер, как всегда, была права. Вечером того же дня она услышала торжествующий крик матери, которой принесли приглашение на субботний обед, устраиваемый майором для узкого круга друзей. В приглашении стояли имена Ивана Семеновича и его дочери Клары Ивановны. Ни мадам Элен, ни Ольга там не значились, но победа от этого не становилась меньшей. И хотя до приема оставалось еще пять дней, Елена Витальевна с самого момента получения приглашения начала обрабатывать Ивана Семеновича, чтобы тот ради дочери согласился один вечер провести в приличной компании. Клер была очень благодарна Патову за то, что тот не додумался пригласить ее мать, так как в таком случае, жизни бы ей не было на этом вечере. Вечера майора Патова славились тем, что приглашались туда самые разные люди, без соблюдения условностей. Приглашение приходило лично и не распространялось на семью. И если раньше он давал свои обеды в Москве, то теперь надолго перебрался в серый особняк на берегу Невы, но привычкам не изменил. Клер, конечно же, была немного польщена приглашением. Она сама пошла к отцу и сообщила, что ее любопытство не позволит ей отказаться, и просила сопровождать ее. Только просьба Клер могла предотвратить назревающий скандал, и Ивану Семеновичу ничего больше не оставалось, как согласиться. Подготовка к выезду Клер началась с самого того момента, как Иван Семенович дал слово Елене Витальевне. За два дня для Клер было сшито новое платье из голубого кружева, корсаж которого был расшит серебряным бисером. Нельзя было не признать, что платье было великолепно. К нему полагался легкий прозрачный шарф, голубой, как небо, и легкий, как облако, по выражению мадам Элен. В общем, Клер была экипирована по всем правилам искусства. Ольга и Ирина, которых к Патову не пригласили, не упускали возможности уколоть Клер, называя ее между собой мадам майоршей, но делали это так, чтобы Клер непременно слышала. Клер готова была забиться в самый дальний угол, только чтобы ее оставили в покое. И, как на зло, оказалось, что Кузьма Антонович серьезно болен, и ей не разрешали навещать его, чтобы она тоже не заболела. В доме непрерывно звучало имя майора Патова, ни на минуту не прекращались разговоры о предстоящем обеде. А утром субботы мать ворвалась в комнату Клер с рассветом, крича, что если она будет весь день спать, то не успеет собраться. — Мне туда к вечеру, маменька, — сказала Клер, натягивая одеяло на голову. — Ну и что? Нужно хорошо выглядеть! Для этого тебе непременно нужно прогуляться, принять ванну, хорошо пообедать и собраться! Уйма времени! Клер посмотрела в окно. — Там дождь, маман! — Все равно, у тебя должен быть свежий цвет лица, какой бывает только после загородной прогулки! — Загородной?! – Клер даже села в постели, — ни за что! Вы хотите, чтобы я пришла к Патову больная? Чихала весь обед? Довод заставил Елену Витальевну задуматься. — И правда, — сказала она, — но, если выйдет солнце, ты обещай мне погулять в Летнем саду. Там почти что лес. — Обещаю, — Клер знала, что солнце точно не выйдет, и ей ничего не угрожает, — а теперь можно мне немного поспать? Вчера кузины до ночи приставали ко мне с вопросами. Я хотела бы выспаться, чтобы не зевать на обеде. Этот довод так же показался мадам Элен весьма веским. Она покинула комнату дочери, но Клер уже не могла заснуть. Она немного почитала, потом встала и отправилась завтракать. В семье Велецких не было приято устраивать совместных утренних трапез. Поэтому, когда Клер открыла дверь маленькой столовой (была еще большая, где мадам Элен давала обеды), то была очень недовольна, обнаружив там задумчиво уставившуюся в книгу Эллу. — Доброе утро, кузина, — сказала Клер, поняв, что Элла ее заметила, и скрыться не удастся. — Доброе утро, — Элла отложила книгу. Клер подумала, что она так же не против, чтобы ее оставили в покое, но правила хорошего тона заставляют их обеих терпеть присутствие друг друга. Перед Клер появилась тарелка с легким салатом и тосты. Элла молча доедала свой завтрак, видимо, надеясь сбежать как можно скорее. Клер тоже надеялась, что та побыстрее исчезнет. Большой любви между кузинами никогда не было. Но Элла, видимо, никуда уходить не собиралась. Она медленно потягивала кофе, закусывая шоколадом.